Прожить без насилия год
Мне подарили красивое покрывало, возможность продегустировать необычный напиток и любовь. Очень много любви. Это произошло спустя ровно год от начала занятий в группе поддержки женщин, переживших насилие.
С психологом-консультантом Еленой Шпак мы познакомились по стечению обстоятельств (если допустить мысль, что такие встречи случайны). Когда объявили пандемию, и большинство из нас оказалось в изоляции от общества, меня пригласили в кулинарную группу, где и именитые, и начинающие повара делились своими наработками, помогающими скрасить серые будни.
Пришла весна, а с ней и Пасха. И то, и другое было решено отпраздновать всем вместе – в zoom, заодно и познакомиться. Инициатором стала Елена. Так мы встретились впервые, после чего продолжили общаться. Однажды Алена (Елена Шпак) рассказала, что собирает психотерапевтическую группу.
Что важно, это была группа поддержки, а не терапевтическая. Иначе говоря, группа взаимообмена с возможностью предоставить безоценочную обратную связь, если кто-то ее просит.
Елена проходила обучение работе с группами у Дмитрия Лицова и, по ее словам, "в рамках учебного процесса мы могли попробовать себя, как ведущие групп, под мудрой супервизией". Темы и формат групп каждый выбирал сам – из своего травматического опыта.
Несколько пересечений с психологами в моей жизни уже случилось. От кого-то отказалась я, кое-кто – от меня, осознав, что процесс предстоит сложный и длительный. А с несколькими специалистами мы давно приятельствуем, что исключает возможность профильных отношений.
Признаюсь честно, одним из решающих факторов стала бесплатность занятий. Казалось, это что-то вроде дармового аттракциона: если ничего не выйдет, хотя бы развлекусь. Интересно же, что могут мне (в моем возрасте и состоянии) дать такие занятия. Но особо не обольщалась.
Возраст я подчеркиваю, так как неоднократно слышала, что психологи предпочитают не брать людей после 50: это так же сложно, как учить ходить человека, полвека пролежавшего в кровати. Да и непонятно, чем лечение и реабилитация обернутся в конечном счете: больной может начнет ходить, а может сломать обе ноги, не соразмерив желание с возможностями.
Состояние тоже не скрывала и даже писала когда-то колонку о пережитом. Мне было лет 6, когда на меня напал педофил. К счастью, вышли соседи. К несчастью, я была маленькой очень давно, и люди в те стародавние времена не знали, как помочь ребенку проживать этот ужас, поэтому дома постарались забыть произошедшее. Забыть получалось только на время. Так что пошла на группу – попробую.
Разочарование пришло сразу – во время первой встречи. Вполне ожидаемо, все женщины оказались моложе (и намного). Но мой жизненный багаж мне казался бесконечно тяжелее и сложнее, чем у большинства. Это привело к отрезвляющему вопросу: что я здесь делаю. И выводу – пора валить.
Сразу уходить было неловко, но и терпеть, слушая чужие истории и выполняя странные и, что скрывать, неинтересные задания, смысла не было, поэтому я тихонечко проконсультировалась с давно практикующим специалистом, как быть. Выслушав претензии и жалобы, она тихо и спокойно рекомендовала попробовать подождать какое-то время.
Теперь-то я понимаю – таким образом организм отчаянно сопротивлялся предстоящим затратам внутренних ресурсов, предполагая, что ему предстоит прожить неведомые и сложные переживания и прийти к неожиданным выводам – о самом себе.
Предпосылки тому произошли на первой встрече: сама того не ожидая, я рассказала ситуацию, произошедшую в юности, которую прекрасно помнила, но никогда не рассматривала как травматичную.
И все же я ушла. За что хвалила себя неимоверно. Потому что в трудных, конфликтных ситуациях я предпочитаю сражение за правду. Либо, в редких случаях, стоическое терпение из уважения к личности или к обществу. А тут внезапно впервые в жизни я поняла, что не хочу ничего доказывать и не готова терпеть, поэтому закончу неприятный разговор поступком – уйду без выяснения отношений.
Вернулась "из вредности". Не знаю, как это правильнее объяснить. Вернулась, чтобы обнаружить: решение совершить "геройский поступок" всеми было понятно по-разному, учитывая опыт пережитого. Одного молчаливым уходом наказывали родители, другой проделывал такие штучки регулярно, поэтому не видел ничего героического, третий…Кстати, потом каждая из нас не раз сталкивалась с тем, что ее видение собственной проблемы отличается от нашего.
Возобновление занятий совпало с прохождением всех стадий или главных этапов принятия неизбежного: шок, отрицание, сделка, вина, гнев, депрессия и осмысление. Не могу сказать, сколько их было на самом деле. Но каждый раз было тяжело, трудно, больно. Иногда больно невыносимо.
Тут надо, конечно, особенно подчеркнуть, что мне повезло и с группой, и с куратором. Дело в том, что такие встречи начинаются с составления свода правил: насколько часто будут происходить встречи, как часто можно пропускать, что допускается говорить и как, а какие ситуации неприемлемы.
Но даже если изначально люди договаривались о взаимном уважении, каких бы правил не составляли, невозможно предугадать, как будут развиваться отношения. И никто не может обещать, что конфликтов среди участников или с куратором не будет.
Повторюсь, мне повезло: в нашей группе практически главенствовали настрой на приятие, желание услышать и сочувствие каждой. А если случались недопонимания, Елена Шпак мгновенно их разрешала и сводила на нет незаметно, профессионально и с большим тактом.
Говорить об этом тем более важно, что в самом начале трудно даже предположить, сколько боли и травм встретятся, столкнутся в одном замкнутом пространстве. И что все это придется прожить. Всем вместе и каждой в отдельности. Это огромный и очень тяжелый труд, непрестанная работа над собой. Местами травматичная, порой радостная и светлая. Но все же упорная ежедневная работа.
Прошел год. На последней встрече теперь уже бывшие одногруппницы на прощание подарили мне покрывало и много любви. Я научилась уважать чужие переживания (хочется верить, что научилась) и поняла, отчего старалась провоцировать близких на те или иные поступки и поведение. Мои "соратницы" тоже очень многое поняли о себе, а кто-то сумел кардинально изменить свою жизнь. Хочется верить – не без нашей поддержки.
Я все еще не могу представить себе, что вернусь в те места, где со мной случилась трагедия. Елена Шпак говорит, что и не надо.
Пока не надо. И добавляет: "Мне, как и многим, к сожалению, с темой насилия пришлось познакомиться еще в детстве. Когда мне было лет 12-13, думала, что вот вырасту — открою шелтер для женщин, пострадавших от насилия. Думаю, группы поддержки и стали тем самым убежищем, возможностью выстоять и при помощи друг друга справляться с травматическим опытом".