Игорь Петренко приручил "Собаку"

31 января 2007 года в Театральном зале Московского международного Дома музыки состоялась премьера спектакля. Режиссер Игорь Яцко представил экспериментальную постановку одной очень-очень известной пьесы.

По сцене под звук охотничьих рожков расхаживают подтянутые молодые люди в белых блузах и коричневых бриджах, танцуют стройные девушки, снуют туда-сюда мужчины в плащах и шляпах, с луками, стрелами, арбалетами. Поневоле готовишься увидеть что-то вроде "Драмы на охоте", представляешь сумрачный лес, псов, взявших след, загнанную дичь…. Не тут-то было. Весь этот антураж – совсем из другой оперы. Вернее – пьесы Лопе Де Веги "Собака на сене" в постановке Игоря Яцко и творческой лаборатории "Четыре музы".

Ученик Анатолия Васильева, уже замахивавшийся на новое прочтение и Вильяма нашего Шекспира ("Мера за меру"), и Джеймса Джойса (круглосуточная читка "Улисса" в июне 2004-го в Школе драматического искусства) на этот раз экспериментирует с пьесой испанского драматурга, особенно любимой театральными режиссерами всего мира.

Работая с подобным материалом, казалось бы, сложно придумать что-то абсолютно оригинальное. Тем не менее Игорь Яцко обещает представить на суд публики совершенно новую трактовку пьесы, выходящую за рамки классического прочтения. В основу спектакля положена метафора охоты, вечной войны полов, в которой мужчины и женщины – преследователи и жертвы, постоянно меняющиеся ролями. Исходя из предпосылки, что главная героиня названа Дианой не просто так, а в честь римской богини-покровительницы охоты, режиссер рискнул взять мифологические аллюзии за основу и посмотреть, что из этого получится. Тем более что совершенно женская мстительность дочери Зевса по отношению к юному Актеону так напоминает неуместную, запретную, агрессивную страсть высокородной итальянской графини к безродному слуге.

В спектакле заняты молодые артисты московского театра Киноактера (Александр Пашков, Галина Кузнецова, Анжелика Пашкова, Екатерина Волкова и др.). На роль Теодоро приглашен Игорь Петренко, талант которого последнее время особенно востребован на ниве экранизаций классики. За плечами у артиста – роль Печорина в "Герое нашего времени" Александра Котта (премьеру шестисерийного фильма нам еще предстоит увидеть), впереди – роль Андрия в "Тарасе Бульбе" Владимира Бортко. В настоящем длительном – роль секретаря знатной дамы, пораженного стрелой Амура в самое сердце. В перерыве между репетициями актер – подтянутый, улыбчивый, доброжелательный и, кажется, не на шутку увлеченный своим делом – нашел время ответить на вопросы нашего корреспондента.

- Игорь, как вы попали в проект?

- Мне позвонили, предложили приехать. Узнав, с кем предстоит работать, я, почти не раздумывая, решил пробовать. Едва успел разузнать на месте что к чему, как практически сразу оказался на сцене, стал читать текст. До моего появления уже многое было сделано, шли репетиции. Надо было вписываться прямо по ходу действия.

- Чем вас привлек этот спектакль, эта роль? Ведь вы, хоть и выпускник Щепки, довольно давно не появлялись на театральной сцене, да и постоянная занятость в кино вряд ли позволяет отвлекаться на что-то другое.

- Мне здесь очень важен сам процесс, абсолютно не бытовой способ существования, от которого я уже немного отвык. Вот мне предстоит играть в кино Андрия из "Тараса Бульбы", где люди пользуются какими-то не мелкими красками – истинные страсти, и все, что с этим связано. Я понимал, что тяжело будет и спектакль выпускать, и готовиться к съемкам, но чувствовал, что этот спектакль поможет мне снять слой бытовой коросты, которая, естественно, постепенно накладывается. Артисты ведь довольно сильно привыкают к бытовому способу существования – "бу-бу-бу, бу-бу-бу-бу" – просто ходить, разговаривать, органично существовать в кадре, больше, собственно, ничего и не делая. А здесь заставляют тебя работать, вытаскивать эмоцию, рвать на себе рубаху. Мне очень интересно, тем более когда собирается команда единомышленников, когда все горят, когда режиссер знает, чего он хочет. Просто потрясающе с Игорем работать. У меня ведь практически нет опыта общения с театральными режиссерами, у меня и спектаклей, собственно говоря, нет. Вот одна из причин, почему я захотел участвовать в этом проекте. Был у меня антрепризный спектакль "Ленинградский романс" (современная версия пьесы Арбузова "Мой бедный Марат" в постановке Петра Штейна – прим. ред.), который остановился в результате моей травмы. А потом еще Екатерина (жена Игоря, актриса Екатерина Климова в ноябре родила мальчика – прим. ред.) забеременела. Сейчас мы проект восстанавливаем, сыграем вот 8 февраля. И тот спектакль я очень люблю и, я надеюсь, этот спектакль буду любить не меньше, потому что он абсолютно другой, с другими проявлениями, с другими качествами. Я считаю, лучше иметь не десять, а два спектакля – но которые ты действительно любишь, и которые диаметрально противоположны.

- Когда мы говорим "Собака на сене", неизбежно вспоминается музыкальная комедия Яна Фрида, с прекрасными актерами, с замечательными песнями Геннадия Гладкова. А в этом спектакле сделана ставка на музыку? Предстоит ли вам петь на сцене?

- Нет, вокала и других элементов мюзикла здесь нет – не знаю, к счастью или к сожалению (смеется). И без песен есть чем заняться. У нас очень короткие сроки, сжатые. Пришлось готовиться практически за один месяц. 26-го января – первый показ на зрителя, рабочий прогон, а я еще с текстом хожу по сцене. Понятно, в такой ситуации, ты не можешь дальше развиваться. Мы сейчас не занимаемся копанием образов, у нас так получилось, что в данный момент занимаемся мизансценами, чтобы успеть свести спектакль к премьере – отодвинуть ее мы не имеем права, независимо от того, знаем ли текст. Пока еще, конечно, видны белые нитки.

- Не боитесь при таких условиях что-нибудь забыть?

- Очень боюсь (смеется). Хорошо, что всегда есть суфлер, и это нормально. Помощник режиссера, который ведет спектакль, сидит за кулисами и изредка подбрасывает реплики – это может понадобиться, даже когда пьеса идет давно, и текст знаешь прекрасно. Бывает же: ну вот заклинило – и все тут…

- А не опасаетесь, что при всей оригинальности трактовки сюжета вас неизбежно будут сравнивать с Михаилом Боярским?

- Вообще не думаю на эту тему и не хочу высказываться даже на этот счет. Да, у всех нас "Собака на сене" ассоциируется только с картиной Фрида. Но я же не Боярский! Конечно, Михаил замечательный артист: я лично не могу представить его в бытовой, простой, серой истории. В сознании сидит стереотип, что если есть Боярский в кадре, значит, будут страсти рваться: шпаги, дуэли, высокопарные порывы. Но пока я работаю, я считаю, не имеет смысла сравнивать. Вот снимали "Герой нашего времени": все же знают, что Даль играл Печорина – да кто только не играл из маститых артистов! Тоже все говорят: вот будут сравнивать. Ну что ж теперь, не играть, что ли?! Конечно, все уже когда-то кем-то сыграно...

- Ваш герой в спектакле плывет по течению, приспосабливаясь к обстоятельствам: не достанься ему Диана, он вполне готов довольствоваться Марселой. Для вас такой образ мыслей приемлем?

- Здесь настолько сложно быть судьей, говорить, приспособленец Теодоро или нет. Если бы он изначально был с Дианой на равных, если б не был слугой, история совсем другая была бы, совершенно другой спектакль. Сразу было бы все понятно, сыграли бы свадьбу… Да нормально он себя ведет. В жизни так всегда и бывает. Я не знаю случаев, чтобы мужчина, у которого когда-то что-то не сложилось, взял бы и поставил точку в своей половой карьере (смеется). Так устроен мир.

- Последнее время вас все чаще приглашают играть героев классической литературы. Вас это радует? Как вы вообще относитесь к буму экранизации классики?

- Двояко отношусь. Отчасти я понимаю, что экранизация классики сейчас выгодна, потому что практически нет историй, нечего снимать. Все ждут новое поколение сценаристов; на сегодняшний день, как мне кажется, старики не чувствуют время, не понимают, чем живет сейчас молодежь. Она уже настолько далеко куда-то убежала... А из той обоймы выдающихся сценаристов, которая была, многие просто ушли в заработки, строчат сериалы. Не помню, чтобы кто-то из современных режиссеров выдавал шедевры. Появляются интересные истории, но их можно по пальцам пересчитать за несколько лет, несмотря на тот огромный объем, что снимается. Из 20-30 фильмов, дай Бог, попадется один, на котором взгляд остановится.

- А на чем ваш взгляд остановился?

- (Не задумываясь) "Остров" Лунгина. Отличный фильм.

- Героев, которых довелось сыграть – того же Печорина, Теодоро, Лучезара, – вы раньше такими представляли, какими они вышли в вашем исполнении?

- Я никогда не вдавался так глубоко в представления. Этот вопрос всегда существовал внешне. Я же меняюсь: меняются мои мысли, взгляды, идет взросление. Я сейчас смотрю какие-то свои фильмы и понимаю, что, может, многое бы изменил.

- В этом году вам исполняется 30. Это для вас определенный рубеж, на котором пора подводить предварительные итоги, или такая же дата, как и все остальные?

- Рубеж, конечно. Это переходный возраст, связанный с поиском чего-то абсолютно нового, с крушением каких-то своих стереотипов. Понимаешь, что переворачивается страница – судя по тем мыслям, что меня обуревают, по бессонным ночам, сидениям с сигаретой и размышлениям на тему….

- Довольны тем, как на настоящий момент жизнь складывается?

- Я доволен, что я иду, что я на пути, что не стою на месте, что в моей жизни что-то происходит и по моей воле тоже. Это самое главное.

Хлобыстова Людмила, RUTV