Откровенный разговор с Путиным: права человека, статус иноагента и шпионаж
Вмешательство во внутренние дела страны с помощью россиян-иноагентов, цензура в западных соцсетях, судебное преследование за распространение информации, которая находится в широком доступе. Эти и многие другие темы Владимир Путин обсудил с членами Совета по развитию гражданского общества и правам человека. Разговор получился откровенным и обстоятельным.
Заседание приурочено к Международному дню прав человека – 10 декабря, но дело, конечно, не формальной стороне – президент открыт для прямого и откровенного разговора с правозащитниками.
"Практически все те вопросы, которые выдвигали коллеги, фактически они все здесь, – отметил председатель Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека Валерий Фадеев. – Так что список составлен демократически".
"Валерий Александрович, секундочку, – прервал его Путин. – Хочу, чтобы вы подтвердили. Я не принимал участия в составлении этого списка. Я их вижу впервые, прямо сейчас мне положили на стол. Я постараюсь предоставить слово для выступления подавляющему большинству из тех, кто в этом списке есть".
Сразу несколько выступающих подняли вопрос о новом законопроекте о гражданах-иноагентах. Документ прошел первое чтение в Госдуме. Он предполагает, что физлица, которые получают за свою деятельность деньги из-за рубежа, не смогут занимать государственные и муниципальные должности, посты, где есть допуск к гостайне. Также законопроект запрещает им входить в общественные советы при госструктурах, таких как МВД или МИД.
"В свое время Конституционный суд принял решение о том, что статус "иноагент" является лишь маркировкой. Подразумевает дополнительную отчетность, но не дискриминацию, – отметил Валерий Фадеев. – Возможно, как считают некоторые эксперты, предлагаемые ограничения в области общественного контроля могут быть трактованы именно как дискриминация. По нашему мнению, необходима доработка этого законопроекта".
"Как-то звучит это странновато, конечно, – засомневался Путин. – Я не могу себе представить, чтобы иноагенты в США пришли и потребовали, чтобы их пустили там в общественный совет Госдепа. Ну, смешно даже говорить. Или в министерство внутренней безопасности. Вы понимаете, что это смешно. Это невозможно просто себе представить. Можно представить, что у нас обсуждаются эти вопросы. Но чтобы там это было возможно, это просто в голове не укладывается. Вспомните недавнее событие совсем уже на слуху, когда наших граждан там в тюрьме держали, обвиняя их в том, что иноагенты без всяких на то оснований, кстати говоря, без всяких оснований просто держали в тюрьме и пугали длительными сроками заключения. Тем не менее, я согласен с вами в том, что если риски есть, то надо посмотреть внимательно. Нельзя чтобы это как-то ограничивало людей, ограничивало их деятельность. Мы всегда исходили из того, что связано только с одним обеспечением – невмешательство в наши внутренние дела со стороны иностранных государств, над чем они активно работают. А как? Деньги дают для того, чтобы продвинуть свою повестку дня в нашей внутриполитической жизни. Надо себя, с одной стороны, оградить от этого. А с другой стороны, не допускать чрезмерных ограничений".
Закон об НКО-иноагентах действует уже 8 лет – так стало понятно, что ежегодно они получают около миллиарда рублей из США и стран ЕС. И еще как минимум столько же поступает им, говорят авторы законопроекта, по разным серым схемам. Но правозащитники критикуют по их мнению слишком широкие трактовки законопроекта, например, таких понятий как "иностранные источники" или "политическая деятельность".
- Люди боятся стать иностранным агентом.
"Люди-то наши честные, добрые и правильно организующие свою работу, – признает Путин. – Но те, кто им платят, как правило, руководствуются другими целями: не укрепления России, а сдерживания, в этом вся суть проблемы. Я с вами безусловно согласен, и раньше, и сейчас так думаю. Конечно, это такая тонкая сфера, требует понимание того, что у нас написано на бумажке и что в жизни осуществляется. Хочу заверить вас в том, что буду все делать, что от меня зависит, поправить то, что работает вкривь и вкось…С одной стороны, защитить наши интересы внутренней политики от вмешательств, с другой стороны, дать возможность дать людям свободно работать и не оглядываться по сторонам".
Того же, говорили, все чаще приходится добиваться, причем на Западе. Например, для русскоязычных журналистов, которых в Латвии задержали, возбудили дела, а в их домах прошли обыски. Путин заявил, что на все подобные нападки нужно реагировать быстрее и жестче, и не только МИДу, но и журналистским и общественным организациям. И еще одно проявление такой дискриминации на Западе – ограничение или блокирование каналов российских СМИ в Facebook (запрещена в РФ) и на YouTube.
"Вы и сами показали, что делают, условно говоря, наши, так называемые, партнеры. Они занимаются цензурой. Это абсолютно очевидная вещь, понятная, по-моему, любому здравомыслящему человеку. Это цензура, это поле информационного противоборства. Не мы это делаем, обращаю внимание ваше на это, заметьте, не мы. Но мы вынуждены на это как-то реагировать, как-то отвечать, – пояснял Путин. – Ну, давайте, разумеется, будем делать таким образом, чтобы самим себе в ногу не стрелять. Будем развивать свои собственные сервисы, развивать свои собственные возможности, свои собственные сети, предоставлять качественные услуги у себя. И не будем ограничивать людей там, где совершенно это не имеет никакого смысла".
Правозащитники пожаловались на ограничения работы журналистов внутри страны, например, при освещении митингов. В Москве и области признали – проблемы нет, но в регионах зачастую без разбора вместе с нарушителями задерживают и представителей СМИ.
"Какие бы мероприятия, события не происходили, они разрешенные или нет, властями журналист должен иметь право свободно об этом сказать и эту информацию распространить. Уверяю вас, я заинтересован в том, чтобы люди работали, люди вашей профессии работали свободно, – заверил Путин, – и чтобы и у меня была возможность в том числе через СМИ получать достоверную, объективную и своевременную информацию о том, что происходит в стране".
Обсудили и конкретное дело в прошлом журналиста газеты "Коммерсант" Ивана Сафронова, который в том числе работал в кремлевском пуле, затем много писал на тему оборонно-промышленного комплекса, а весной 2020 года стал советником главы Роскосмоса. 7 июля Сафронова арестовали по обвинению в госизмене.
"Он уже несколько месяцев сидит в СИЗО. Ни мы, ни он сам, кстати, ни его адвокат так и не знают, в чем конкретно его обвиняют", – подчеркнула руководитель отдела "Регионы" телеканала RT Екатерина Винокурова.
"За ту информацию, которую он передавал, насколько я знаю, сотрудникам одной из европейский спецслужб, – ответил ей на вопрос глава российского государства. – За это, а не за работу в "Коммерсанте", откуда он уже ушел. Госизмена, конечно, это тяжкое преступление, как и любое предательство. Это предательство своего народа. И предатели должны понести суровое наказание за все что они делают. Другое дело, если речь идет об использованной информации, которая есть в свободном доступе и которая уже не является секретной по своему факту ее опубликования. Конечно, тогда это полная чушь. А человек, который использует информацию, имеющуюся в широком доступе, не может привлекаться за ее кражу и передачу кому бы то ни было. Это чушь, конечно. Я на это обязательно посмотрю, если вы где-то это нашли – это трагикомедия такая. Но этого нельзя допускать".
Законодательные рамки и практика работы силовых структур – традиционно в фокусе внимания правозащитников. На совете говорили о трагедии, разыгравшейся в Нижегородской области: 2 октября журналистка Ирина Славина совершила акт самосожжения у здания МВД Нижнего Новгорода. Накануне у нее и еще 6 человек прошли обыски в рамках дела по статье об осуществлении деятельности нежелательной организации.
"Вы привели пример, в том числе связанный с суицидом, к сожалению, с трагедией, человек погиб. Славина ее фамилия? Что там? Против нее возбудили уголовное дело?" – поинтересовался Путин.
"Но следователь же должен думать, прежде чем что-то делать. Она была свидетелем по делу", – посетовал президент фонда противодействия организованной преступности и коррупции "Антимафия", профессор Евгений Мысловский.
"То есть, это напрямую не связано с какими-то злоупотреблениями со стороны органов следствия?", – уточнил президент.
"Нет, это чисто человеческий фактор", – заверил главу государства Мысловский.
Говорили и о развитии судебной системы. Путин заявил, что в целом выступает за гуманизацию и обещал поддержать законопроект, который вводит понятие уголовного проступка. Это позволит человеку, совершившему мелкие правонарушения, избежать судимости, которая накладывает отпечаток на всю жизнь. Помилование – один из инструментов в рамках гуманизации, который, впрочем, применяется, когда выполнен ряд условий. И одно из них подразумевает признание вины, как было в случае с Михаилом Ходорковским, осужденным по шести статьям Уголовного кодекса России, в том числе в мошенничестве, уклонении от уплаты налогов и хищении у государства.
"Он косвенно признал в письме ко мне [вину] и попросил его отпустить раньше срока, потому что у него мама болела и умирала. Я пошел на это и помиловал его, чтобы он смог пообщаться с мамой", – заявил на встрече с членами Совета по правам человека Путин.
Два невиданных доселе явления – глобальная пандемия коронавируса и стремительное развитие искусственного интеллекта – привели к тому, что новые требования предъявляют и к правозащитной деятельности. В обществе теперь в первую очередь ждут не только отстаивания политических прав, но и прав на качественную медицинскую помощь, образование и защиту личных данных, а также поиска нового баланса между личными свободами и общей безопасностью. Все эти вопросы Совет при президенте по развитию гражданского общества и правам человека уже включил в свою повестку работы не следующий 2021 год.