"Великолепные очевидцы" – выставка графики из собрания Третьяковской галереи
Новая Третьяковка открывает выставку "Великолепные очевидцы. Время и люди". Название позаимствовано у мемуаров Вадима Шершеневича – в них поэт-имажинист вспоминает период с 1910 по 1925 годы. Хронология выставки на несколько лет шире. Подробности у Валерии Кудрявцевой.
По времени экспозиция охватывает период в 20 лет – с 1910-го по 1930-й. В эти годы – бурные, смутные, интересные – страна активно менялась, водоворот событий уносил одних и возвеличивал других. Гумилёв, Малевич, Маяковский, Белый, Мейерхольд... Лица людей этой эпохи – как самые яркие отпечатки времени. "Много и портретов, которые мы, сотрудники Третьяковской галереи, не знали, не видели. У нас большое графическое собрание ХХ века – более 50 тысяч единиц хранения, но это очень хрупкие артефакты, поэтому они могут явиться на недолгое время перед публикой", – рассказала заместитель генерального директора Третьяковской галереи Татьяна Карпова.
Для автора выставки – Татьяны Горячевой – важны были не только картины как таковые, но и отношения, связывавшие людей на этих портретах. Их внутренняя драматургия дает совсем другую оптику: приязни и отторжения, дружбы и соперничества, поиски нового и самих себя в новом непростом времени. "Вот работа Петра Митурича, который был очень близким другом Хлебникова. Опекал Хлебникова как собственного ребенка. После его смерти он начал переписываться с семьей Хлебникова, которая жила в Астрахани. И поначалу были деловые обмены письмами между ним и Верой Хлебниковой, а потом постепенно модальность этих писем начала меняться, и Митурич влюбился по переписке", – поделилась куратор выставки Татьяна Горячева.
На выставке – около 70 произведений графики. Портреты и автопортреты людей культуры того времени – писателей, поэтов, режиссеров, художников – фиксируют вехи их творческих и жизненных путей. Одни и те же герои предстают в исполнении разных художников в разные годы. Не менее интересно сравнивать автопортреты с портретами, написанными другими авторами. За парными, соседствующими, портретами часто – истории драматические. Как, например, за этими двумя Малевичами, среди которых один создан самим Малевичем, другой – Евгением Кацманом.
"Кацман и Малевич были женаты на родных сестрах. Они с Малевичем друг друга очень недолюбливали. Малевич считал Кацмана бездарностью, а Кацман считал Малевича фанатиком и неудачником. Кацман рассказывал, что после революции Малевич разбогател, в его семье появились деньги. И как-то их теща спросила, почему Казимир с Соней едят балык и черную икру, а Женя с Наташей – хлеб и картошку. А Малевич ответил: потому что я гений. Но в эту историю я не верю просто потому, что откуда балык и икра в 20-х годах?" – добавила Татьяна Горячева.
Таких неочевидных историй среди "Великолепных очевидцев" немало. Они, как и цитаты, сопровождают собрание портретов. Как будто все изображенные здесь остаются в невидимом диалоге со временем, друг с другом, а теперь и со зрителем.