Андрей Зализняк. "Читаем "Слово о полку Игореве". 2-я лекция

Андрей Зализняк говорит о проблемах подлинности литературного памятника, исследованиях и сравнительных анализах различных теорий происхождения произведения, доказательствах его аутентичности. 

Стенограмма 2-й части лекции Андрея Анатольевича Зализняка:

 

Идем дальше? Итак, эта же проблема уже применительно к «Слову о полку Игореве». Нам совсем не нужно стремиться к какой-то чрезвычайной точности, достаточно очень приблизительной оценки, это уже будет важнейший ответ – древность или не древность. Так вот, тогда оказывается, что с интересующей нас точки зрения, среди памятников первых веков письменности мы можем выделить три отчетливо различающиеся категории.

Одна – это категория, так сказать, древнейшая из наших, одиннадцатый по четырнадцатый век – время создания произведения и то же самое время их записи, по крайней мере в пределах того же периода. Значит, ещё, сами понимаете, уже говорили об этом, что это совсем две разные оценки, когда с.. текст сочинен и когда датируется рукопись, в которой он до нас дошёл. Разница может быть во много веков. Текст может быть сочинен в глубокой древности, а переписан, допустим, всего лишь, там, триста лет назад.

Но, к счастью, и существует какое-то количество, которые соврем.. синхронны своему созданию. Самые лучшие из них, вы теперь на… знаете, это берестяные грамоты. Это идеальный совершенно случай совпадения времени создания и того вида, в котором они до нас доходят, значит, в записи того же времени, ну или, скажем так, в подлиннике для простоты. Дальше рукописи, и того, это рукописи этого времени и созданные в это же время.

Далее следующие два века, но тексты древние, тексты… тексты одиннадцатого – четырнадцатого века. То есть, тексты того же про.. происхождения, что и в первом случае, но в первым.. раз они в виде подлинников, в виде или в виде древнейших записей того же периода, а другой раз уже в записях на.. периода пятнадцатый – шестнадцатый века. И, наконец, третий период – это, это семнадцатый и так далее века – произведения, произведения, которые созданы в это время, то есть, позднего создания.

Вот эти три, эти три группы существенны для нас с тем, чтобы оценить, к какой из трёх мы должны отнести «Слово о полку Игореве» по объективным лингвистическим показателям. И это вполне, это вполне разрешимая задача, отчетливо совершенно решаемая, существует большое количество параметров, которые дает, совершенно дает однозначный ответ на этот вопрос. Ну, совсем немного примеров приведу - скажем, состояние редуцированных гласных.

Редуцированные гласные, соответственно, то, что записывается к.. в виде букв, я напишу отдельно, чтобы не мешалось, которые ныне называются твёрдый и мягкий знак, а в древности назвались, как вы я думаю знаете, «ер» и «ерь», которые первоначально означали некие гласные, кото.. сейчас мы их точно произносить не умеем, но ясно, что они отличались от всех остальных известных нам гласных, и которые со временем исчезли, так что с.. в нынешнем языке и эти обе буквы представляют собою не перед.. способ передачи каких бы то ни было звуков, а способ указания, как читать предшествую согласную.

В древности же это были гласные, которые в некоторый момент истории начали исчезать. Не во всех вообще позициях, но в определённых, а в других позициях превращались в обычные гласные – то, что называется в лингвистике «падение и прояснение редуцированных». Падение – то есть, исчезновение, а прояснение – то есть, превращение в обычные гласные.

Событие это является главным, самым важным событием в истории русского языка в области фонетики и оно сейчас уже достаточно хорошо датируется. Рубеж между старым периодом, когда эти гласные еще существуют и новым, когда их уже нет, как у нас с вами, находится примерно в районе конца двенадцатого века, то есть, дата тысяча двести плюс-минус определенная зона. В разных районах Руси эта дата немножко разный даёт… оказывается немножко разной, но, грубо говоря, это двенадцатый век.

Значит, соответс… и это событие отражается и на письме, поскольку на письме какое-нибудь сл.. слово, допустим, «спор», которое содержало в первом слоге эту гласную «съпоръ», превращается в «спор» и записывается уже, начиная с некоторого времени просто, как «спор». Ну, на конце «ер» пишется по традиции, а в середине слова пишется уже по.. как звучит, и следовательно, и записи тоже дают нам возможность судить нам о том, исчезла уже редуцированная или нет, что является тем самым с.. способом, одним из инструментов датирования.

Какой ответ дает текст «Слова о полку Игореве» на этот вопрос? Абсолютно однозначный – редуцированные пали – это тип записи «спор», а не тип записи «съпоръ». Следовательно, по этому признаку уже не попадает в первую категорию, а попадает в более позднюю категорию.

Ну, я продемонстрировал один такой признак. Этот признак должен быть изображён ну, вот примерно, вот такой картинкой., та.. такой фигурой. То есть, ну, в данном случае я изображаю не старое состояние, а новое. Давайте я его как-нибудь иначе изображу, раз оно новое, с.. старое состояние продолжается только примерно до двенадцатого века, а новое состояние идет дальше.

Другой пример: двойственное число, которое существовало в древнерусском. Есть ли оно в «Слове о полку Игореве»? Да, есть, много примеров, очень ярко выражено в «Слове о полку Игореве» двойственное число, причем замечательным образом про двойственное число мало сказать – есть оно или нет, а нужно обязательно еще сказать, соблюдены ли правила его употребления? Правильно ли оно соотнесено со значением и правильно ли образованы морфологически его формы?

Поскольку, исчезновение этого… этой грамматической категории в истории русского языка начинается с того, что… что перестают соблюдаться древние правила, а кончается тем, что просто эта грамматическая форма исчезает. Поэтому, первоначальная стадия, самая древня – это когда дре.. двойственное число есть и соблюдается жестко по древним правилам соотнесение со значением и жёстко исполняются морфологические требования, какие должны быть окончания.

В более позднее время у вас тоже может быть двойственное число, но уже с теми или иными элементами порчи. А в еще более позднее время его не будет, но следовательно двойственное число у нас изобраз.. будет изображено следующим образом: значит, ну, давайте так я изображу, что это еще пока белое пространство, то есть, старое состояние, новое состояние начинается примерно отсюда, когда двойственного числа просто нет.

Значит, тем самым, даже из этих двух признаков понятно, к какой колонке мы должны отнести «Слово о полку Игореве». Ну, на самом деле, это делается на основании не двух признаков, а примерно на основании пятидесяти признаков, но ясно совершенно, что я вам пятьдесят выписывать не буду, а уже сейчас предложу вам вопрос, значит, к какой колонке, вот имея вот эти два свидетельства, должны отнести «Слово о полку Игореве? В первой, второй или третьей? Раз молчите, это значит, я плохо вам объяснил.

Ответ из зала: Ко второй колонке. 


А.А.: Ну, слава Богу. Ну, конечно, ко второй – той, которой совм.. дает вам возможность, дело в том, что, что, если «Слово о полку Игореве» относится ко второй колонке, то правильно, чтобы у него вот так вели себя редуцированные и правильно, чтоб у него вот так вело себя двойственное число. Ну, и так далее. .. Могу продолжить этот ряд, внешне это будет выглядеть всё время так, что у вас будет что-то так, а что-то так ложиться.

К сожалению, следы не очень хорошие. Пересекаясь все время во вт.. во второй колонке. То есть, короче говоря, чисто по лингвистическим данным, причем, повторяю - не двум-трем, которые я здесь изобразил, а по нескольким десятков признаков ответ получается, что «Слово о полку Игореве», тот его список, который воспроизведен при издании, одинаков по своим лингвистическим признакам с рукописями, созданными в древний период и переписанными в средний период - в пятнадцатом – шестнадцатом веках.

Ну, по некоторому такому решительному счёту можно сказать, что мы вот.. задачу решили. Раз так, то значит «Слово о полку Игореве» - подлинное произведение, по.. написанное в древности и…и переписанное в пятнадцатом или шестнадцатом веке. Верно или нет? Что вы отвечаете? Вы сказали «верно» или «нет»? Верно. Еще какие-нибудь мнения есть? (комментарии).

Ответ из зала: Извините, а если его переписывали, это произведение, то не взял ли новый человек, который переписывал его, язык, лингвистику того времени, когда он его переписывал?


А.А.: Да, конечно. 

Ответ из зала: .. на тот момент..

А.А.: Конечно, но…

Ответ из зала: Да, и если утерян ис… ну, исходный материал…

А.А.: Очень хорошо известно, что в.. при переписывании сохраняется, а что не сохраняется. Например, если там какие-нибудь удивительные слова встречаются, которых у него уже нет, он их всё равно перепишет аккуратно. Но, как произносится слово, он уже не сможет произносить его так, как в древности, он его запишет так, как он произносит в своё время.

Вот, грубо говоря, простой ответ, значит, переписать совершенно, ну, теоретически можно представить себе писца, который будет срисовывать каждую букву древности, не в.. не вдумываясь, ни как она звучит, ни прочее. Но, на самом деле, таких писцов практически нет. Реальные писцы всегда переписывали какие-то вещи, пе.. переводя на привычки своего времени.

Ну, точно так же, как, если вам предложить задачу, вам дадут какой-нибудь подлинник, там, восемнадцатого века и скажут: «Перепишите его». Неужели вы станете переписывать формы букв тамошние? Вы увидите, как это читается там? Помните, написано, там: …солдаты, там, перешли границу, допустим, Польши. Вы запишете это с.. привычным вам письме нынешнего времени. Точно.. тоже самое происходило и во все прошлые века. Поэтому, древнее ост… содержание текста останется при переписывании, но оно приобретет в каких-то важных для лингвиста чертах в… моментах, черты времени переписчика.

Это совершенно неизбежно. Переписчик, который ничего бы не внёс от себя, такой практически не существует.

Вопрос из зала: А как же в таком случае определить возраст издания, ну, не издания, а произведения, когда оно было написано, придумано?

Ответ А.А.: По с.. составу гр… прежде всего, по составу грамматических форм, которыми он пользуется. Если двойственное число в какой-то момент истории исчезло, а у него оно есть и соблюдено, то, следовательно, оно – произведение, создано в тот период, когда двойственное число еще не исчезло, понимат.. понятная аргументация?

Вопрос из зала: (перебив.) Но если его переписывали уже без двойственного числа?

Ответ А.А.: Нет, вот переписывание, которое устраняло бы двойственное число – это писец должен быть не писец, а специальный лингвистический редактор. Такие иногда встречались, но нормальный писец – он просто переписывает, а не… а не говорит: «Знаете, у нас в наше время двойственного числа нет, я это заменю».

Не говоря уже о том, что он просто не понимает, что это двойственное число. Если у него его нет, то он ну, точно так же, как присутствующие, наверно, не все так хорошо знакомы с понятием двойственного числа, точно так же и писец, ну вот именно. Так вот. Я рад, что вы имели смелость ответить, но, тем не менее, всё-таки я не соглашусь с вашим ответом. Потому что, верно следующее: что объективные свидетельства, объективные показания языка этой рукописи совпадают с объектив…с показаниями заведомо подлинных сочинений, которые были написаны, допустим, в двенадцатом веке и переписаны в пятнадцатом.

И, следовательно, очень может быть, и тогда вы были бы правы, что это и происходит по той простой причине, что так и было. А именно, сочинили там, в двенадцатом, допустим, веке, а переписали в пятнадцатом. Но есть другая возможность. Чтобы умный человек в тысяча восьмисотом году, который всё это знал и.. и…и сделал гениальную подделку. Соблюдя все эти признаки, понимаете? Но ровно это, ровно это является содержанием того, о чем мы с вами разговариваем.

Возможно или нет, потому что объективно, повторяю, никаких сомнений нет. «Слово о полку Игореве» совпадает по массе параметров с текстами с такой историей – создано в древности, переписано в пятнадцатом веке. То есть, ровно той историей, которой Мусин-Пушкин и предлагал публике, когда её публиковал.

То есть, объективные показания языка говорят в пользу того, что сказал Мусин-Пушкин. Но почему не предположить, что Мусин-Пушкин был то.. лингвист не хуже нас с вами, всё это знал и с учетом всего этого знания и создал произведение, обладающее всеми теми свойствами, что мы с вами сидим, пятьдесят признаков проверяем и всё сходится.

Не верите? Но это другой разговор. Тем не менее, сама возможность того, что есть, не просто существует, но именно её и следует анализировать, это и вовсе непросто. И вот, то, чем я с вами занимаюсь, я как раз её и буду рассматривать. Потому что рассматривать возможность, что это так, тут нечего делать, это всё один… одна фраза и всё. Если на самом деле было, что написано в древности, а переписано в пятнадцатом веке – этим всё закончено. Вопрос закончен, ответ получен – произведение древнее.

Но если перед нами чрезвычайно умелый фальсификатор конца восемнадцатого века, тогда, увы, мы должны чрезвычайно долго и основательно работать с тем, чтобы понять, мог, могло это быть или не могло. Абстрактно говоря, почему нет, еще раз повторяю, мы сейчас с вами это рассказываем друг другу, мы знаем уже эти признаки, может быть, и он знал.

Конечно, можно сказать так, и это будет очень существенно. Я сейчас знаю эти признаки, потому что двести лет огромное количество филологов собирало эти сведения. А я уже прочёл, там, их соответствующие результаты труда и поэтому могу вам это излагать. В его эпоху этого не было. Значит…значит, трудность будет состоять в том, что он должен был сам собрать все эти сведения, равные результатам труда сотен, я думаю, филологов. Тс..их, может быть, даже тысяч, которые работали в течение двухсот лет. Всё это достичь, и, ну и обладать тем замечательным свойством, что никому об этом не сказать.

Ну, довольно много надо всего предположить. Правда, когда такая идея у лингвистов уже возникала, идея, так сказать, о том, что этот человек должен был слишком много знать и быть слишком гениальным, ему сторонники поддельности возражали следующее. Вот примерно, что они говорили: «А вы, лингвисты, слишком много о себе думаете, вы слишком цените эти все свои лингвистические знания, разные, там, падежи и числа. А настоящий одаренный человек может всё это сделать, не зная ни падежей, ни чисел, ни времен, ни прочей вашей лингвистической формалистике».

Хороший, говорили они, имитатор почитает древние тексты, начитается ими, нап…напитается и сядет и напишет, и будет такое, что вы не отличите. Ну, что тут делать? Да, говорят они, вот эти все научные сведения, которые, там, двести лет собирались - это, действительно, вряд ли человек знал. А не надо было ему это знать. Такой был талант, который давал ему возможность – почитал кое-чего и написал нечто, что уже никто не отличит от этого. Это очень существенная вещь.

Я бы сказал так: Версия о том, что действительно человек сделал все те лингвистические открытия и все те лингвистические наблюдения над сотнями и тысячами рукописей, которые дел… произошли за двести лет, сам, ну, представляется настолько неправдоподобной, что можно всё-таки её в серьёз не рассматривать. А вот версия о том, что был интуитивный мастер почитать, погрузиться в древние тексты и написать нечто очень похожее – это с.. это, к сожалению, вещь, которую вовсе не так легко проанализировать. Тем не менее, всё-таки подходы к этому есть. И вот об этом стоит действительно поговорить внимательно.

Дело в том, что язык вообще представляет собой объект такой степени сложности, которой человеку, непричастному к этой проблеме, не по.. почти невозможно вообразить. Невозможно изобразить, что, там, уже ребёнок, там, пяти или шести лет в.. владеет аппаратом, про который лингвисты говорят, что он содержит сотни тысяч элементов знания. Тем не менее, это так. Сейчас мы знаем, что это так.

Язык – это механизм изумительной мощности, и особые способности ребёнка в первые пять лет жизни дают ему возможность освоить его в полном объёме. Хорошо известно, что взрослый человек повторить этот подвиг ребёнка может только в очень редких случаях. Что если человек начинает изучать иностранный язык, скажем, в возрасте лет после двадцати, то вероятность ему достичь такого же успеха, как ребенку за пять лет, невелика.

Практически все иммигранты, за ничтожным исключением, говорят не… не стопроцентным языком. Ну, то есть, хорошим, удовлетворительным, для практической жизни уже вполне пригодным, но легко опознаваемым, как… как, всё-таки, не родной. Лингвисты работают уже достаточно долгое время и продолжают извлекать немыслимое количество данных о том, что, оказывается, сидит в нашем мозгу, для того, чтобы мы владели своим родным языком полностью и безупречно.

Количество этого…порядки возрастают этого. Исследованиями скажем, последних двадцати лет достигнуто такое количество сведений ну, скажем, о структуре значений слов, которое не.. невозможно было бы опросить с количеством информации, которое, однако же, заложено в каждом из нас от того, что мы владеем родным языком. Это такое некоторое чудо. Чудо, которое постороннему, не относящемуся к делу человеку, невозможно представить и поверить.

Поэтому, дилетанты готовы пр.. про язык высказывать самые наивные с лингвистической точки зрения утверждения, веря, что это вещи не не сложные. Ну, вот в свете этого кое-какие вопросы имитации. По.. имитация, вообще говоря, вещи, которые мы встречаем.

Есть хорошие имитаторы, которые могут подражать какого-нибудь своего…какому-нибудь актеру знаменитому, могут изобразить своего соседа так, что все в восторге окружающие от такого представления и так далее.


Такой талант бывает. Бывают хорошие пародисты, которые тоже хорошо изображают того, кого они пародируют. И тоже совершенно ясно, что они это делают без всякой лингвистической науки. То есть, может быть, кто-нибудь из них чему-нибудь обучался, но они совершенно не используют никакой теории ни про падежи, ни про склонения, ни про спряжения, это всё делается интуитивно. Но ну, например.


Может придти актёру или еще кому-то потребность изобразить какой-нибудь деревенский выговор. Какое-нибудь такое деревенское произношение или деревенскую речь. Что он будет делать? Во-первых, он какое-то количество словечек вставит, подхваченных из литературы, про деревенские…деревенскую жизнь или которые он сам слышал. Во-вторых, какие-то элементы звучания и так далее.

И оказывается, что там вставить парочку слов, которые он услышал ничего не стоит. Какое-нибудь «давеча», какое-нибудь «намедни», какое-нибудь «надысь», …вот подобного рода словечки деревенского быта можно вставить, и речь уже вроде бы будет звучать немножко уже не по-городскому, а по-деревенски. Это касается слов.

Но если речь идет о более системных вещах, то ситуация гораздо оказывается труднее. Ну, например, есть такое характерное явление, которое городские жители воспринимают, как деревенский эффект – это яканье. Когда говорят «бяда, дяревня, в..в..сяло» и так далее. Ну, хорошо известны даже те диалектные зоны, где так произносится, но в городском восприятии это…это эффект деревенской речи и можно, изображая деревенскую речь, это вставлять и начинать говорить «бяда».

Но человек, который этим займется, с чрезвычайно.. вероятностью через какое-то время скажет и что-нибудь типа, ….типа «пяла». А почему нет? Если «село» он… изображает, как «сяло», то почему «пила» он не изобрази…не изобразит, как «пяла» ? А это грубая ошибка, потому что в действительности «и» в яканье не участвует. В в настоящей деревенской речи никакого «пяла» не бывает никогда, следовательно, что происходит? Когда он вам, скажем, со сцены это изобразит такую деревенскую речь, вы совершенно одинаково будете реагировать на «сяло» и на «пяла», поймёте, что это вот вам, он вам изображает деревенского жителя.

Но если это поставить на лингвистический контроль, то мгновенно ему будет сказано, что: «Чушь! Это вовсе не настоящая деревенская речь, а подделка, потому что «сяло» бывает, а «пяла» не бывает. Достаточно… И так в огромнейшем количестве деталей, значит, поэтому по-настоящему изобразить деревенскую речь, так, чтобы и деревенские жители сказали: «Да, это наш», вы сами понимаете, существуют ли такие имитаторы, таких уже и нет.

А такие, которые произведут на своих городских сограждан впечатление, что они замечательно говорят по-деревенски – это пожалуйста. Но, но до момента, когда это по… будет поставлено на настоящий лингвистический контроль, потому что настоящий лингвистический контроль может дать эффект от одной фонемы, от одной буквы.

Вот в «пяла» - как сказал человек «пяла» вместо «пила» - всё, на этом месте он пойман, как фальсификатор, как то, что он это придумал, он это не слышал и он говорит не нас.. это не его, не его родной говор. Это маленький пример, показывающий, что на самом деле действие имитатора хорошо до тех пор, пока его судят невежды. Ну, точнее говоря, люди, не..не… для которых это всё не родное. Тогда они замечательно говорят: «Совершенно, как в деревне! Совершенно…», там, как такое-то.., до этих пор.

А если его судить настоящим лингвистическим контролем изнутри той системы, почти наверняка он ошибся в каких-нибудь деталях, потому что он же не.. он не может запомнить все детали распределения. Ну, скажем, и..и то же самое, если человек возьмется имитировать, скажем, древнерусский текст. Это примерно тоже самое, что деревенская… что деревенский говор, он отличается от литературного языка и древнерусский язык отличается от современного языка. Отличия другие, но масштаб их примерно такой же, так что совершенно похожие задачи.

Например, он быстро заметит такую особенность броскую древнерусского текста, что там, оказывается, какое-нибудь «радуемся» может быть сказано не «радуемся», а «сярадуем». «Ся» может стоять вовсе не на… после глагола, а в другом месте, например, перед глаголом. Или какое-нибудь «он сяумывает» может быть фраза. И вот, заметив эту особенность, если действительно попросить его изобразить нечто подложее на древнерусский текст, то он и может, например, сказать, там, какое-нибудь «сярадует все люди».

И оказывается, что это грубейшая ошибка с точки зрения древнерусского языка. Почему? Потому что верно, что «ся» бывает иногда в позиции перед глаголом, но никогда перед глаголом, стоящим на первом месте в предложении. Для того, чтобы в этом не.. не ошибиться, нужно, оказывается, не просто заметить, что в древнерусском тексте «ся» отделяется от глагола, а знать весьма непростые по.. древнерусские правила о том, когда оно отделяется, когда нет. И так далее. Или, например:

Древнерусский язык, то я уже вам приводил этот пример, скажем, вместо нынешнего «ты слышал» по древнерусски – это «слышал еси». Причем, в тексте вы сколько угодно найдете «слышал еси» и с.. найдете «еси слышал» - один порядок и другой порядок. Настолько, что кажется, что это совершенно все равно. Потому что и то, и другое встречается. И «еси слышал» бывает, и, там, и «еси ходил», и «ходил еси», «взял есмь», «есмь взял», и так далее. Стат… начнете статистику наводить, у вас получится примерно поровну.

И это пример не шуточный, потому что до девяностых годов прошлого века никто не знал, какое распределение этих двух. А оказалось, что это распределение чрезвычайно жёсткое в древнерусском. Это было маленькое лингвистическое открытие, когда бывает «еси» и «есмь» перед глаголом, когда после глагола. Так вот, имитатор, который заметил, что оказывается надо «еси» и прочее подставлять, каким образом он может не нарушить этого распределения, если он его не знает?

Вот, и так далее. Но заметьте, я вам привёл пример – одно «бяда», другой «ся», третий «еси» - это три примера из огромного количества того, что мы с вами владеем автоматически про русский язык. Огромного количества, это тысячи единиц так устроено, таким образом, другое дело, что лингвисты не все эти тысячи уже исследовали, не про все из них знают эти законы. Хотя, я повторяю, за последние двадцать – тридцать лет про массу вещей, про которые считалось, что это свободно, ос.. найдены лингвистические жёсткие правила, которые управляют так это или иначе. Пример «слышал еси», «еси слышал» - один из многих примеров, который считалось, что тут нечего делать, просто бывает так, бывает сяк и…и…и пока не обнаружилось, что есть жёсткий закон, очень интересный, очень важный.

Вот то, что стоит на пути, на самом деле, имитатора, если ему предстоит пройти лингвистический контроль. Если ему, еще раз повторяю, предстоит всего лишь одержать успех у публики и аплодисменты получить, это он достигнет. Если у него хороший талант, актёрские способности, это всё будет сделано.

А вот, чтобы действительно лингвистическую оценку неотличимо от подлинного, для э..это практически ск.. скорее всего ни один имитатор не пройдет. Поэтому, версия о том, что «Слово о полку Игореве» написано таким имитатором, представляет собою ну, вопрос веры в то, что бывают люди, которые могут всё. Ну, наверно, такие люди называются гениями или сверх гениями, если такие люди существуют.

Ну, замечу лишь то, что те, кто считает, что «Слово о полку Игореве» могло быть написано интуитивным путём, путём погружения в некоторый текст, обычно указывают на один и тот же источник – на Ипатьевскую летопись, которая действительно по лингвистическим данным больше всего похожа на «Слово о полку Игореве». И действительно, Ипатьевская летопись содержит сведения, прежде всего, вот этих первых веков, а переписана она в пятнадцатом веке, то есть, она заведомо относится к этому вто… второй колонке, она очень похожа в этом смысле на «Слово о полку Игореве», и есть даже некоторые более конкретные сходства.

И, кроме того, Ипатьевская летопись содержит летоп.. самый полный летописный рассказ о событиях похода Игоря в тысяча сто восемьдесят пятом году, так что, действительно, несомненно, что тот, кто сочинял «Слово о полку Игореве», Ипатьевскую летопись сперва прочёл и оттуда многое извлёк.

Так вот, версия состоит в том, что он не просто оттуда извлёк некоторое содержание, а что он погрузился в язык Ипатьевской летописи и вот сумел достичь такого замечательного эффекта, что сейчас по десяткам, если не сотням параметров невидимых, вот типа того, что «еси был».. кстати, эти оба параметра соблюдены, «ся, где стоит «ся», а где стоит «еси». Это…это неслучайно я их привёл, это одни из самых важных, про которые оказались безупречно соблюдены в «Слове о полку Игореве».

Так вот, оказывается, что даже предположение о том, что такой гениальный имитатор действовал, который смог так поступить с «Словом о полку Игореве», не проходит. Почему? То есть, взяв за образец Ипатьевскую летопись и из неё извлекая все лингвистические параметры. Почему? Потому что, оказывается, несмотря на всё сходство «Слово о полку Игореве» с Ипатьевской летописью, существует не менее полдюжины параметров, по которым они расходятся.

Ну, например, в «Слове о полку Игореве» имеется написание «цы» с Ы вместо «ци» старого. Какой-нибудь «лисицы» пишется так же, как сейчас у нас с вами. А в с.. а в с.. Ипатьевской летописи только еще по-древнему – «лисици», с ста.. с старым «И».

Написание типа «копиа» вместо «копия» и А вместо «ИА» - очень существенная вещь, о которой я мог бы рассказать даже целую отдельную историю, но, пожалуй у нас наше занятие уже затянулось, поэтому пока просто назову – тоже отличается - в «Слове о полку Игореве» такие написания есть, а в Ипатьевской летописи таких нет. Причем, это не… весьма нестандартное пов.. написание, поэтому откуда-то их он должен был взять. Если в Ипатьевской летописи их нет, значит, он взял их откуда-то еще. Есть ли рукописи с такими..? Конечно, есть, но другие.

Следовательно, этот имитатор должен был быть выдающимся не просто д..д.. настолько, чтобы сымитировать одну рукопись, а чтобы суметь по некоторым лингвистическим параметрам имитировать одну рукопись, а по некоторым другим лингвистическим параметрам другую, а по некоторым третьим – третью.

Ничего подобного в истории человечества, в истории всех возможных имитаций и подделок неизвестно. Так, что, в.. опять-таки, повторяю: если такой имитатор существовал, то это был единственный случай в истории человечества, ..который достиг того, что, чего нигде другой никогда не достигал.

Возможно ли это? Я не могу сказать, что это невозможно, человеческие возможности…у…быть может, даже и безграничны, во всяком случае для гения можно предполагать решительно всё, то угодно, но единственно, что можно утверждать, следующее: что если это работа позднего имитатора или позднего фальсификатора, лингвистически подготовленного, в обоих случаях, то это работа беспрецедентного в истории человечества, гения.

Простой человек, не гений, ни того, ни другого сделать не мог. Вот такой результат. Он не является стопроцентным, стопроцентным был бы, если б можно было сказать «исключено» - нет, математически не исключено, но но требует вот такого предположения. И даже я его усилю еще в одном моменте. Он требует предположения, что этот человек не только обладал сверх гениальностью в со… в смысле владения профессией, но что он обладал совершенно выдающимся моральными качествами, которые среди других, простых представителей человечества наблюдаются ста.. столь редко, что почти никогда.

Он, будучи сверх гением, пожелал вечной безвестности для своей гениальности и для своих достижений. Вот, если представить себе человека, обладающего одновременно этими качествами, то есть, способностью совершить подвиг, подвиг в.. такого масштаба в силу своей профессиональной гениальности и одновременно желание, чтобы об этом никто никогда не узнал, чтобы он не оставил ни малейших записок о том, что он сделал массу лингвистических открытий, если он был лингвист.

Или что он сумел достичь таких успехов, как имитатор, если б он был имитатор. Что он не шепнул ни своему внуку, ни правнуку, ни на смертном одре, что: « На самом деле, ты знаешь, это я сочинил «Слово о полку Игореве». Вот тогда мы можем представить себе, что это работа, что это работа позднего имитатора, но только в этом случае. Во всех остальных случаях мы вынуждены признать, что это таки банальная история, состоящая в том, что этот текст, написанный в древности и переписанный в пятнадцатом веке. Ну, вот всё. (аплодисменты)

Ну, что, вопросы, наверно, да?


Вопрос из зала: Добрый день, Лучина Лена, студентка РГГУ. Андрей Анатольевич, позвольте задать такой вопрос. Что, насколько, всё-таки, полно мы владеем систевнед.. системой древнерусского языка, чтобы, допустим, перевести на него современный текст. Достаточно ли у нас для этого сейчас знаний или всё-таки еще пока нет? Спасибо.


Ответ А.А.: Пока нет, отвечу сразу. Мы знаем уже довольно много, но, конечно, недостаточно. По двум причинам, значит, обе серьёзные. Одна причина состоит в том, что от древнерусского языка до нас дошло ограниченное количество памятников, и поэтому даже если мы их будем знать совершенно досконально, они вовсе не покроют всего, что древнерусский человек мог сказать. Ну, грамматика, скорее всего, выясняется на этом материале достаточно полно, но, скажем, состав слов, конечно, не полно.

Причем, это как раз пункт, который возникал…обсуждение которого возникало неоднократно в дискуссии о «Слове о полку Игореве». Дело в том, что в «Слове о полку Игореве» имеется некоторое количество слов, которых больше нет нигде. Ни в каком другом русском произведении д.. древнерусском нет, примерно дюжина таких слов есть в «Слове о полку Игореве».

И сторонники поддельности выставляли это в качестве аргумента, что вот, слова, которых нет, не… следовательно, их не существовало в древнерусском, а туда они вставлены, значит их просто выдумал сочинитель.

Ныне совершенно ясно, что это была наивная точка зрения, основанная на представлении явно ошибочном, что мы знаем весь состав слов древнерусского языка. Ну, действительно, в летописях слов много, всё-таки большие, толстые словари существуют древнерусского языка, тем не менее, оказалось, что список этот может необычайно пополняться, и самый яркий пример того, как это… как в этом человечество убедилось, были берестяные грамоты.

В берестяных грамотах почти каждый год находится одно-два слова, которых не было нигде, никогда. Поэтому, если бы это был действительно э…это было бы серьезным свидетельством в пользу поддельности, то огромное количество берестяных грамот пришлось бы признать поддельными, потому что в них есть слова, которых нет больше нигде.

Я составлял список слов, кото… из берестяных грамот, которых нет больше нигде или которые встречаются не более одного-двух раз во всём остальном объеме литературы. И этот список сейчас насчитывает двести восемьдесят с лишним единиц. Так что ясно совершенно, что это абсолютно не аргумент.

Больше того, не надо даже так далеко ходить, как брать такой изысканный источник, как берестяные грамоты. Достаточно взять древнерусский словарь, где имеются указания, сколько раз слово встретилось в памятниках. Где стоит в скобочках квадратных, там, тринадцать или для некоторых ярких слов пятьсот семьдесят, и посмотреть, перед каким количеством сл.. слов, огромным, стоит в скобочках «один».

Причем, это совершенно не обязательно в берестяных грамотах встретилось, это встречается в каком-то памятнике, это следовательно если возьмёте это слово, возьмёте этот памятник, то вы про него можете сказать: «Смотрите, в нем это слово встречается, которое не встречается больше нигде», вот и подделка.

Так что, это совершенно не аргумент. Но, тем самым, это ответ на, частично на ваш вопрос, что следовательно, какой угодно текст мы не можем перевести на древнерусский язык, нам не хватит слов. Вот, а второе…вто…не хватит исто.. соответствующих источников.

А второе – это то, что мы всё-таки успешно продолжаем изучать древнерусский язык, и хорошие результаты филологов, и молодых, в том числе и дальше продвигающихся, состоят в том, чтобы найти еще какие-то неизвестные закономерности. Ну, вот вроде примеры, которые я вам приводил - закономерность, когда бывает «еси слышал», а когда «слышал еси», которые пока мы не знаем, мы ошибёмся, когда будем сочинять по-древнерусски, а когда знаем, то по крайней мере в этом месте ошибку не совершим. 01.27.09. Но ясно, совершенно, что мы не все еще такие закономерности узнали и поэтому ответ на ваш вопрос и по этой причине должен быть «пока еще нет».

Из зала: Спасибо.

А.А.: Пожалуйста. (комментарии)

Вопрос из зала: Здравствуйте. Екатерина Литвинцева, выпускница факультета МГУ. У меня вот какой вопрос. А когда в русском языке в русском языке появились такие кодифицированные какие-то своды норм письменных и устных, как должно фиксироваться то или иное слово или каковы законы грамматические, стилистические, сита… синтаксические. Когда это впервые появилось, когда язык стал кодифицироваться..?

Ответ: А.А.: (перебивает) Восемнадцатый век. Ну, Грубо говоря, Ломоносов и дальше. До этого сколько-нибудь серьезных…серьезных, ну, то есть, попытки в этом направлении были и раньше, вс… но по… еще такие, зачаточные в..с..с.. серьезная работы в этом направлении – это Ломоносовский период.

Вопрос из зала: Здравствуйте. Я хотела спросить. Среди людей, которые сомневались в подлинности «Слова о полку Игореве» были ли лингвисты?

Ответ А.А.: Ну, я немножко это б.. мельком упомянул, ну так, по строгому счёту два или три имени я могу назвать. Правда, это не люди, которые выдвигали такие цельные концепции, а авторы статей по некоторым частным вопросам, по которым вроде бы получалось, что вероятность подделки достаточно ве.. велика. Это вот всё, что можно, что можно сказать про лингвистов в стане, так сказать, противников подлинности. Все крупные лингвисты, от.. от первого до последнего всей русской истории и зарубежные словисты практически находятся в одном и том же лагере, в лагере подлинности.

Вопрос из зала: А среди вот сомневающихся лингвистов, они какие аргументы приводили?

Ответ А.А.: Видите ли, я даже написал вп.. вп…так целую статью, ровно посвященную вот именно этим немногим авторам из лингвистов, поскольку из не лингвистов их много, из лингвистов, которые в.. п.. предлагали такого рода решения. Ну, к сожалению, должен сказать, что это плохие лингвистические работы. Настолько, что некоторые своды всего, что по «Слову о полку Игореве» писалось, они не попали.

Настолько это периферийно, так что их мало знают. Это одна работа в Германии, одна работа в Австрии. Так что, это почти, почти не заметное событие на…на этом фоне. К сожалению, опровергать их было легко, потому что это были к с.. , к моему большому огорчению, потому что действительно казалось бы, что лингвисты должны более ответственно относиться к этим вещам, но бывают всякие.

Вопрос из зала: Добрый день, а скажите, пожалуйста, если всё-таки принять за основу, что это древнее произведение, социальный портрет автора как-то вырисовывается?

Ответ: Ну, вы мне задаете вопрос не по профессии. Поскольку я лингвист, а не историк и не социолог, поэтому… тем более, что социальный портрет автора из художественного произведения, как вы понимаете, вывести – это вообще задача, которые в каких-то случаях не решимы, по-видимому.

Во всяком случае, надо очень косвенными соображениями руководствоваться, хо.. но те, кто об этом писал, они, конечно, очень сильно этим увлекались, тем, что получался у них, но получалось примерно то же самое, что то, что я вам приводил про то, что гениальное произведение или посредственное. А именно, пол… чаще всего говорили, что это, наверное, боярин, приближённый к самому Игорю Святославовичу.

Другой был вариант, что это, наверно, сам Игорь Святославович написал. Третий вариант – это, что это написала некая дама придворная. Четвёртый вариант, что это написал некий монах, так что из чего видно, что основания, видимо, у них были не строгие, если такие можно получить выводы.

Но всё это вы можете прочесть, если заинтересуетесь, из того, что писалось на эту тему. Вообще, количество сочинений на эту тему так велико, что если их сложить вместе, то думаю, что за жизнь не прочтёшь.