Анна Чиповская: Я сама "складываю" свою судьбу

Анна Чиповская, недавно исполнившая главную женскую роль в экранизации "Шпионского романа" Бориса Акунина, снова играет женщину той же эпохи – 30-х годов ХХ века. Красавицу, модницу, кокетку, обворожительно прекрасную, притягательную, кружащую головы и разбивающую сердца. В ленте "Все началось в Харбине…", съемки которой заканчиваются в Петербурге, перед ее чарами не устоял ни один мужчина. Но при этом Людмила Ержанова – именно так зовут героиню Анны – девушка с характером, и непростым, который помог ей выстоять в годы испытаний, пережить лагеря, разлуку с любимыми, смерть близких.

- Анна, играя Надю в "Шпионе", такую чистую, прекрасную, принципиальную, вы говорили, что это роль на сопротивление – настолько сильное было несовпадение характеров, взглядов на жизнь. Сейчас вы играете девушку из той же эпохи – это опять дает себя знать таким вот внутренним отторжением?

- В этот раз сопротивление меньше, потому что героиня все-таки себе на уме, более жесткая, земная (в том смысле, что обладает не самыми лучшими человеческими качествами), которую очень сильно мечет из стороны в сторону. Она не сразу находит себя, и в ней намного больше, на мой взгляд, человеческого, понятного мне и людям, чем в Наде. Потому что Надя лично для меня была чем-то таким эфемерно прекрасным, без особых очертаний. Здесь история более занятная: у Люды сильный характер довольно-таки, и мне это ближе. И она, конечно, роковая женщина, но самое притягательное в ней то, что это ее качество… она не живет ради него, не культивирует. Это походя ей дается, очень непосредственно. Играючи, она очень больно мужчинам делает, но не осознанно.

- Чтобы передать такую манкость на экране, приходится прибегать к каким-то ухищрениям? Или вам тоже дано это "непосредственно", от природы?

- Не знаю даже. Это немножко процессы, не зависящие от техники. В тебе либо это есть, либо нет. Как в жизни. Мы же не можем сказать: вот сейчас я взмахну ресницами, и готово. Это все очень по-живому.

- Ваша героиня однажды произносит такую фразу "Быть любимой легко, любить – очень сложно". Вы с ней согласны? С вашей точки зрения, любить сложно?

- Но ведь это правда. Если говорить о Люде, то она привыкла быть любимой, привыкла, что за ней все ухаживают. Но любит она человека, белогвардейца, который ей никак не подходит. Впрочем, дело даже не в нем конкретно, просто когда любишь, ты же отдаешь, а получать всегда легче. Это другие затраты, другая энергия. Надо о другом человеке думать и заботиться. Наверное, избалованной девочке, которая привыкла быть любимой, хорошенькой, самой желанной, это нелегко. Любить вообще нелегко. Если человека любишь, надо его принимать во всем, пытаться не ломать, не изменять. Не знаю, сложная это тема, емкая очень. Не для короткого разговора.

- Читали ли вы воспоминания Бориса Христенко, по которым написан сценарий, чтобы лучше узнать свою героиню, найти нужную интонацию?

- Нет, книгу я не читала, только сценарий. И интонация роли, нюансы характера и поведения героини у меня здесь абсолютно интуитивные. Мне просто понятно, о чем идет речь, я довольно хорошо понимаю образ Людмилы, поэтому особых поисков не было, все по наитию.

- Людмила – женщина трудной, драматической судьбы, пережившая потери, давление, страх смерти, побывавшая в лагерях. Психологически сложно играть такую роль?

- Это, безусловно, сложно, но тут еще лично для меня очевиден и очень важен следующий момент: я в любом случае за то, чтобы играть себя в предлагаемых обстоятельствах. А не какого-то человека, которого я не знаю и жизнь которого с трудом могу понять. Мы же живые, здоровые люди, и я не могу себе представить, что такое, скажем, Холокост. То есть я могу прочитать про это, я могу что-то узнать, как-то приобщиться к этой теме. Но понять и прочувствовать это я все-таки не могу и, более того, не хочу это делать. И поэтому играться в судьбы, делать вид, что ты действительно что-то понимаешь, было бы, наверное, нечестно и некрасиво. Поэтому я пытаюсь просто представить себе, что такое могло бы произойти конкретно со мной, и как бы я себя в этом случае вела. Наверное, это не очень профессионально с той точки зрения, что все люди разные, и то, что почувствовала я, может быть, не почувствовала бы она. Тогда уже у меня уже начинаются вопросы, сомнения и трения какие-то с героиней: да, я бы так могла – а ты могла бы или нет? И тогда я уже начинаю немножко копаться. Но в основном я стараюсь от себя максимально идти и не врать в этом смысле, что она такая.

- Что вам особенно запомнилось на этих съемках? Какие сцены, эпизоды показались наиболее яркими, живыми?

- Ужасно было весело, когда мы снимали сцену, где Людмила танцует чарльстон в кафе. Вот, у меня этот эпизод даже в телефоне записан. Гошу, с которым она туда пришла, играет мой однокурсник Никита Ефремов. Очень тяжело нам было сниматься вместе. То есть, с одной стороны, это безумно легко, потому что мы притерлись друг к другу давно, мы большие, настоящие друзья, но с другой стороны, это же невозможно – мы ржали так, что не могли остановиться! Смешило все, мы все время шутили. У нас уже хлопушка, а нас все трясет, и надо как-то брать себя в руки. Невыносимо! Никакого ощущения работы нет. Это классно, безусловно, но сказать, что мы перетрудились сильно в этой сцене, нельзя. Вообще, здорово было! Чарльстон я разучила довольно быстро, у меня с танцами все в порядке. Костюмы были замечательные – прямо ар-нуво. Вот такие сцены доставляют большое удовольствие. Как и съемки в целом.

- Я не случайно вспомнила "Шпиона" в начале нашего разговора. Так получилось, что в этой ленте вы играете вместе с теми же партнерами, что и в фильме Алексея Андрианова. Неужели это простое совпадение?

- Да, это забавное, удивительное совпадение! Я была просто поражена, когда узнала, что в этой ленте главный герой – Даня (Данила Козловский – прим. ред.), главный "злодей" – Вова (Владимир Епифанцев – прим. ред.). Вова даже пошутил в разговоре с кем-то, когда узнал, что играем мы с Даней. Он всплеснул руками и сказал: "Ну, могу я хоть немного от этих людей отдохнуть?!". На самом деле, конечно, мы все в очень хороших отношениях и с удовольствием проводим друг с другом время.

- Есть еще одно забавное совпадение: проглядев сценарий, я обратила внимание, что один из героев, пусть и не главных, – Олег Лундстрем. А ваш отец, Борис Фрумкин, сейчас руководит оркестром его имени. Его случаем не приглашали для музыкального оформления фильма?

- Да, я тоже отметила этот момент, но не более того, что "о, интересно!". Папе я, по-моему, даже не говорила об этом. И, соответственно, за музыку в ленте отвечает не он. Папа – занятой человек, у него очень надолго вперед все расписано. Это надо было давно-давно договариваться.

- А следить за вашей карьерой у папы-мамы времени хватает? Приходят ли они на ваши спектакли, обсуждают ли вместе с вами ваши роли?

- Родители, конечно, интересуются моей жизнью, работой, критикуют, когда надо, ходят на постановки с моим участием. К папиным приходам в театр (Анна – актриса Театра под руководством Олега Табакова – прим. ред.) я более спокойно отношусь, не знаю даже почему, а вот когда мама приходит (актриса театра Вахтангова Ольга Чиповская – прим. ред.), меня реально трясет. Я дико волнуюсь, потому что когда я не знаю никого, кто в зале сидит, мне намного спокойнее, легче. А мама всегда очень нервничает, волнуется, и, более того, она пытается быть объективной, но это, естественно, сложно, когда видишь на экране или на сцене собственную дочь.

- Ваша театральная судьба складывается более удачно, чем кинокарьера. Как вы думаете, почему так происходит?

- Это не то чтобы судьба так складывается – это я ее так складываю. Для меня театр довольно долгое время был намного интереснее, чем кино. Тем более что я работаю в хорошем театре, где ставят хорошие режиссеры, работают прекрасные артисты. Просто в какой-то момент мне стало интересно и кино тоже. Тем более когда поступают такие классные предложения!

Людмила Хлобыстова, Russia.tv