Решетников: курс рубля будет умеренно ослабляться

Когда ждать послекризисного восстановления, каковы инфляционные риски, и какую поддержку получит бизнес? Об этом телеканалу "Россия 24" рассказал глава Минэкономразвития РФ Максим Решетников.

- Что сейчас ждать российской экономике после того урона, который был нанесен пандемией, какой прогноз, исходя из тех данных которыми вы обладаете?

- Тот прогноз, который лег в основу федерального бюджета, сегодня был рассмотрен на правительстве и будет представлен в ближайшее время в Госдуму. В основу этого прогноза легла оценка ВВП минус 3,9%, иными словами – спад экономики в этом году составит 3,9%. И это меньше, чем оценка, которая была в июне – минус 4,8%, то есть почти на процент улучшили.

И конечно, это мы напрямую связываем с процессом восстановления экономики, который идет быстрее, чем предполагалось, с одной стороны. С другой стороны, мы далеки от избыточного оптимизма, потому что видим, что рваный темп. И допустим, показатели, которые буквально недавно вышли по промышленному производству по августу – они оказались чуть ниже оценок, то есть мы понимаем, что у нас ряд отраслей в июле восстановился, был такой мощный отскок, что называется, но в августе в некоторых отраслях экономическая активность снизилась, что тоже понятно: были накоплены большие запасы за период кризиса, многие работали на склад.

Пошел отложенный спрос роста продаж, и мы видим, что по ряду позиций он не удержался и произошло некоторое снижение, поэтому процесс восстановления идет, еще раз подчеркну. Идет лучше, чем предполагалось, но в то же время пока ситуация далека от того, чтобы сказать, что все стабилизировалось, все спокойно и можно, что называется, расслабиться. Но что надо сказать? Это восстановление напрямую связано с программами, которые были реализованы правительством РФ, Центральным банком по поручению президента. У нас в этом году объем расходов федерального бюджета на 17% больше, чем за аналогичный период прошлого года, плюс 3,6 триллиона рублей поступило в экономику. Еще на 2 триллиона рублей мы дополнительно поддержали различного рода программ кредитования – бизнеса в первую очередь – малого и среднего. Системообразующие компании немножко поддержали кредитами, и конечно – ипотечные кредиты, которые очень сильно поддержали строительный рынок, в общем, позволили людям решить жилищные проблемы во многом.

- Какой урон вы подсчитывали от пандемии?

- Оценки были разные. Мы их делали в период кризиса, и мы называли эти цифры. Объем убытка в целом оказался несколько ниже тех оценок, которые в разгар кризиса делались. Потому что сейчас видим по той же динамике – контрольно-кассовой технике – что далеко не везде и не всегда соблюдение жестких режимов ограничений было одинаковым во всех регионах. Сейчас мы видим, что, в общем, система очень неплохо себя показала и сработала. То есть при общей политике кто-то из губернаторов жестче действовал, кто-то помягче. И в целом это позволило нам избежать разового закрытия всего в экономике, и поэтому объем убытков оказался ниже. Но в то же время не надо недооценивать все-таки большой объем отсрочек, большой объем кредита. Мы позволили еще эти убытки как-то компенсировать и в некотором смысле разложить по периодам, в том числе и в будущее. Но это не значит, что проблема ушла, бизнесу все равно придется с этим кредитами, налоговыми отсрочками разбираться. Поэтому будем очень внимательно смотреть,

- А какой тогда план восстановления российской экономики?

- Мы действительно детально на площадке правительства РФ и у первого заместителя председателя правительства Белоусова и у Мишустина все это разбирали, поэтому уникальность плана в том, что он состоит реально из проектов, которые ведомства заявили, считают правильным это реализовать. Мы, конечно, тоже что-то туда добавили дополнительно. Часть уже реализована в рамках антикризисной работы, часть сейчас в реализации, понятно, что сейчас мы еще дозагружаем всю систему, донадстраиваем с учетом тех целей общенациональных, которые президент объявил, поставил в указе, и мы сейчас делаем уже среднесрочный единый план достижения этих целей до 2024 года.

- Что вы делаете для того, чтобы перезапустить как-то бизнес и добиться притока инвестиций в нашу экономику?

- Одна из цифр, которые разошлись с нашими весенними ожиданиями, это цифра по реальным заработным платам. Мы предполагали, что они упадут достаточно ощутимо – минус 3,6%. Сейчас оценка – плюс 1,5%. Это напрямую связано с теми программами, которые были реализованы. Это и субсидии бизнесу – вы помните, 100 миллиардов рублей в пострадавших отраслях получили, программа по средствам индивидуальной защиты, кредиты на поддержание занятости с последующим списанием в том случае, если бизнес сохранит занятость. Их объем у нас – 460 миллиардов рублей.

То есть под защитой этих программ сейчас находится 5 миллионов 600 тысяч рабочих мест. И предприниматели понимают, что очень важно их сохранить. А дальше, соответственно, предприниматели уже вернутся на траектории роста, развития и дальше будут работать. Бизнес к этому очень серьезно относится. Там большие списания и бизнес настроен, и мы видим это по статистике, держать эти рабочие места до как минимум до марта. Мы рассчитываем, что к этому, понятно, что и дальше будет. Но вот до марта – жесткое обязательство, мы видим, что в целом бизнес это выполняет.

- В марте все меры будут продолжаться?

- В марте произойдет списание. У нас 420 миллиардов рублей предстоит бизнесу списать, заплатить банкам за бизнес, здесь распорядителем денег выступает министерство экономики и для нас это, конечно, большая ответственность... Ну мы же понимаем – это деньги, которые получит бизнес. Это крайне важно для нас.

- Насколько жесткой будет бюджетная политика на следующий год?

- Это, наверное, один из ключевых вопросов, который вообще определяет динамику по прогнозам. Потому что в этом году на 17% у нас доходы выросли, а если мы посмотрим назначения бюджетные, то у нас федеральный бюджет 2020 года по сравнению с исполнением бюджета 2019 – плюс 24,7%. Мы почти на четверть увеличили со всеми этим антикризисными мерами нашу политику, соответственно пошли в бюджет, пошли в программу заимствования – и вот это как раз к вопросу о том, насколько серьезно правительство по поручению президента отреагировало. Очень серьезно. Что важно? Конечно, и такое увеличение средств, в том числе и заимствования, оно не может быть навсегда. Мы понимаем, принято решение к 2022 году возвращаться к бюджетному правилу. Иными словами, постепенно приводить наши расходы в соответствии с возможностями нашей экономики.

2021 год – переходный, но в то же время в 2021 году бюджетная политика будет ужесточаться. Формально по цифрам, мы сейчас видим, ну условно, минус 6-7%. Вроде бы немного, но учитывая то, что у нас в структуре бюджета много социальных статей – они всегда в первоочередном порядке обеспечиваются, и там расходы индексируются – мы видим, что этот рост приводит несколько к ухудшению структуры бюджета, то есть меньше денег остается на инвестиции. Хотя объемы, тем не менее нормальные, ощутимые. Ну, конечно, мы как министерство экономики всегда хотим, чтобы было больше денег на развитие, больше на инвестиции и так далее. Да, ну потому что это действительно влияет. Инвестиции в следующем году у нас не восстановятся. 2022 год – вот...

- Только в 2022 году?

- Да. И то там надо еще очень сильно поработать. Вот законодательство по защите капитала, вложений запускаем, другие инструменты. Надо более активно работать. Но это отдельно. Что касается бюджетной политики, то нам сейчас очень важно, чтобы программа заимствований министерством финансов в этом году была выполнена. Если будут дополнительные доходы, очень важно, чтобы все эти средства были перенесены на следующий год и направлены на финансирование тех программ, которые были где-то там сокращены, что-то было отложено и так далее. Потому что потребность в развитии у нас в стране большая, проекты есть и вот этот маховик – строек, дорог, социальных объектов – конечно в последние годы мы его раскрутили. И главное, что все эти расходы обладают очень большим мультипликативным эффектом, то есть это инвестиции, которые порождают инвестиции, которые порождают рабочие места и новые налоги. Поэтому очень важно, что, если образуются какие-то резервы в этом году, мы их все в полном объеме перенесем на 2021, может даже что-то и на 2022 год, чтобы смягчить ужесточение бюджетной политики.

- Но нынешний прогноз насколько гибкий, есть ли помимо базового, есть ли еще негативный сценарий, экстренные меры?

- Всегда есть консервативный сценарий, это правда. Но базовый, если говорить о сценарии, он несверхоптимистичный. Он такой умеренно оптимистичный. Последняя статистика, которая выходит и меры в том числе, которые предпринимаются, дали нам возможность чуточку все-таки улучшить оценку. Всегда есть план Б, есть и план С, но сказать, что мы тут закладываемся и вот прямо отдаемся пессимизму – нет. Пессимизма нет как бы...

- Это просто запасной вариант...

- Это – запасной вариант, который всегда должны быть. Скажем так, что пока тот вариант, который положен в основу закона, он даже не то что там умеренно или не умеренно оптимистический, он – реалистический.

- Хорошо информированный реализм. Последний вопрос, что интересует всех людей – это инфляция: будет ли она ниже того самого уровня в 4%, о котором много говорят?

- Мы рассчитываем, что она будет в районе 4% – 3,8% – 3,7%. И Центральный банк большие усилия прикладывает, и мы со своей стороны поддерживаем в плане тарифных решений индексации газа, электрики и так далее. Мы как министерство экономики всячески противимся новым инициативам, которые говорят, давайте что-то улучшим, но пусть за это заплатит потребитель. Мы говорим: давайте до лучших времен отложим, потому что сейчас, к сожалению, у потребителей, у бизнеса и у населения нет дополнительных денег. Поэтому давайте сейчас какое-то время все-таки поддержим, дадим экономике продышаться, дадим расчистить определенные убытки, которые сформировались, людям дадим адаптироваться, чтобы занятость вернулась. У нас все-таки ключевая задача – чтобы занятость вернулась к нормальному уровню.