Ошметки украинской формы: боевиков теснят и ликвидируют
Борьба укронацистов с каноническим православием принимает уже дикие, прямо-таки садистские формы. Так, Соломенский районный суд Киева сменил меру пресечения наместнику Киево-Печерской лавры митрополиту Павлу – с домашнего ареста на содержание под стражей. Владыку просто-напросто заперли в СИЗО. Правда, предложили внести залог. Но сумма поистине изуверская – 33 миллиона гривен – это под миллион долларов. Понятно, что у священнослужителя таких денег нет.
Прямо в зале суда с Митрополита Павла сняли белый клобук, наперсный крест и отобрали посох митрополита. Затем под конвоем, словно уголовника, оправили за решетку. Никаких вменяемых обвинений владыке Павлу не предъявлено. Вся жестокая акция означает последовательное вытравливание канонического православия с Украины. Такого не позволяли себе даже немецкие фашисты. А современная Европа с действиями укронацистского режима всегда заведомо согласна.
Патриарх Московский и всея Руси обратился к предстоятелям поместных православных Церквей, религиозным деятелям и представителям международных организаций с посланием, в котором, в частности, говорится: "Решение суда, неправосудное и, очевидно, продиктованное властями Украины, имеет своей целью запугать верующих, заставить их отказаться от защиты своей религиозной свободы и святынь, является частью масштабных гонений, развернутых украинскими властями против Украинской Православной Церкви. Религиозный деятель не может и не должен подвергаться такого рода репрессивным мерам за свои религиозные убеждения. Призываю вас обратить внимание на происходящие на Украине гонения на каноническую Украинскую Православную Церковь и принять все возможные меры для защиты от беззаконного преследования митрополита Вышгородского и Чернобыльского Павла".
Как наши военные на фронтах спецоперации сражаются за право русского мира на существование?
Под донецкими каштанами на бульваре Пушкина он проходит с песней Эдит Пиаф "Я не жалею ни о чем", вспоминая ополчение, работу в филармонии и тяжелые бои за Мариуполь.
"Я никогда не был счастливым человеком, когда я жил во Франции, в Англии или в другой стране, потому что я видел деградацию нравов, психологии человека", – признается Франсуа Монреме – участник специальной военной операции.
Франсуа – профессиональный военный. Закончил высшее учебное заведение во Франции. В период майданного переворота переехал в Донецк, и его сердце навсегда осталось здесь, на Донбассе. Франсуа теперь – среди волонтеров, которые помогают Донбассу. Он демобилизовался еще в прошлом году, учится в Московской консерватории им. Чайковского и привозит в Донецк гуманитарную помощь.
"Донецк – это город, где родился Прокофьев, его музыка великолепная. Это самый исполняемый композитор ХХ века в мире. Я воюю, чтобы у нас был парад 9 мая, а не гей-парад", – говорит Франсуа.
На позициях возле аэропорта им. Сергея Прокофьева, за 9 лет ставшего новым символом непокорности Донбасса, из крупнокалиберного пулемета работает дядя Саша, профессиональный художник из Рязани. В одном строю здесь воюют добровольцы и мобилизованные из Донбасса и со всей России: учителя, бизнесмены, программисты... Виктор – из Калининграда. Работал на заводе. Вместе с боевыми товарищами сейчас обустраивает новую огневую позицию.
Украинских боевиков удалось оттеснить здесь почти на 500 метров. В новых блиндажах устанавливают входную группу и зону отдыха. Всего в нескольких километрах от передовой – жилые улицы Киевского района Донецка.
Франсуа вспоминает, как длилась его война: как погибали товарищи, как освобождали квартал за кварталом в Мариуполе...
"За три месяца дошли до подвалов "Азовстали", взяли там 78 азовцев, которые, видимо, заблудились ночью и сдались нам. Я очень этим горжусь", – сказал Франсуа.
По данным аэроразведки командно-наблюдательного пункта, бойцы подразделения обнаруживают скопление вражеской живой силы противника. По окопам украинских боевиков наносят огневое поражение. Каждый, кто оказался здесь, мечтает об одном: "Дождаться победы. И чтобы все наши ребята были бы живы".
* * *
Въезжаем в Пески с бойцами 56-го батальона спецназа. Враг использует тут дроны-камикадзе, обстреливает артиллерией всех калибров, так что стараемся не привлекать лишнего внимания и дальше идем пешком. Пески сейчас представляют собой не просто развалины, а уже заросшие развалины. Природа берет свое. Под ногами – стреляные ПТУРы, ошметки украинской формы. Подбитая техника – десятки единиц, сожженных и уже напрочь заржавевших, под открытым небом.
О том, насколько ожесточенными здесь были бои, говорит техника. Можно разглядеть фирменную раскраску ВСУ. В этом детском саду был украинский штаб.
Доходим до окраины поселка. Разрушения – колоссальные: целых домов нет. И восстанавливать что-то из этого вряд ли будет целесообразно.
За нами наблюдает оператор коптера – так называемые "птички" тут в воздухе висят постоянно. И слава Богу, что наши. Не можем отказать себе в том, чтобы подняться на крышу – обстановка вроде бы позволяет, да вот лестницы только нет, причем совсем. Все происходящее – как на ладони: песчаный карьер, крыши в деревьях. Это Водяное, наши передовые позиции, и сейчас они под обстрелом.
Враг постоянно пытается прощупывать это направление и пробует вернуть некогда свои утраченные опорники. Вот с беспилотника засечена очередная такая группа. Примерно 20 бойцов ВСУ разделяются на группы и по двум лесопосадкам пытаются пройти незамеченными. Не удается – их засекают и наводят артиллерию. На нашей позиции на крыше мы под надежной охраной бойца с большой и довольно футуристического вида штуковиной – это подавитель дронов.
Бойцы, к которым мы направлялись, в надежном укрытии несут дежурство – со сложной и очень ценной и полезной аппаратурой. С ее помощью можно заметить перемещения врага за десяток километров. Сразу артиллеристам отправляют координаты – и вот та же аппаратура фиксирует нанесение удара.
Полигон батальона. Здесь отрабатываются все элементы боевой работы. В окопах. И все по настоящему. И патроны, которыми стреляют над головой, – боевые. Для закрепления – обязательно общая физическая подготовка.
Новое пополнение батальона – мобилизованные с Ямала. Продолжают совершенствовать навыки спецназа и выполнять боевые задачи на фронте.