"Между землёй и небом" – новая выставка в Музее изобразительных искусств имени Пушкина

"Между землёй и небом". Новая выставка в Музее изобразительных искусств имени Пушкина приурочена к 85-летию со дня рождения Эдуарда Штейнберга – одного из самых ярких мастеров второй волны русского авангарда. Что объединяет работы Штейнберга и офорты Гойи и Рембрандта, узнала Алия Шарифуллина.

Разрушительные, сокрушающие офорты Франсиско Гойи, в которых искать ясные образы и четкий смысл – смысла нет. Серия "Диспаратес" – загадочное, иррациональное, подсознательное переживание мира, в котором "сон разума рождает чудовищ". Эти листы Гойя создал на закате жизни. Переживший потери и разочарования, войны и революции, художник размышляет об абсурдности бытия, о власти жестокости, о страстях, пороках, смятении. Тягучие, мрачные, жуткие сны, которые помогают слепым прозреть, глухим – услышать чужие стоны.

"В позднем графическом искусстве Гойи он демонстрирует свободу владения и офортом, и акватинтой. То есть с помощью искусства, он преодолевает мрачные образы и находит удовлетворение в творчестве", – пояснила куратор выставки, старший научный сотрудник отдела графики ГМИИ им.Пушкина Юлия Меренкова.

Искусство всегда было способом размышления человека о противоречиях мира – о конечности бытия и стремлении к вечности, о падении и искуплении, об отчаянии и надежде, о человеке между землей и небом. Вслед за Гойей на этой выставке – поиски ответов Василия Чекрыгина. Он работал прессованным углём. Из этих клубящихся, бархатистых пятен выступают образы, не поддающиеся ни вербальным определениям, ни однозначной интерпретации. Невыраженное и невыражаемое – вот, что интересовало художника.

"Его листы – композиции с парящими, падающими фигурами – часто неопределенные сюжетно. В них есть такая заостренная, почти на физическом уровне ощутимая тревожность, зыбкость, визуальная неустойчивость", – заметил куратор выставки, заведующий отделом графики ГМИИ им. Пушкина Олег Антонов.

Полувеком позже Эдуард Штейнберг словно повторяет путь Чекрыгина: от глубочайшей скорби до самоуглубленного созерцания, размышляя об искуплении и спасении в образах, пришедших из русского авангарда. Он вступает в диалог с Малевичем, но "очеловечивает" геометрию. Знаменитый "Черный квадрат" словно превращается здесь в черное окно в избе Фисы Зайцевой – жительницы деревни Погорелки. Штейнберг стремился к возвращению в искусство человеческого измерения боли и печали. Говорил, что творца должна питать история его страны со всеми её проблемами. И "Если в колодце живёт вода, значит, возможно воскресение". Завершают экспозицию поздние офорты Рембрандта ван Рейна, к которому обращались и Гойя, и Чекрыгин, и Штейнберг. Почти все графические листы – на религиозные сюжеты. Это главная тема творчества Рембрандта.

"Это повествование священной легенды художник переносит в обстановку жизни простых людей. Это, с одной стороны, наполняет их простыми естественными человеческими чувствами, а, с другой стороны, поскольку это все-таки Евангельская легенда, поднимает до общечеловеческого, вневременного смысла", – пояснила куратор выставки, ведущий научный сотрудник отдела графики ГМИИ им. Пушкина Наталия Маркова.

В работах Рембрандта – бесконечная борьба света и тени. Некоторые погружены во тьму. Но так ли надо страшиться мрака? Как писал Бродский, "Мрак – всего лишь форма сохранения света от лишних трат. Все это как бы сновидения света, уснувшего на время крепким сном. Но рано или поздно он проснется".

Подписывайтесь на страницы телеканала «Россия-Культура» в мессенджерах и соцсетях: Telegram, ВКонтакте, Одноклассники.