"Лживый свет моих очей" впервые на московской сцене

22 ноября 2012 17:06

Современная опера – редкая гостья на российских подмостках. Ансамбль "Студия современной музыки" совместно с Театром Станиславского и Немировича-Данченко решились на эксперимент – поставили оперу "Лживый свет моих очей" итальянского композитора Сальваторе Шаррино, написанную на излете ХХ века.

Минимум декораций и костюмов, минимум действия на сцене. Это не спектакль и не концертное исполнение, это первое знакомство российских зрителей с оперой итальянского композитора Сальваторе Шаррино "Лживый свет моих очей". В основе сюжета – факт из биографии крупнейшего композитора эпохи Возрождения Джезуальдо. Из ревности он убил жену, а дальше продолжал писать свои чудные мадригалы. Сюжет, уверяют постановщики, здесь не главное.

"У Адорно есть такой термин – "амузия" – отсутствие способности воспринимать музыку. Это диагноз нашего общества. И эта опера – самая лучшая инъекция против умирания кончиков нервных окончаний. Вот вы слышите эту музыку, трепет душ, трепет героев, это трепет музыки, это настоящее искусство", – подчеркивает композитор, художественный руководитель проекта Владимир Тарнопольский.

Воспроизведенный сложным современным музыкальным языком речитативно-распевный постмадригальный стиль XVI – XVII веков невероятно сложен для пения. И дело не только в том, что у нас не учат современному вокалу.

"Сложность в том, что они совершенно независимы от оркестра. Опера идет 75 минут, в оркестре нет ни одной опорной точки. Ни в плане звуко-высотности, ни в плане ритмичности", – поясняет Владимир Тарнопольский.

Потому в исполнении оперы принимают участие 2 дирижера. Главный – Игорь Дронов – руководит оркестром на балконе, второй – Владимир Горлинский – на сцене. Глядя в монитор, он дирижирует певцами.

Режиссер из Италии Катерина Панти Либеровичи принимала участие во Франкфуртской премьере и была приглашена на московскую постановку. Для работы, которая в Германии заняла два месяца, в Москве было отведено всего десять дней. Вместе с певцами и оркестром она сделала невозможное.

"Эту музыку можно репетировать не больше, чем четыре часа в день. Она требует величайшей концентрации. Это не Моцарт и не Донницетти. Их можно петь по 8 часов, прерываться на отдых и получать удовольствие. Здесь нельзя отвлекаться. За 10 дней мы сделали, все, что возможно", – признается она.

Спектакль, созданный с такими усилиями, ожидает всего несколько представлений. Что ж, такова была судьба итальянской оперы в XVII – XVIII веках. Новые сочинения шли в театре на протяжении примерно двадцати вечеров, затем их ставили в другом городе, а потом забывали на несколько десятилетий. Все возвращается на круги своя.

Новости культуры