Торговля детьми: следователи вышли на бывших правоохранителей

В громком деле о торговле детьми в Красноярске появляются новые фигуранты и новые шокирующие подробности. Напомним, в конце прошлого года в нескольких квартирах города были обнаружены 19 младенцев. Выяснилось, что все они рождены суррогатными мамами для продажи одиноким отцам-иностранцам. Сомнительные медицинские процедуры проходили почему-то в Камбодже. А проворачивали эти подозрительные схемы, предположительно, бывший полицейский и его жена, бывший следователь по особо важным делам.

Она идет уверенной походкой на высоких каблуках. Лицо скрывает капюшон с мехом. Бывший следователь, а ныне обвиняемая Евгения Гончаровская в сопровождении оперативников входит в здание красноярского Следственного управления. Допрос для нее – процедура привычная. Много лет Гончаровская сама расследовала особо важные дела. А теперь оказалась на другой стороне: она проходит по делу особо резонансному – о торговле детьми.

Помимо Евгении, задержаны еще пять человек. Все они, по версии следствия, входили в группировку, которая продавала младенцев. Расследование этой громкой истории началось в конце прошлого года, когда в нескольких квартирах Красноярска были обнаружены 19 новорожденных детей без родителей.

Следователи выяснили, что все биологические родители малышей, а это были не мамы, а исключительно папы, являлись иностранцами. По одной из версий, они заключили сделки с красноярским центром суррогатного материнства "Дидилия". Директор фирмы Станислав Гончаровский – муж бывшего следователя Евгении Гончаровской. В прошлом он тоже имел отношение к правоохранительным органам: работал в полиции. В 2014-м покинул службу и занялся специфическим бизнесом. В 2018-м его "Дидилия" развернула широкую рекламную кампанию. По всему Красноярску висели огромные щиты с предложением сибирячкам стать суррогатными мамами. Вот что тогда рассказывал Гончаровский журналистам местного телеканала: "Это достаточно уже устоявшаяся услуга. Благодаря достаточно лояльному законодательству, хотя оно не беспроблемное, конечно, но достаточно лояльное, имеет место быть и привлечение иностранных клиентов".

Закон о суррогатном материнстве в нашей стране действительно лоялен. Однако в нем четко прописано, что такими репродуктивными услугами могут воспользоваться одинокие женщины и супруги, которые не могут иметь детей по медицинским показаниям. В договорах же "Дидилии" фигурируют только отцы, о личностях биологических матерей информация отсутствует. За несоблюдение закона о суррогатном материнстве грозит лишь административное наказание. Но красноярским следователям удалось доказать: это не просто нарушение норм, это серьезное преступление по серьезной статье "Торговля детьми".

Как правило, детей, рожденных суррогатными матерями, регистрируют в ЗАГСе их счастливые биологические родители. Но в случае с "Дидилией" младенцев, как считают следователи, регистрировали на себя сами суррогатные мамы. И уже после этого со свидетельствами якобы передавали Гончаровскому. То есть, по сути, продавали своих законных детей. Предположительно, за каждого малыша они получали порядка 800 тысяч рублей.

Бизнес забуксовал, когда из-за пандемии закрылись границы и новорожденные "застряли" в России. Няня Ольга Селюкевич рассказывает, что сотрудники "Дидилии" принесли ей семидневного малыша в середине лета.

"На еду и одежду регулярно выделяли деньги. А еще платили зарплату – две тысячи рублей в месяц, – рассказывает Ольга Селюкевич. – С родителями я никогда не общалась. Я сомневаюсь, что эти родители вообще существует на данный момент. Много же историй еще с 90 х годов, что дети шли на органы".

Странным выглядит и то, что сама процедура оплодотворения проходила не в России, где полно репродуктивных клиник, а в далекой Камбодже. Лететь туда почти сутки и как минимум с одной пересадкой, билеты дорогие.

Юго-Восточную Азию давно окрестили "фабрикой по производству детей". В той же Камбодже местные полицейские регулярно рапортуют о закрытии подпольных клиник, но меньше их, похоже, не становится. Бизнес на сурмамах здесь контролируется преступными группировками, сотрудники подобных медцентров не задают клиентам лишних вопросов.

"Ни для кого не секрет, что некоторые берут ребенка, чтобы сделать его объектом услады в однополой семье. Некоторые просто выращивают себе органы. Это тоже факт. К сожалению, это жуткий факт, но он тоже имеет место быть", – констатирует депутат Госдумы Виталий Милонов.

Развеять эти жуткие догадки могли бы сами родители-иностранцы, клиенты агентства Гончаровского. Но пока их не удается разыскать даже следователям.

"Несмотря на то что уголовные дела расследуются с декабря 2020 года, до настоящего времени ни один из биологических родителей на связь со следователемне вышел. В то же время мы не теряем надежды на то, что они объявятся, то есть выйдут на связь со следствием и предоставят все необходимые документы", – отмечает старший помощник руководителя ГСУ СКР по Красноярскому краю и Республике Хакасия Ольга Шаманская.

В России процедура искусственного оплодотворения – под строгим контролем. Медицинские клиники не рискуют нарушать закон, по которому суррогатная мать не может быть донором биологического материала.

"Выполнение этой процедуры не в Российской Федерации, на самом деле это не имеет значения, в Камбодже или где-то еще, видимо, там меньше контроля, неизвестно, скорее всего, порождает у следствия сомнения в том, что суррогатная мать является действительно суррогатной матерью, а не является генетической матерью этого ребенка", – разъясняет юрист Ольга Зиновьева.

Выяснить, являются ли мамы суррогатные мамами биологическими, можно с помощью экспертизы. Но провести ее можно в отношении лишь одной задержанной женщины – 27-летней гражданки Казахстана. Где еще 18, неизвестно. Сейчас все их дети живут под крышей Дома ребенка. Они здоровы и могли бы осчастливить чью-то семью. Но пока малыши словно вещдоки в уголовном деле, как бы грубо это ни звучало. Их правовой статус до конца не ясен. По одним документам, у них есть лишь мамы, по другим – лишь папы.

"То, что детки становятся, как вы говорите, разменной монетой, это безусловно, возмутительно. Я не хочу даже домысливать, для каких целей все это производилось. Для меня самое главное – что дети сейчас под защитой. Это мы гарантируем", – подчеркивает уполномоченный по правам ребенка в Красноярском крае Ирина Мирошникова.

Какую роль в этом жутком бизнесе играла бывшая следователь, еще выясняется. Сейчас Евгения Гончаровская находится под домашним арестом, в своей красноярской квартире. Суд учел, что женщина воспитывает двоих детей, которым будет сложно без мамы.

Супруг Евгении Гончаровской, бывший полицейский, а ныне директор центра "Дидилия", под арестом, как и остальные его сообщники. Никто из них своей вины не признает. Судьбу малышей, ставших живым товаром для взрослых, теперь будут решать органы опеки.