Путин – о кризисе с мигрантами, напряженности у границ РФ и транзите газа

Важная политическая новость: президент Путин впервые прокомментировал кризис с мигрантами на границе Белоруссии и Польши. А также в интервью корреспонденту ВГТРК Павлу Зарубину сделал заявления по транзиту газа в Европу и ситуации на Украине.

– Владимир Владимирович, нарастает напряженность на границах между Евросоюзом и Белоруссией. Со стороны Евросоюза уже развернуты воинские подразделения, более того, идет наращивание этого контингента. Вы говорили с Меркель, говорили с Лукашенко. Вопрос, почему они не говорят друг с другом напрямую, это вопрос, наверное, и к вам тоже. Как вы вообще оцениваете то, что сейчас там происходит?

- Во-первых это вопрос не ко мне, почему они не разговаривают друг с другом. Нас это не касается. Но я так понял из разговоров и с Александром Григорьевичем Лукашенко, и с канцлером Меркель, что они готовы друг с другом поговорить. Надеюсь, что это в ближайшее время это произойдет и удастся наладить какой-то прямой контакт между Евросоюзом и ведущими странами ЕС, во всяком случае между Федеративной Республикой и Белоруссией. Это наиболее важно, потому что мигранты-то стремятся прежде всего в Германию. В этой связи хотел бы напомнить то, что было сказано уже нашим Министерством иностранных дел. Не нужно забывать, откуда возникли кризисы, связанные с мигрантами. Что, это Белоруссия является первооткрывателем этих проблем? Нет, это причины, которые были созданы самими странами Запада. Они носят и политический, и военный, и экономический характер. Военный потому, что все принимали участие в операциях в Ираке, а сейчас там очень много курдов из Ирака, и в Афганистане 20 лет воевали, сейчас там все больше и больше афганцев. Белоруссия здесь ни при чем. Мигранты шли же по другим каналам. И то, что они пошли сейчас через Белоруссию, в этом ничего удивительного нет, потому что у Белоруссии, как мне объяснил Александр Григорьевич Лукашенко, безвизовый въезд в страну из стран исхода. Первое – это военно-политические причины. А есть и экономические: очень высокие социальные пособия у них вроде для мигрантов. Очень высокие. При большой безработице люди, хорошо работающие в ближневосточных странах, в том числе там, где нефть добывают, в нефтянке работающие, получают на порядок меньше, чем неработающие мигранты, получающие социальное пособие, скажем, в Федеративной Республике. Конечно, люди туда и тянутся. Зачем работать, да еще в условиях турбулентности и без соблюдения каких-то элементарных правил безопасности? Зачем там жить и работать, если можно не работать и в 2-3 раза больше получать с семьей? Обучение бесплатное, как правило, и медицинское обслуживание бесплатное. Но повторю: такова политика ведущих стран Европы. Правда, с другой стороны, все время мы слышали о том, что во главу угла все-таки должны быть поставлены вопросы гуманитарного характера. Но когда на границе между Белоруссией и Польшей польские пограничники и представители Вооруженных сил избивают этих потенциальных мигрантов, стреляют поверх их голов из боевого оружия, сирены включают ночью и свет в места их расположения, где находятся дети и женщины на последнем месяце беременности, это не очень вяжется с идеями гуманизма, которые якобы лежат в основе политики наших западных соседей. Тем не менее я все-таки исхожу из того, что решение должно быть найдено – и в интересах Белоруссии, и в интересах европейских стран, в частности, Польши, Федеративной Республики, потому что их социальные системы все-таки перенапряжены, нужно все-таки создавать условия для того, чтобы людей этих как-то трудоустроить и решить проблемы между собой. Ведь там вопросы ряда миссий не решены до конца, как мне сообщил Александр Григорьевич Лукашенко. Прекращены работы по вопросам, связанным с размещением беженцев, по строительству лагерей для них и так далее. Надеюсь, что прямой контакт между руководством Белоруссии и руководителями ведущих стран Евросоюза поможет решить эти проблемы. Это первое. Второе. Хочу сказать вот еще о чем. Хочу, чтобы все знали: мы-то здесь совершенно ни при чем. На нас все пытаются по любому поводу и вообще безо всякого повода какую-то ответственность возложить. Наши авиационные компании не возят этих людей. Вообще ни одна наша компания не возит. Кстати, "Белавиа", как мне Александр Григорьевич сказал, тоже не возит. Чартеры заказывают, ведь безвизовый въезд. Люди покупают билеты – и полетели. Да, действуют группы определенные по переправке этих людей в европейские страны, но они давно действуют. Ключевое звено находится в странах Евросоюза. Там организуют все эти цепочки, выпускают правоохранительные органы, спецслужбы работают по ним, если они что-то нарушают. У меня создается впечатление, что там их привлечь довольно трудно, потому что, если посмотреть на внутреннее законодательство европейских стран, там они и не нарушают ничего. Что они нарушают-то? Ну, человек живет в одной стране, хочет переехать в другую по каким-то соображениям. По соображениям безопасности, по экономическим соображениям. Пускай. Если есть нарушение закона, пускай тогда правоохранительные органы и спецслужбы этих стран работают по этим группам. Работают, конечно, вместе со странами, через которые пытаются пройти мигранты в Европу, в том числе и с Белоруссией. Еще раз хочу подчеркнуть: Россия здесь абсолютно ни при чем. Мы совершенно не участвуем ни в каких процессах.

- Там странная сейчас ситуация складывается: людям фактически хотят запретить покупать билеты на самолеты, чтобы они из своих стран летели в другие. А почему судьба этих людей как-то отошла на третий план? Она особо никого не волнует.

- Я об этом же и сказал. Вопросы гуманитарного характера, дети же маленькие… Честно говоря, когда я смотрю, мне прежде всего детей жалко. Там же минусовая температура ночью. Они сидят без средств к существованию. Так-то они приезжают достаточно обеспеченные, но деньги из ниоткуда не берутся, они только тратятся теми людьми, которые сидят на границе. Да, людей жалко, конечно. Я сейчас не говорю ни о причинах, ни о том, что там происходит, жалко людей, безусловно.

- Есть вопрос, который России касается. Накануне президент Белоруссии Лукашенко пригрозил, что он может перекрыть транзит газа в Европу, а это российский газ. Более того, Белоруссия обратилась к России с просьбой о том, чтобы стратегическая авиация патрулировала небо над страной. Как вы это можете прокомментировать?

- Не то чтобы обратился. Стратегическая авиация для решения подобных кризисов ничего сделать не может. У нас проводятся плановые учения с белорусскими коллегами. Мы делаем это на постоянной основе. Здесь наши западные партнеры проводят учения постоянно, на регулярной и нерегулярной основе, неплановые, различного рода. Мы тоже делаем это. И наша стратегическая авиация регулярно тоже летает и по своим маршрутам патрулирования. Факт присутствия наше стратегической авиации обозначается.

- А про российский газ и его транзит?

- Я, честно говоря, об этом первый раз слышу, потому что я дважды разговаривал с Александром Григорьевичем за последнее время и он мне ни разу об этом не сказал, даже не намекнул. Ну, он может, наверное. Хотя ничего хорошего в этом нет. И я, конечно, с ним поговорю на эту тему. Если он не в сердцах, а просто это сказал. Но ведь такая практика у нас уже есть, но с Украиной. В 2008 году, дай Бог памяти, мы столкнулись с этим кризисом, когда из-за бесконечных споров по цене на газ и транзит мы так с украинскими нашими друзьями и не смогли договориться по основным параметрам этих контрактов. Все дошло до того, что Украина заблокировала наш газ, который предназначен для потребителей в Европе. Просто, как говорят специалисты, вентиль закрутили, просто перекрыли российский газ в Европу. Такое же было. Теоретически, конечно, Лукашенко как президент транзитной страны может, наверное, дать указание по перекрытию наших поставок в Европу, хотя это будет нарушением нашего транзитного контракта. Я надеюсь, что до этого не дойдет. С другой стороны, против него все время применяют санкции и грозят применением новых. Но это нанесло бы большой ущерб энергетическому сектору Европы и не способствовало бы развитию наших отношений с Белоруссией как с транзитной страной.

- Вы упомянули об американских учениях. Вообще атмосфера очень напряженная. Мы видим многочисленные статьи западных СМИ, в которых они чуть ли не анонсируют некое военное вторжение России на Украину. Якобы США даже предупреждают своих партнеров в Евросоюзе о том, что Россия готовит такое вторжение. При этом параллельно мы видим, что прямо у наших границ, в районе Черного моря, идут учения США и НАТО. Как вы эту обстановку оцениваете?

- Я этих алармистских заявлений не видел пока, но исхожу из того, что то, что вы сказали, так и есть. Соединенные Штаты и их союзники по НАТО действительно сейчас проводят незапланированные – я хочу это подчеркнуть – учения в акватории Черного моря, причем не просто сформирована достаточно мощная корабельная группировка, а используется в ходе этих учений и авиация, в том числе и стратегическая. Вот вам отчасти ответ на предыдущий ваш вопрос, где и как летают наши стратегические ракетоносцы. Используются Б-51. Это достаточно старенькие самолеты, но дело не в носителях, а в том, что у них на борту боевое стратегическое оружие. Это серьезный вызов для нас. Должен сказать, что у нашего Минобороны было предложение тоже провести в этой же акватории свои незапланированные учения, но я считаю, что это нецелесообразно и нет необходимости нагнетать дополнительно обстановку там. Поэтому Минобороны России ограничивается только сопровождением самолетов и кораблей. Это первое. Второе, что касается Украины. Нас все пытаются подвигнуть к исполнению Минских соглашений и часто обвиняют в том, что мы не исполняем. Но когда мы задаем вопрос нашим партнерам, в том числе по "нормандскому формату", а что конкретно не исполняет России по Минским соглашениям, что, по вашему мнению, по Минским соглашениям Россия должна была бы сделать, ответа нет. Они прямо так и говорят: мы не можем сформулировать. Я не шучу, вот именно такой диалог. А что конкретно не выполняют ЛНР, ДНР по Минским соглашениям? Тоже нет, не могут сформулировать. Тем не менее от нас публично все время требуют исполнения. Второй вопрос связан с тем, кто сторона конфликта. В Минских соглашениях не сказано, что Россия является стороной конфликта, никогда мы с этим не соглашались и не согласимся. Мы таковыми не являемся. А что происходит с тем, что киевские власти делают? Напомню новейшую историю. Исполняющий обязанности принял решение использовать Вооруженные силы для решения конфликта на юго-востоке, в Донбассе. Это была первая попытка с помощь военной силы решить вопрос. Затем уже пришедший к власти господин Порошенко, несмотря на попытку убедить его не делать этого, предпринял вторую попытку решения вопроса вооруженным способом с помощью Вооруженных сил. Чем оно закончилось, какими трагедиями, мы хорошо знаем. Это же они начали. Теперь действующий президент бодро рапортует о том, что они применяют Bayraktar, то есть беспилотные летательные аппараты. Это авиация, она беспилотная, но это авиация, применение ее в зоне конфликта строго настрого запрещено Минскими соглашениями и последующими договоренностями. Но никто на это не реагирует. А в США вообще это поддержали практически. Европа что-то так невнятное сказала на этот счет, а США поддержали. А официальные лица на Украине прямо говорят: применяли и будем применять дальше. Параллельно с этим организовали неплановые учения в Черном море. Создается впечатление, что нам просто не дают расслабиться. Ну, пусть знают, что мы и не расслабляемся.

- В таком формате, в таких условиях есть смысл для встречи "нормандской четверки", на которой настаивают и европейские партнеры, и Украина?

- Я последних настойчивых предложений на этот счет не слышал, хотя мы это обсуждаем. Я считаю, что других механизмов у нас нет и этим механизмом, как бы тяжело ни было сегодня, как бы сложно ни было решать эту проблему, нужно воспользоваться, его нужно использовать для того, чтобы хотя бы приблизиться к решению тех проблем, о которых мы все говорим.

Выпуски программы "Москва. Кремль. Путин" доступны на платформе "Смотрим".