Николай Цискаридзе: "Мне оформили прописку прямо в Бастилии"

— Николай, какую роль сыграла парижская сцена в вашей карьере?

— Очень значительную. Opera de Paris — закрытая организация. Если вы не учились в школе Парижской оперы и если вы не француз по гражданству, вас не возьмут в труппу. В 1980-е годы директором балетной труппы Парижской оперы был Рудольф Нуриев, и он в этот период приглашал много разных исполнителей в качестве гостей — guest star. После того как он ушел, я был первым, кого пригласили после десятилетнего перерыва. И на это обратили внимание. Пресса была не только парижская — даже лондонский критик Клемент Крисп приезжал и давал рецензии на меня в Financial Times.

— Правда ли, что настоящее признание в искусстве можно получить только в Париже?

— В балетном искусстве — только в Париже. Это не только в наше время, так было всегда — и в император-ское время, и в советское. Те же Матильда Кшесинская и Анна Павлова стремились получить признание в Париже, а потом уже в других странах.

— Как вы оцениваете современный уровень Большого театра? Сопоставим ли он с мировыми сценами?

— А его пока нет. Большой театр срыли. Когда его обратно построят, тогда и будем рассуждать.

— Действие мюзикла Эндрю Ллойда Уэббера "Призрак оперы" происходит именно в Парижской опере. Есть ли почва для подобных мистических историй?

— Есть там всякая мистика. Считается, что 13 — опасное число, потому что на 13-й ступеньке упала танцовщица и скончалась, на 13-е место упала люстра и убила зрительницу. Есть ложа, в которой, как подразумевается, сидит Призрак оперы. На ней всегда написано, что она забронирована, — это ложа № 5.

— А с вами какие-то необычные истории случались?

— Я, к сожалению, упал именно на сцене Парижской оперы и получил колоссальную травму. Это было в 2003 году. Хорошо, что это произошло именно там: в России я бы никогда не вылечился. После такой травмы, которая была у меня, никто не смог вернуться на сцену, а там меня поставили на ноги. Я вернулся на ту же ступеньку, с которой ушел. Еще, что очень смешно, я единственный человек в мире, который прописан в дирекции Парижской оперы. Я не был гражданином Франции, а нужно было получить страховку. Меня и прописали в Бастилии. У меня во всех документах стоит адрес: рю де Лион, Бастилия. Люди оттуда бежали, а я там прописан.

— Вас все чаще можно увидеть по телевизору не только в качестве танцора, но и как ведущего. Сейчас вы "жюрите" в проекте "Танцы со звездами", например. Это такой постепенный уход на творческую пенсию?

— Я это стал делать очень давно. Тогда о пенсии никто не думал. Есть много разных передач, в которых приятно принимать участие, и я это делаю с большим удовольствием. Все, что не надо танцевать, — это легко. Без телевидения нынешняя жизнь немыслима. Оно очень сильно формирует не только вкусы, но и сознание нашего народа. Если ты можешь как-то повлиять на то, чтобы это было лучше, почему бы и нет.