Про вмешательство в "божий промысел", проблемы бесплодия и не только

3 сентября в нашем эфире начинается показ новых документальных киноработ из цикла «Завтра не умрет никогда». Фильм первый «Я стану мамой. Технологии надежды» расскажет о том, как наука ищет и находит пути решения глобальной проблемы сегодняшнего мира – бесплодия.

Создатели ленты, съемочная группа студии «Лавр» побывала в научных и медицинских центрах, где создаются передовые разработки и уникальные приборы. Один из героев фильма – Александр Гзгзян, профессор кафедры акушерства, гинекологии и репродуктологии СПбГУ, доктор медицинских наук, руководитель отделения вспомогательных репродуктивных технологий НИИ акушерства, гинекологии и репродуктологии им. Д.О. Отта. В получасовую ленту размышления ученого вошли не полностью. Более развернутая публикация на нашем сайте покажет, почему проблема бесплодия становится все актуальнее и как женщины вновь обретают возможность иметь детей. Беседовала Яна Рубановская.

Александр Гзгзян:

Про Институт им. Отта, и преемственность

Здесь был первый в России Императорский повивальный институт. И все думают, что если императорский родильный дом, то только императорская фамилия здесь могла родоразрешаться, однако, это не так. Потому что здесь получали помощь все сословия, это было достаточно демократичное место, даже в царское время. Недавно здесь был отреставрирован органный зал с настоящим органом. А во времена Бенуа, который был архитектором этого здания, в каждую палату из этого зала был проведён телефон, и роженицы могли слушать органный концерт, не выходя из палаты. Считалось, что это помогало им не только эмоционально, но и физиологически. Это было очень современное здание, и сам Дмитрий Оскарович Отт был очень продвинутый акушер-гинеколог, ученый мирового уровня.

А преемственность – это вообще очень важная вещь. И то, что называется «классическое акушерство», – оно не терпит суеты. Нельзя всё время метаться. Есть вещи, которые должны быть постоянными. Всё может меняться: препараты, технологии, но подход должен быть один и тот же. Надо, чтобы пациенту было хорошо, и всё должно делаться в его интересах.

Про пациенток

Приводит их к нам одна проблема – бесплодие. Если говорить про типичную пациентку – это женщина тридцати пяти лет и выше, у которой не получается забеременеть в течение года. Вообще, в мире действительно происходит такая ситуация, что женщины стали позже планировать беременность. Это факт, и он скорее социальный, чем медицинский. Во всех развитых странах, и даже в огромной части развивающихся, включая, например, Индию, Китай и даже африканские страны, начало планирования беременности уходит за тридцать лет. Потому что, женщины сначала стараются получить образование, потом освоить какую-то профессию, потом в этой профессии чего-то добиться, а уже после этого занимаются планированием семьи. И получается, что первая беременность откладывается до двадцати девяти-тридцати, а то и больше лет. В этой связи, конечно, увеличиваются случаи бесплодия, потому что идеальный возраст для зачатия, физиологический, это двадцать четыре – двадцать шесть лет. И если женщина его пропускает, то процент естественной беременности, при прочих нормальных условиях, снижается. Когда мы доходим до тридцати лет, он еще немного снижен. Если мы говорим о тридцати пяти лет, это снижение еще более выражено, а если пациентке тридцать семь и выше, то это снижение уже катастрофическое. Потому что с этого возраста кривая по эффективности оплодотворения очень резко падает вниз. Вы спросите, стало ли больше бесплодия? Его стало больше, но не потому, что люди стали больнее. Они стали позже задумываться о том, чтобы завести детей.

Бывает, что женщина в пятьдесят лет приходит к нам, потому что у нее в жизни уже всё хорошо, всё благополучно. И если раньше было не до того, то сейчас у нее появилось это осознанное желание – завести семью, детей наконец. Мы с такими, конечно, сначала разговариваем, объясняем риски. Потому что беременность у женщин старше пятидесяти лет – это достаточно непредсказуемое состояние. Когда она наступает, благодаря оплодотворению донорской яйцеклетки, может запуститься каскад таких сосудистых реакций, которые будет очень трудно удержать. Бывали случаи, когда женщины беременели в пятьдесят, рожали, а потом происходили инсульты, инфаркты и так далее. Просто из средств массовой информации мы слышим только о родах в шестьдесят три года, но не слышим о том, что роженица умерла через год, имея годовалого ребёнка, который остался сиротой.

Поэтому психологический портрет нашего пациента, он очень сложен, но чаще это абсолютно адекватные, нормальные люди, которые хотят, как и все, иметь своих детей.

Про суррогатное материнство

Для начала про юридическую сторону вопроса, что разрешено и вокруг чего возникло столько шума. Дело в том, что в России суррогатное материнство разрешено. Но разрешено только по медицинским показаниям. Все спекуляции относительно того, что вот бизнес-леди прибегает к услугам суррогатной матери, чтобы животик не растягивался или ей некогда – они не относятся к нашей стране и к её законам. Что это значит? Медицинское показание – это когда нет матки, то есть, её удалили. Или по каким-то заболеваниям эта матка не может вынашивать беременность. Или женщина по соматическим показаниям не может вынашивать беременность – это целый ряд сердечно-сосудистых заболеваний, почечная патология и так далее.

Но такие ситуации достаточно редки. По статистике вся доля суррогатного материнства в Российской Федерации составляет не более полутора процентов. Проблема существует в другом. Дело в том, что Россия – это единственная страна в мире, где суррогатная мать может по закону оставить себе ребёнка, который на самом деле ей не принадлежит. Но даже учитывая эту проблему, количество таких случаев – оно ничтожно мало даже из этих полутора процентов. Другое дело, что они сразу становятся достоянием СМИ. И такое ощущение, что в России все матери – суррогатные! И почему-то, обсуждая этот вопрос, никто не думает о пациентках. Все думают о суррогатных матерях, которые добровольно, между прочим, соглашаются на это дело, жалеют их.

А вот, что делать женщине, у которой в двадцать пять лет удалили матку, потому что было кровотечение. Вот как ей осуществить свою репродуктивную функцию? Она тоже имеет право на продолжение рода. Как с этим быть? Мы же не говорим, что донорское сердце – это плохо. Мы же делаем трансплантации сердца, печени, почек. Почему, если есть технология, нельзя ей воспользоваться?

Про страх и недоверие

Здесь речь не про недоверие к чему-то новому, это страх того, что дети после ЭКО (экстракорпоральное оплодотворение)могут быть больными. Вот это самый расхожий миф, который имеет место быть и который, кстати, подогревается даже и некоторыми профессионалами от медицины, которые дают какие-то чудовищные цифры, что у детей, зачатых методом ЭКО бывают пороки развития, бывают нарушения нервной системы и так далее, и так далее. Можно сказать, что это запугивание при отсутствии фактов.

А факты говорят о том, что если беременность после ЭКО протекает нормально, то дети имеют те же показатели здоровья, что и дети, которые получены от нормальной беременности. Другое дело, что накладывает свой отпечаток то, что женщины, прошедшие процедуру ЭКО, не всегда соматически здоровы: имеют сопутствующие заболевания других органов и систем. Ведь бесплодие — это не изолированное заболевание, к нему могут приводить другие причины. И вот тогда, конечно, могут быть и осложнения, но это никак не связанно с процедурой ЭКО, это связано со здоровьем женщины в целом. И очень важно женщину подробно ввести в курс дела. Она должна понимать, что она делает, осознавать все риски. И тогда, после осознанного желания, мы уже вместе стараемся преодолеть все сложности.

Про вмешательство в «божий промысел»

Рождение ребёнка – это вещь очень тонкая, и с точки зрения психологии, и культурологи, и религии. Вещь сугубо интимная. Но жизнь вообще интимная вещь. О чём говорят люди: если не суждено иметь детей, так зачем их иметь. Но, если тебе суждено умереть, тогда давайте вообще лечить никого не будем… Если мы говорим о том, что мы что-то натворим и нам что-то за это будет в плане цивилизационном, ну, тогда не надо топить печку, не надо ездить на автомобилях, потому что это тоже глобально меняет среду. Это вообще вечный вопрос о том, куда человечество движется. Я специалист в другой области. У меня есть свой маленький мирок, которым я занимаюсь. Лучше руководствоваться принципом: делай, что должен, и будь, что будет. Это, на мой взгляд, то, что должен делать человек на своём месте. Тогда все получается…

Про детей

Они приходят, и письма присылают, и открытки, и фотографии, и в натуральном виде приносят. Уже много Саш на этом свете... Всегда это очень приятно, конечно, но это очень большой соблазн того, что у тебя там где-то крылышки начинают прорезаться. Надо сохранять трезвость ума. Если что-то получается, это не значит, что ты такой великий. Это значит, что ты когда-то что-то сделал, ну, и не более того. Поэтому надо трезво оценивать свой вклад и продолжать, потому что нельзя останавливаться.