Удивительные находки. Как распознать предмет искусства?
История знает немало примеров того, как прежде чем стать достоянием музейной или частной коллекции, произведение проделывает непростой путь, иногда длиной в несколько веков. Анна Галинская ‒ о предметах искусства и тех, кто их находит.
Где найти антиквариат? В ломбардах, специализированных магазинах или на блошиных рынках, конечно. Вдруг, в этих развалах окажется Дюрер или Ушаков? Шансов мало, но все-таки они есть. Известно, что на подобных рынках нужно быть внимательным, чтобы не купить подделку. Но везение новичка еще никто не отменял.
Фарфор, иконы или живопись ‒ в этих рядах можно найти что угодно, а прежде чем приобрести, подумать стоит трижды ‒ копий существуют столько же, сколько и рынок антиквариата. Удивительные находки, конечно, встречаются, но реже. Зато помнят о них годами.
«Купили икону за десять тысяч рублей икону. Большой слой лака. Открыли лак, а она оказалась подписная. Пришел человек с такой фамилией и взял за 110 тысяч эту икону», ‒ рассказал продавец Алексей Гарчев.
Многие собиратели ценностей приходят сюда за конкретными вещами. Часто ищут дореволюционный фарфор. Одна из таких ценителей ‒ художник-реставратор керамики Екатерина Шаркова ‒ имеет дело с очень редкими экспонатами, руководит мастерской в Центре Грабаря. Говорит, шедевр на барахолке найти сложнее с каждым годом.
«Мы должны поместить наш предмет в какую-то культурно-историческую среду, то есть определить страну изготовления, время изготовления, сузить этот период по возможности до четверти или полувека», ‒ рассказала Екатерина Шаркова.
В истории искусства открытия случаются постоянно, и шедевры признаются подделками, и наоборот, произведения неизвестных авторов оказываются полотнами великих художников. В Пушкинском музее из таких историй можно собрать книгу. Взять, к примеру, полотно Жан-Батиста Патера «Праздник Майского дерева». В 1967-м его продавали музею как картину без названия. Ирина Кузнецова, тогдашний хранитель французского фонда, автора узнала сразу, помнила даже историю полотна. В XVIII веке оно было в коллекции первого министра Людовика XV, герцога Шуазеля.
«Мы посмотрели каталоги, точнее, Ирина Александровна посмотрела каталог и увидела эту гравюру. А на гравюре указано и имя автора, то есть Жан-Батист Патер, и имя гравера: Пата. И мы понимаем, из какой коллекции она происходила», ‒ объяснила старший научный сотрудник Отдела икусства старых мастеров ГМИИ им. А.С. Пушкина Анна Сулимова.
Виктория Маркова ‒ один из самых авторитетных экспертов по итальянскому искусству в мировом сообществе, которая атрибутировала Тициана, Джулио Романо, Гвидо Рени, находила шедевры и в музеях, и в подвалах. Одно из открытий было сделано в Каунасском музее в Литве, на складе со списанной мебелью.
«Я поняла, что есть какая-то картина, скорее на ощупь. Я эту картину за подрамник достала. И уже там я поняла, что эта картина хорошая, и даже поняла, что это такое. Картина очень известного итальянского художника Гвидо Каньяччи», ‒ вспоминает главный научный сотрудник ГМИИ им. А.С. Пушкина Виктория Маркова.
Для Виктории Марковой картины ‒ не просто холсты, а живые полотна с собственной судьбой. Говорит, без мистики здесь не обходится, некоторым шедеврам суждено быть найденными. Неизвестно, сколько еще произведений, и не только живописных, потеряно во времени. И что самое интересное, найти их может каждый из нас, правда, не каждый может понять, что перед ним.