7 апреля 2019, 15:45 7 апреля 2019, 16:45 7 апреля 2019, 17:45 7 апреля 2019, 18:45 7 апреля 2019, 19:45 7 апреля 2019, 20:45 7 апреля 2019, 21:45 7 апреля 2019, 22:45 7 апреля 2019, 23:45 8 апреля 2019, 00:45 8 апреля 2019, 01:45

Донбасс заплатил страшную цену за свободу, историю и язык

7 апреля — пять лет со дня провозглашения Донецкой народной республики. Молодое государство родилось в ответ на киевский госпереворот и военную агрессию власти оголтелых националистов.

Автор: Александр Рогаткин

7 апреля — пять лет со дня провозглашения Донецкой народной республики. Молодое государство родилось в ответ на киевский госпереворот и военную агрессию власти оголтелых националистов.

Мы в Донбассе. Сожженные украинские танки — здесь проходит линия фронта, а еще здесь остались несколько тысяч мирных жителей, которым некуда уезжать. Да, в принципе, они и не хотят бросать свои дома — так и живут уже пятый год — под Богом и постоянными обстрелами.

Коминтерново, Саханка, Зайцево — названия этих поселков кровью вписаны в летопись Донбасса. Здесь привыкли к свисту пуль над головами, когда сажают картошку и лук в огороде. Здесь давно не слышно детского смеха — детей просто не осталось.

Школа, куда хотели отправить внуков, была расстреляна из танков. Это они ржавеют в детском саду. А школа в поселке Трудовские работала все эти годы.

У третьеклассников должен был начаться урок украинского языка, но не успел. Украинский снаряд, попавший в школу, отложил изучение бессмертных строк Тараса Шевченко на потом. Школу, уже не раз подбитую минами и осколками, отремонтировали в прошлом году. Поменяли окна, фасад по-простому обшили железным профильным листом.

У Владимира сын учился в этой школе. Показывает на окна его класса. Сына вместе с материю накрыл на остановке минометный обстрел. Жена выжила после тяжелейшего ранения, а сын погиб. Владимир и сам весь простреленный. За эти годы научился прятаться, как заяц, и падать куда придется, только услышав свист мины.

Пять лет на передовой. Между миром и войной, жизнью и смертью, постоянными обстрелами и ощущением сиюминутной гибели тебя и твоих близких. К этому невозможно привыкнуть, с этим можно только жить и верить в чудо.

Лариса Серафимовна работала в Донецком физико-техническом институте. Специалист по лазерам. Где теперь она и ее оптика полупроводников? "Нас освобождают от России. Ну, спасибо, хоть мы вас увидели, если вы русские люди. А так мы не видели никого русского солдата. Мы мечтаем их увидеть. Тогда эта вся мразь будет бежать, сверкая пятками", — говорит Лариса.

Сокольники — полностью разрушенная войной деревня под Славяносербском. О том, что здесь когда-то жили, любили, рожали детей, теперь напоминают только обожженные страницы семейных альбомов в разбитых взрывами хатах. Кажется, живых здесь уже и не встретить. Из женщин в Сокольниках — только бабушка Таня и побитая осколками Родина-мать. Они чем-то похожи друг на друга. Остались одни среди солдат — живых и мертвых.

"Погибшие русские, украинцы, татары, казаки — здесь лежат все национальности. Те, кто сюда стреляет, стреляет в эти памятники в том числе, — считает Алексей Бабушкин, военнослужащий луганской народной милиции. Ранение в спине Родины-матери — осколок от 120-й мины, подарок от бессовестных ее детей, предателей".

На воинском кладбище в Стаханове — могилы солдат Красной Армии, погибших в Донбассе во время Великой Отечественной. Их останки обнаружили в старом заваленном блиндаже, когда в сентябре 2014 года казаки рыли себе окопы. Напротив — могилы самих ополченцев — они погибли через несколько дней, их хоронили с красноармейцами вместе. А рядом — могила неизвестного украинского солдата.

"Обращались на сопредельную территорию украинскую, вели переговоры по поводу того, чтобы забрали данного военнослужащего. Но та сторона отказывалась, не признавая, что это ее военнослужащий", — сказал Владислав Багринцев, начальник штаба полка луганской народной милиции.

Это был бой под Калиновом, когда ополченец с позывным Профессор один из гранатомета сжег две украинские БМП. Мы приехали туда на следующий день. Сколько сгорело бойцов ВСУ в десантном отделении БМП, было уже не разобрать. Ополченцы тоже потеряли несколько казаков вместе со снайпером Натальей Ющук. Над полем боя еще стоял запах гари. Рядом с уничтоженной машиной лежал погибший украинский солдат. Через два месяца его забрала приехавшая в Стаханов мать, а второй пытался уйти к своим через кукурузное поле.

"И вот в кукурузе нашли второго. Но он лежал на спине, и когда они его перевернули, а у него сгоревшие руки, лицо и у него чека и граната. "Давай к нам, мы тебя подлечим, потом поменяем уже на кого-то, живи себе. Он говорит: нет, к вам не пойду", — вспоминает Александр Михайличенко, командир комендантского взвода луганской народной милиции.

"Он решил не сдаваться и пополз дальше. В дальнейшем его тело, скорее всего, и было найдено. То есть раны, которые были ему нанесены, были несовместимы с жизнью", — рассказал Владислав Багринцев.

При бойце не было никаких документов — только остатки обгорелой нашивки с надписью "Бондар". Казаки посчитали, что это начало его фамилии, — Бондарь, Бондарев или Бондаренко — и вывели ее на памятнике со словами: "После смерти врагов не бывает".

"После смерти нет врагов" — вот это самое что ни на есть православное. Мы должны отличаться от той стороны. То есть тот вандализм, который они объявили по отношению к памятникам к прошлым нашей старины, наших дедов", — считает Багринцев.

Подполковник Багринцев часто задумывается, кто он, этот неизвестный солдат, сражавшийся до конца? Сам ли он пошел на эту войну? Какие слова убедили его стрелять в своих братьев? Самый страшный враг для русского человека, по мнению офицера, — это только русский.

"Хуже врага не найдешь, такой же выносливый, такой же неприхотливый в военных боевых действиях, такой же напористый. За 2014 год очень часто такое было: шли украинские бойцы на смерть, и при этом ни один из них не крикнул "Слава Украине!", "За Украину!", а кричали "Русские не сдаются!" и подрывали себя", — рассказал Владислав Багринцев.

В войну Украину киевские власти затягивали долго. Она сопротивлялась, глядя на догорающие покрышки Майдана. Но теперь братоубийственный конфликт потушить будет еще сложнее.

Все, кто приезжает в Донецк, отмечают этот контраст: в двух километрах — линия фронта с руинами аэропорта, а в центре города гуляют мамы с колясками.

"Для меня это нереально. Для меня это жизнь, из которой я себя немножко увела. Я, наверное, потому и увела себя, что я не могу в этом жить. Я, может быть, и умерла бы даже вообще, если бы не занялась куклами. Потому что это очень тяжело — жить здесь сейчас", — сказала Кира Кинаш, жительница Донецка, кукольный мастер.

В самый разгар войны она открыла в себе талант художника и сейчас делает куклы. Говорит, душа так хочет забыть, что рядом война. Куклы эти помогли выжить в тяжелые времена, а сейчас, оказалось, их продажей через Интернет по всему миру можно еще и неплохо зарабатывать.

"Наши дети, к сожалению, босиком идут по этим шипам. Они так же, как и их родители, не знают, что будет дальше. Поэтому, если бы это была кукла, она была бы, наверное, как маленький Иисус Христос в венке. Не в терновом, а в венке с розами, с большими шипами и босая", — отметила Кира Кинаш.

За свою свободу, историю и право говорить на родном языке Донбасс заплатил страшную цену — десять тысяч погибших мирных жителей. Сотни уничтоженных домов. Разрушенная инфраструктура. Восстанавливать все это придется годами. Но как восстановить человеческие души, навсегда изувеченные войной?

Читайте также

Видео по теме

Эфир

Лента новостей

Авто-геолокация