В столичной "Новой опере" состоялась премьера оперы "Саломея"
В столичной «Новой опере» - премьера, опера Рихарда Штрауса «Саломея». Шаг довольно смелый, если учесть, что библейская история в скандальном пересказе Оскара Уайльда с момента появления на немецкой сцене больше века назад много раз вызывала неоднозначную реакцию. Как публики, так и критиков. Наибольшие споры всегда порождала центральная сцена – знаменитый танец семи покрывал. Строчку Уайльда Штраус превратил в девяти минутный звуковой шедевр, где в самой музыке, кажется, заложена провокация. В московском спектакле авторы пошли по пути максимальной эстетизации образов. Попытались пройти по тонкой грани между откровенным натурализмом и все-таки искусством.
«Саломея» Штрауса – не концертная версия – полноценный спектакль – в истории театра «Новая опера» такая постановка впервые. На пресс- конференции перед спектаклем журналисты задавались вопросом – партитура Штрауса рассчитана на сто-сто десять музыкантов, но такого количества оркестрантов в театре нет.
«Штраус написал две версии «Саломеи» – мы выбрали второю, более короткую, она для меньших оперных театров, рассчитана где-то на 80 музыкантов, и это оказалось нам по силам», – поясняет музыкальный руководитель и дирижер Ян Латам-Кёниг.
Опера на немецком языке. Чтобы усовершенствовать произношение, а также лучше изучить стиль Рихарда Штрауса, исполнительница главной партии Наталья Креслина специально ездила в Берлин. Над ролью работала несколько месяцев. Признается, партия Саломеи для любой певицы вызов, и в ее трактовке главная героиня – это не библейская блудница.
«Для меня Саломея – несчастный ребенок, одинокий, оказавшийся в ситуации катастрофы. Вокруг страшные люди, она мечется между героями, пытается как-то осознать себя», – рассказывает исполнительница партии Саломеи Наталья Креслина.
Исполнитель партии Иоканаана Борис Стаценко 22 года проработал в Германии, говорит, немецкий язык для него как русский, так что сложностей этого рода нет, но партия труднейшая.
«Написана она очень низко. Для баса высоко, для баритона возникают проблемы внизу. Но у меня уже есть опыт, поэтому я справляюсь без проблем», – говорит исполнитель партии Иоканаана Борис Стаценко.
Пространство сцены – намек на развалины античного театра, доминирующие цвета черный и желтый. Каждая деталь символична. И длинные волосы у героев, и дерево – один из главных символов.
«Я была один день в Израиле. Там меня вдохновили деревья, которые называются огненный фикус, у них переплетаются корни в движении», – объясняет сценограф Этель Иошпа.
В этой постановке нет хореографа, чувственный танец семи покрывал здесь неожиданный – другая история – иной смысловой акцент.
«Эта история – модерн. Модерн – это декаданс. Эстетика красоты, эстетика ужасного-прекрасного», – говорит режиссер Екатерина Одегова.
В этом году в афише только два премьерных спектакля. Следующие запланированы только на январь.