Ситуация в Курской области остается непростой, правительство обсуждает меры поддержки
"Будет расширен перечень оснований для прекращения обязательств по кредитному договору между банком и военнослужащим, его супругой, тем, кто получил государственную награду, или, выполнив задачи в ходе специальной военной операции, был уволен с военной службы. В отношении них также будет отменено взыскание задолженности перед организациями топливно-энергетического комплекса и жилищно-коммунального хозяйства, то есть за просроченные платежи за воду, тепло, газоснабжение и электроэнергию", – сообщил глава правительства РФ Михаил Мишустин.
Отдельно обсудили помощь жителям Курской области, которые пострадали от нападения ВСУ. Правительство по поручению Владимира Путин уже выделило на этой неделе 3 миллиарда на приобретение вещей первой необходимости. Премьер Мишустин заявили, что для выплат пострадавшим будут найдены и дополнительные средства.
"Рассмотрим вопрос о предоставлении еще 1 миллиарда рублей для единовременной выплаты гражданам, пострадавшим от боевых действий в регионе. Всего же на неотложные нужды направили курянам уже свыше 8 миллиардов рублей. Сейчас область получает поддержку со всех уголков нашей большой страны, чтобы преодолеть непростую ситуацию и как можно быстрее вернуться к нормальной жизни", – отметил глава правительства РФ Михаил Мишустин.
Как сейчас складывается обстановка в Курской области?
***
Раскаленные печи заглатывают бруски заварного теста. Разложив по формам заготовки хлебных кирпичиков, приступают к батонам. Тонны ароматного свежего хлеба каждый день плывут по конвейеру. Татьяна недавно устроилась. Ее прежнее место работы – магазин в селе Гончаровка – уничтожили украинские нацисты.
"Гончаровку разбили первую. Там кладбище даже снесли. Все сравняли: школу, наши магазины. Очень тяжело. Я это переношу со слезами", – говорит Татьяна Козельская, житель поселка Гончаровка Суджанского района Курской области.
Даже месяц спустя она не может забыть тот день, когда под обстрелом выбирались из приграничного села. Священник вывозил. Соседнюю Суджу уже убивали тяжелой артиллерией. Украинские танки неслись по дорогам все дальше от границы.
Людмила встречала гулкое эхо войны в Коренево.
"Все считали в поселке Коренево, что это где-то там, что нас это не коснется. Но, к сожалению, враг не дремлет. Поэтому приняла решение уезжать, поскольку хочется всем жить. Половины хозяйства нет, оно побито осколками, потому что был прилет кассетный на огороды", – рассказывает Людмила Науменко, жительница поселка Коренево.
Теперь они вместе плетут сдобные косички, посыпая маковым зерном. За работой время летит незаметно. Хлеб развозят по курским магазинам, что-то отправляют на фронт, большую партию забирают в пункты для беженцев. Только в приграничные районы доставки нет. В серую зону хлеб везут волонтеры.
Это один из трех разрушенных мостов через реку Сейм, которая отделяет "большую землю" от Глушковского района. Теперь Глушковский район называют фактически островом, его отрезали ВСУ и продолжают бить по этим мостам. Но там остаются люди, и им нужно привозить продукты, лекарства.
С левого берега доносится крупнокалиберная канонада. Глушково – это уже не тыл. В нескольких километрах от райцентра жаркий фронт, идут бои за Веселое и Новый путь. Волонтеров и журналистов встречает убитая "копейка" – редкий экземпляр, в деталях узнается итальянский Fiat. Пытаемся разгадать логику противника, который рвется к Глушкову.
- Болотистая местность, леса. Зачем им сюда заходить? Если они возьмут, то отрезают Глушково полностью.
- Если в Глушково закрепиться, то только чтобы был плацдарм на реке. Река будет отрезать. И будет тяжело форсировать ее потом.
Алексей и Артем из Глушковского района. У Алексея на этом берегу семейный агробизнес. Артем – глава карыжского сельсовета. Когда стало понятно, что 6 августа произошел не рядовой обстрел прорвавшейся ДРГ, они сами начали вывозить людей. Больше 800 человек переправили с правого берега на левый.
"Дрон-детектор сработал, разведчик где-то рядом с нами. Одна из целей – это эвакуация. По сей день мы ее продолжаем, потому что многие люди все равно остаются здесь, не хотят покидать свое домашнее хозяйство, свой дом, свою родную землю, не хотят уезжать ни при каких условиях", – говорит Алексей Золотарев, депутат Курской областной думы.
Дрон-детектор продолжает кричать, высвечивая частоты FPV – это беспилотник-камикадзе, который выискивает очередную жертву. По опустевшей рыночной площади передвигаться можно только перебежками.
- Невозможно работать. Когда нам говорили, что здесь беспилотники летают, как комары, казалось, что это образное выражение, люди преувеличивают. На самом деле – нет. Здесь постоянно летают коптеры. Невозможно передвигаться.
- Сейчас нам надо срочно укрыться где-то, потому что летает FPV-дрон. Это самое неприятное, что могло случиться. Наверное, выследили.
Вокруг запустение и разруха. Разбиты окна магазинов, двери нараспашку. Их вскрывали автоматными выстрелами и грабили, переворачивая все вверх дном. Сигнализация беспомощно повизгивает. Охранять магазины некому.
Детская школа искусств была разбита украинской артиллерией. Сначала прилетел снаряд, потом здание загорелось и выгорело практически полностью. Кстати, это памятник архитектуры 19 века. Также пострадало стоящее рядом здание архива и жилая многоэтажка напротив. Следы разрушений буквально повсюду. И это – центр Глушково.
Дроны-камикадзе летают с интервалом в 15 минут. Противник лупит без разбора, запугивая мирных жителей. А они продолжают копать картошку, которая в этом году не уродилась – мелкая слишком.
"Если засвистело, надо часок переждать, потому что она одна не прилетит, их прилетит две или три. Они могут одной, второй промазать, а потом третьей… У нас укрытие – на землю упал и все. И вот в огороде", – объясняет Виктор Тимофеев, житель села Званое Глушковского района.
Они уезжали с женой на два дня, но в городе долго не выдержали, домой потянуло. Теперь присматривают за подворьями соседей. На выходные сюда съезжается народ проведать хозяйство, собрать урожай. Остаются только самые смелые.
- А что ты не хочешь выезжать?
- Ребята, я дома! У меня хозяйство, коты, собаки. Вы что, с ума посходили? Куда я пойду?
Уговорить родную тетку выехать из села Артем так и не смог. Она просит газовые баллоны (они быстро заканчиваются) и восковые свечи – электричество в селе отключили в середине августа.
Жителей осталось совсем немного, на весь район не больше тысячи. До войны их было 25 тысяч. Алексею до сих пор приходят сообщения от тех, чьи родственники остались на левом берегу. Просят вывезти. Но после ракетных ударов по мостам делать это все сложнее.
Это была главная дорога на Глушково с хорошим покрытием и на крепких опорах. Теперь ее называют "дорогой смерти". Здесь погибли два волонтера "Народного фронта", которые везли гуманитарку. Дрон-детектор снова предупреждает о появлении FPV, заставляя нырять в густую зеленку.
- Чувствуешь себя заложником, когда сидишь в лесополосе, а над тобой кружат два дрона. И ждешь, что же будет дальше.
Покружив несколько минут, беспилотники уносятся вглубь сел. Раздается характерный для дрона-камикадзе взрыв. Мы несемся на немыслимой скорости за бабушкой, которую просили забрать родные.
- Мы за вами приехали, вас забрать. Родственники ждут. Опасно же.
- Одеваться?
- Да.
Нина Валентина собирается быстро. Ей предлагали уехать раньше, но она все ждала. Пока работал сельский магазин, а в доме был свет, собираться в дальнюю дорогу не было нужды. Она и сейчас не за жизнь, а за картошку переживает.
На горизонте вырастают столбы черного дыма, близость боев становится все более ощутима. Под аккомпанемент дрон-детектора подъезжаем к переправе. Плыть через Сейм опасно, возвращаться назад – нельзя.
В Рыльск возвращаемся в сумерках. Из села Званного с нами едет еще одна бабушка. Не хотела оставаться в Курске, просилась домой. Дома все сильнее разгоралась война.
В тылу ждут хороших новостей. Эти люди внезапно стали беженцами на своей земле. Вся жизнь осталась там, в прифронтовых селах.
- Ира, не отвлекайся на маму. Деревня, в которой ты живешь, вспоминай, как называется твоя деревня?
Ира не забыла свой дом и улицу, но в той деревне она больше не живет. Эхо настоящей, а не книжной войны докатилось до села Косторного. Уехали почти все.
Война раскидала их по разным городам. Учитель видит своих учеников только по видеосвязи. Они не знают, что стало с родной школой, где проработали много лет, и когда снова пройдут по старым школьным этажам.
Наталья дома не была уже месяц. Оставленное подворье приходит в запустение. Соседи на связь выходят редко. В новостях об их селе не пишут ничего.
"Я думаю, а что у меня там дома? Сегодня целые у меня стены или нет? Или я завтра поеду к разрухам? Куда я дальше буду двигаться? У меня трое детей и мама-инвалид на руках. Что я должна делать дальше? И мы не знаем, как мы будем жить дальше", – сетует Наталья Соколова, учитель начальных классов МКОУ "Косторнянская основная школа".
На этой неделе в официальных сводках Министерства обороны проступила надежда: наша армия теснит противника, выдавливая с русской земли. В Большесолдатский район снова стали возить свежий хлеб. Горячий хлеб для огненной дуги.
***
Больничные стены она покидает с траурной повязкой. Позади четыре операции. Раны подлечили, но сердце не унять.
"Домой сейчас не вернешься, да и вряд ли смогу там находиться, каждый уголок будет напоминать о муже, о дочери. А это еще больнее, еще тяжелее", – говорит Елена Галева.
Она сжимает руку старшей дочери, душат слезы. Убит муж и младшая дочь – ей было всего 20 лет.
"Вспышка с грохотом, она ослепила нас полностью, и жужжание сильное. Какие-то взрывы, стрельба. Мы с мужем в один голос успели только крикнуть ребенку лечь напал. Дальше я отключилась", – вспоминает Елена Галева.
Эти кадры сняты с беспилотника над окраиной их села. Последствия нападения ВСУ: расстреляны и сожжены автомобили, на асфальте и в машинах тела убитых мирных жителей.
Преступления Украины в Курской области на страницах уголовного дела. С каждым днем в нем все больше томов, их уже свыше 200. И это только начало. Каждое слово фиксирует военный следователь. Поток человеческой боли и страданий пропускает через себя.
"Чужих людей нет, чужой беды не бывает – все это через себя пропускаешь, это всех нас касается", – говорит военный следователь Ислам Нурмагомедов.
Задача следователей – опросить всех, кого Украина заставила покинуть родную землю, кто пострадал от их террора или стал очевидцем преступлений. Работают в больницах, в пунктах временного размещения и в Курской области, и за ее пределами.
В материалах уголовного дела есть и похищение мирных жителей. Вот кадры с камеры убитого военнослужащего ВСУ: из подвала выводят мужчин, у них скотчем обмотаны глаза, руки и ноги. Их грузят в машину, избивают и увозят в Сумскую область. Дальнейшая судьба этих людей неизвестна. Одних боевиков, кто похищал мирных, уже ликвидировали, других взяли в плен.
Виталий Панченко – тот, кто избивал автоматом связанных и безоружных.
- Вот ты его бьешь, стволом тычишь по плечу. Зачем?
- Я не знаю. Нам сказали быстро загрузиться, а у него не получалось.
Еще один военнопленный говорит, был насильно мобилизован, а в Курскую область заходили со страхом.
- Никто не хотел идти. Боялись все, мы же не на своей территории. Здесь все может случиться. Мы ничего здесь не знаем.
Военному делу обучался в Германии, инструкторы преподавали и гуманитарное право.
- С мирным населением что-то учили. Там гуманитарное право было. То есть объясняли, что нельзя по домам стрелять.
Эти кадры украинских СМИ – будто отчет европейским покровителям. О зверствах ВСУ ни слова, молчат и о том, как украинские военные расстреливают и забирают в плен русских женщин и детей.
"Слышится автоматная очередь, нашу машину расстреляли полностью, высыпались стекла. Как мы выжили – я не знаю. Это просто чудо. В результате перестрелки дочка получила ранение", – рассказывает Ольга Тертишникова.
Их почти сутки удерживали в лесополосе, детей запугивали расстрелом.
"Один из этих людей сказал: если будешь кричать или плакать, капризничать – расстреляем и все", – вспоминает Ольга Тертишникова.
Ночью их отпустили, а вслед отправили дрон-камикадзе. Ольга, ее сестра и дети еще долго скрывались в лесу и ждали эвакуацию.
Все больше мужчин Курской области вступают в добровольцы, подписывают контракт с Министерством обороны. В регионе формируют подразделение "Барс – Курск".
"У меня дома враг топчет мою землю. Возможно, в моем доме сейчас находится, если дом еще есть, если дом целый. Как можно в этой ситуации по-другому?", – объясняет Александр.
Знаниями делятся инструкторы с боевым опытом, кто хорошо знает врага в лицо. Такие подразделения формируют в российском приграничье: не только в Курске, но еще в Брянске и в Белгороде. В Крыму в строй "Барса" уже встали участники СВО. Как идет подготовка на полигоне, проверил замминистра обороны Юнус-Бек Евкуров.
Они будут проходить службу на родной земле, помогать землякам в пределах границ своего региона. Эвакуация мирного населения, помощь в тушении пожаров, охрана важных объектов, работа на блокпостах, борьба с вражескими беспилотниками – эти задачи тоже ложатся на их плечи. Служба не на передовой, но не менее ответственная.
- Надо забирать все обратно: наше село, наш поселок, Суджу. Это наша родина, это наша земля.
"Главное – дух и воля, главное то, что нас там ждут, там еще ребята наши остались – им нужна помощь, им нужно помогать", – говорит командир отделения с позывным Славян.
С оружием они идут защищать близких людей, освобождать родную землю.