Михаил Мессерер: "Перед своими артистами я поставил задачу: не выиграть, а блеснуть" (Новые известия)

На телеканале "Культура" в разгаре очередной сезон проекта "Большой балет". Четырнадцать танцовщиков из шести ведущих музыкальных театров страны демонстрируют свое мастерство, которое оценивают звезды мирового балета. Михаил Мессерер, главный балетмейстер петербургского Михайловского театра, подготовил к участию в проекте двух своих молодых солистов и помогал им во время съемок. Об искусстве танца, об отношении к подобным телевизионным шоу, о рецепте успеха "НИ" поговорили с маэстро.

– Михаил Григорьевич, то, что в телепроекте много современной хореографии, не опасно для классического балета, ведь участники – классические танцовщики? Так хочется сохранить классику в первозданной прелести…

– Если классический танцовщик владеет еще и современными стилями танца, это идет ему на пользу. Он умеет переключаться с классики на современность. Но тому, кто танцует только современные танцы, трудно стать вдруг классическим танцовщиком, а чаще всего просто невозможно. Хотя это тоже интереснейший жанр. Но если ты все-таки концентрируешься на классическом балете, важно соблюдать все его требования, не испортить стиль. Короче, все хорошо в меру.

– Волнение мешает или помогает артистам?

– Артисты всегда волнуются. Кому-то это идет на пользу, кого-то смущает и мешает танцевать. Это индивидуально. Например, мне, когда я танцевал, волнение, адреналин помогали делать выразительнее какие-то актерские вещи. Сегодня я тоже волнуюсь за каждого своего исполнителя, когда он на сцене.

– Если бы вам было 20 лет и вам предложили участие в таком проекте, согласились бы?

– Наверное, согласился бы, потому что это полезно, когда ты проверяешь свои возможности, сравниваешь себя с другими исполнителями. Поэтому, когда артисты попросили меня помочь им, я согласился и решил побыть с ними здесь. И даже семью привез в Москву. Жена и дети живут в Лондоне, но сюда приехали и с удовольствием смотрели все съемки. Я очень люблю бывать в Москве. Я же здесь родился и прожил до тридцати лет. Мой дом – в Лондоне, в Петербурге – работа, а Москву люблю как город моей юности.

– Важно ли артисту балета, как и драматическому актеру, иметь подвижную психику, быть чувствительным, эмоциональным?

– Не берусь судить о драматических артистах. Мало у меня тут знаний. А в балете это по-разному бывает, все зависит от конкретного человека. У кого-то замечательное тело, у кого-то не хватает физических данных, но зато очень хорошая голова. Для успеха требуются, конечно, талант и чутье. Музыкальность прежде всего, понимание музыки, ощущение ритма и мелодики.

– Вы как-то сказали в интервью, что классический репертуар образовывает артиста. И в духовном плане тоже?

– Я имел в виду чисто профессиональное образование, техническое. От того, что ты танцуешь хороший балет, ты не станешь ни умнее, ни лучше. Если не прочитал ни одной книги, культуры не наберешься. Но в принципе я требую от своих артистов, чтобы они готовились к исполнению того или иного балета, той или иной роли – читали, например, литературные первоисточники, если они есть, а если балет бессюжетный, то хотя бы историю музыкальной композиции.

– В 1980 году вы уехали из СССР, думая, что никогда уже не побываете на родине. Но через 13 лет стали ездить в Россию регулярно. Это было ваше желание или так сложились обстоятельства?

– Мариинский театр гастролировал тогда в Великобритании. Я как раз вел занятия в Королевском балете. Руководитель балетной труппы Мариинки Махар Вазиев со своей супругой Ольгой Ченчиковой пришли посмотреть мой класс. Им, очевидно, понравилось, и они спросили, не смог бы я завтра дать урок мариинской труппе. Я согласился. После чего они пригласили меня приехать на какое-то время в Петербург – преподавать. В результате я восемь лет подряд приезжал и давал мастер-классы труппам мариинского балета, Театра Станиславского, Большого театра… А потом директор Михайловского театра пригласил меня к сотрудничеству. И постепенно я перешел туда на постоянную работу.

– Вы в лучших театрах мира даете мастер-классы. Скажите, есть ли сегодня таланты, способные вызывать у зрителя такие же сильные эмоции, какие вызывала, например, ваша двоюродная сестра Майя Плисецкая?

– В мире есть целый ряд артистов балета, за которыми и сегодня бегают толпы поклонников. И среди совсем молодых есть очень талантливые. Имен называть не стану, это было бы некорректно. Но сейчас такое количество информации, что внимание к определенным танцовщикам как бы размывается. Если раньше ты приходил в театр, смотрел на одного артиста, восторгался, и он становился для тебя идолом, то сегодня включаешь компьютер и можешь за один вечер посмотреть выступление десятка хороших танцовщиков.

– Иосиф Бродский говорил, что настоящих ценителей поэзии – один процент от общего числа жителей Земли. А каков процент истинных балетоманов, как считаете?

– Может, и того меньше. Балет все-таки элитарное искусство. Истинных, может, вообще тысяч десять. Но я могу, конечно, и ошибаться.

– Еще об опасностях, грозящих классическому балету. Например, вездесущая попса.

– Что вы подразумеваете под этим словом?

– Нечто поверхностное, но яркое внешне…

– Ну, например, телепроекты несут печать того, о чем вы говорите. Я посмотрел пару передач "Большого балета" предыдущих выпусков и понял, что это шоу, а не глубокое проникновение в природу балетного искусства. Все делается для очень широкого зрителя. Но, с другой стороны, "Большой балет" здорово пропагандирует искусство танца. И это важнее. Плюс к тому: для участников проекта показ по телевидению – это, конечно, огромная бесплатная реклама. Перед своими артистами Анастасией Соболевой и Виктором Лебедевым я поставил задачу: блестяще показаться многомиллионной телевизионной аудитории, как российской, так и международной, а не выиграть конкурс. В данном случае это не столь важно…

http://www.newizv.ru/culture/2016-02-17/234737-baletmejster-mihail-messerer.html