Судьбоносные пять дней. В Южной Осетии вспоминают жертв августа 2008-го
На Западе реальность, как всегда, выдают перевернутой. Американский госсекретарь Энтони Блинкен, главы Евросовета Шарль Мишель и европейской дипломатии Жозеп Боррель, к которым примкнули представители Прибалтики и Украины, весь день выражают поддержку Тбилиси, видимо, забыв, с чего начался конфликт. И это при том, что даже премьер Грузии Ираклий Гарибашвили, выступая на памятной церемонии, всю ответственность за произошедшее возложил на прежнее руководство страны, которое "не сделало ничего, чтобы избежать войны".
15 лет назад это начиналось так. Они шли, весело постреливая из танков и пулеметов по всему, что движется. Погода хорошая, настроение отличное.
Через маленькие осетинские села на Цхинвал, с трех направлений прямо по дороге двигалась колонна в полторы-две тысячи человек. С бронетехникой. Этакая психическая атака.
– Мы были в составе роты, где-то 20 человек. И по периметру встали здесь, и уже танки на нас начали идти, – вспоминает подполковник милиции, помощник начальника штаба МВД РЮО, в 2008-м – командир взвода ОМОН Алан Бежанов.
– А что у вас было? ПТУРы?
– Нет, стрелковое. РПГ – самое большее. И боекомплект на два РПГ и все.
Чтобы пробить модернизированный грузинский Т-72, нужно попасть в него из РПГ четыре, а то и шесть раз. Боекомплект израсходовали минут за 40, но задержали атаку на бесценные – бесконечные – два часа. В это время горел разбитый "Градами" Цхинвал.
Людмила Дмитриевна считает дома, которых уже нет. На месте сгоревших построили новые. Но много таких, где так и остались дыры от осколков, один из которых убил ее мужа.
"Один "Град" упал и волной меня сбросило с кровати. И вдруг сюда опять упало, это уже второй "Град". И вот этот осколок попал ему прямо в сердце. Нигде ни одной царапины – и он в сорочке расстегнутой. И говорит: "Дима, помоги, сыночек", – вспоминает Людмила Мамиева.
По городу лупили наугад, а по тем, кто пытался спастись – выехать из города через Рокский тоннель, били прицельно. Здесь гибли семьями, сгорая в легковушках. Сейчас это мемориал Сгоревших душ. Среди этих душ – родители нынешнего президента республики.
"Как только свернули на объездную дорогу, их расстреляли и сожгли в машине. Когда я приехал с другом на это место, собрали в отдельные пакеты. Я был вынужден связать эти пакеты разными узелками, чтобы не перепутать потом в каком пакете останки отца, матери", – рассказал президент Республики Южная Осетия Алан Гаглоев.
Это те самые машины, которые горели тогда, и те самые окопы, в которых держали круговую оборону наши миротворцы.
"От казармы до грузинской территории – 70-80 метров. Вот на этой возвышенности выходили грузинские танки и стреляли по казармам российских миротворцев", – показывает посол РФ в Южной Осетии Марат Кулахметов.
Власти Грузии к этому готовились.
"Мы понимали, что война – вот она. Она практически у нас, перед нашим носом, перед нашими воротами. А переговорщики все время работали, они работали последнего, – говорит Кулахметов. – Вопрос другой, что то руководство во главе с Саакашвили – они использовали переговорный формат как ширму для своих военных приготовлений. Сейчас мы это видим на Украине, уже более изощренно".
Для осетин события 2008 года – не "пятидневная война", как мы привыкли ее называть. И вот почему.
"В большей степени это было кульминацией того промежутка времени новейшей истории с 1989 года. Вот в эти пять дней была поставлена точка, когда руководством РФ были приняты судьбоносные для народа Южной Осетии решения. Признание государственной независимости. Начиная с 1989-го мы, народ Южной Осетии, каждый вечер слышали те перестрелки. У нас каждый вечер была открытая фаза противостояния", – говорит Гаглоев.
Михаил Саакашвили образца своего раннего президентства.
"У нас нет альтернатив, кроме абсолютно мирных инициатив. Мы не собираемся ничего оставлять в замороженном состоянии. Статус-кво не сохранится", – заявлял тогда грузинский лидер с трибуны.
Он был настолько уверен в том, что западные друзья его прикроют, что с головой пустился в кровавую авантюру. Отважно – до того момента, пока не столкнулся с яростным сопротивлением осетин и пришедшими на выручку российскими войсками.
Вот он прячется при звуке пролетающего самолета. Самолет, кстати, кажется, был грузинским. А вот жует вместо осетинского пирога собственный галстук. Исторический разговор с западными кураторами, когда все пошло не по плану, а русские танки дошли до Тбилиси.
Принуждение к миру оказалось настолько убедительным, что здесь уже 15 лет не стреляют. Но помнят. Помнят в том числе и слова первого президента независимой Грузии: "Осетины – это генетический мусор". За это оскорбление никто из его преемников так и не извинился. Но принуждение к порядочности и принуждение к миру – не одно и то же.