24 марта 2012, 23:00 25 марта 2012, 00:00 25 марта 2012, 01:00 25 марта 2012, 02:00 25 марта 2012, 03:00 25 марта 2012, 04:00 25 марта 2012, 05:00 25 марта 2012, 06:00 25 марта 2012, 07:00 25 марта 2012, 08:00 25 марта 2012, 09:00

Данила Козловский: "Дорин - такой классный!"

  • Фильм "Шпион", Данила Козловский
    Фильм "Шпион", Данила Козловский
"Желание быть честным и жить в согласии со своей совестью у меня, как и у Дорина, есть. У меня есть стремление к этому, и я хотел бы видеть это в других".

- Вы читали книги Акунина до начала работы над фильмом? Любите ли шпионский жанр?

- К жанру я отношусь замечательно, он отличный. Особенно, когда произведение написано таким автором, как Акунин. Написано здорово, лихо, с превосходным чувством юмора. До этого я "Шпионский роман" не читал и, как говорит Бондарчук, сожрал книгу за один или за два вечера. Потом уже стал читать акунинские книги про Фандорина – "Азазель" и другие. Все прочитывалось очень легко. Это отличная жанровая литература.

- Члены съемочной группы рассказывают, что на площадке  вы все время держали книгу  при себе и постоянно  в нее заглядывали, перечитывали…

- В этом нет ничего необычного. Это важно. В середине съемок или ближе к концу я обычно откладываю сценарий, так как знаю его назубок и потому, что у меня появляется своя собственная история. В голове возникает своя пьеса, и я в ней с режиссером уже не копаюсь. Но в начале, особенно когда ты имеешь дело с первоисточником, – это очень помогает. Лев Абрамович Додин, мой учитель, всегда во время репетиций или уже после них, когда спектакль живет своей жизнью, всегда просит читать роман. Так нас воспитывали. Пускай ты прочитал роман уже 150 раз, но каждый раз ты в нем все равно обязательно обнаружишь что-то новое. Ты прочитал эту сцену миллион раз и уже знаешь ее от и до, но на миллион первый вдруг понимаешь, что в ней есть что-то еще. И Акунин в этом смысле предоставлял возможность бесконечную.  

- Федор Бондарчук ездил к Акунину, чтобы поговорить о своей роли. А была ли у вас встреча?

- Не было, я не решился. История утверждения на роль и начало работы – все это было так стремительно, что, к сожалению, не вышло… И, во-вторых, я сыграл свой доринский персонаж, в книге другой тип написан.

- Когда вы прочитали  сценарий, сразу поняли, что роль Дорина – ваша роль?

- Мне очень понравилась сама история, но я не понимал, мое это или не мое. Я, безусловно, читал с прицелом на Дорина и уже представлял, как я буду его играть.

- У вас с Дориным есть общие черты?

- Не знаю… Просто Дорин такой классный, что если я сейчас начну говорить, что общие черты есть, то это будет несколько нескромно…Скажем, есть, но мне сейчас сложно назвать какие-то конкретные. Тем более что у меня в голове мой собственный Дорин, тот, который в фильме. Это гибрид Акунина, Андрианова и Козловского. Но так как сыграл его я, в нем есть что-то и от меня.

- Например, романтичность?

- Да, я романтичный. Многие меня не понимают. Для меня красиво развивающаяся история, красивый сценарий романа с девушкой намного важнее, чем цель, итог, достижение. Многие называют это каким-то архаичным подходом, но мне это кажется нормальным.

- Возвращаясь к образу Дорина: как насчет других общих чисто человеческих черт – настойчивость, ответственность, преданность?    

- Не хотелось бы рассуждать с такой точки зрения, пусть это можно счесть за кокетство. Скажу так: желание быть честным и жить в согласии со своей совестью у меня, как и у Дорина, есть. У меня есть стремление к этому, и я хотел бы видеть это в других.

- Вся команда фильма с любовью и восторгом вспоминает о процессе, об актерских работах. Были ли у вас какие-то откровения, что новое вы вынесли из этой работы?

- Я настолько сомневающийся человек, что говорить о каких-то открытиях от себя мне сложно. Они были, наверное, но я их не зафиксировал. А открытия от группы, от самого процесса – да, безусловно, были. Я очень полюбил производящую компанию – это я и о людях, о режиссере с партнерами. Алексей Андрианов – замечательный режиссер, по-хорошему сумасшедший. И художник у нас был талантливейший – Виктор Петров.

- С эмоционально-психологической составляющей разобрались. А что касается физических навыков? Твой герой, к примеру, боксирует…            

- Я все-таки до этого имел дело с драматическими произведениями, драматическими психологическими фильмами. "Шпион" же – это другой жанр, и первые съемочные дни было тяжело. В этом смысле помогал Леша (Алексей Андрианов, режиссер – прим.), он большой молодец: он добивался чистоты и прозрачности жанра. Мы с партнерами часто скатывались в то, что нам привычнее и легче – в психологическую серьезную игру, но это было не то, это сразу не работало, выбивалось из жанра и всей истории. Поэтому поначалу было непросто – нужно было овладеть навыком другой игры. В том, что это, кажется, получилось, заслуга Андрианова и только Андрианова. А сцена бокса – она не такая большая. Я думаю, она будет полнее раскрыта в телевизионной версии. Но в киноверсии это лишь одна сцена, чтобы мы понимали, что это за парень такой: "Ах, он боксер! А, он окончил летную школу. Ага, у него радиодело и подрывные работы – ясно, это все ему пригодится в дальнейшем". Боксом я занимался сначала в Петербурге, потом уже непосредственно с ребятами, которые ставили съемочный бой и корректировали саму его драматургию и хореографию. Мы с ними работали над техникой удара, постановкой корпуса, над тем, как правильно двигаться по рингу и т.д.

- Вообще, хореографии в фильме тоже достаточно много – много сцен, которые нуждались в четкой  постановке.

- Конечно. Опять-таки, это другой жанр. Сейчас я работаю в фильме, где приветствуется импровизационное, такое неопределенное самочувствие в кадре. Материя пространства фильма это позволяет. В "Шпионе" такое невозможно, здесь нужно было очень четко понимать что и как, четко взаимодействовать друг с другом, четко двигаться.

- Режиссер охарактеризовал жанр как "кино со сдвигом". Какой сдвиг он, по-вашему, имел в виду и какой сдвиг подразумеваете вы?   

- Есть предлагаемые обстоятельства фильма – начало 1941 года, угроза войны. Все знают о готовящейся немецкой операции по вторжению на территорию Советского союза. Вроде бы все это было в реальности, все это – часть истории нашего государства. То есть мы знаем либретто, но тут занавес открывается, и мы вдруг видим залитые солнцем улицы, здание Дворца Советов и всю нереальную архитектуру, которая существовала только на бумаге. Мы видим красивые машины, летающие дирижабли, парад физкультурников, реющие повсюду флаги, людей с необычными для того времени прическами, сумасшедшего Октябрьского с усами и в кожаном плаще, Дорина в брюках, как у Марлона Брандо в фильме "В порту", Гитлера, общающегося по Skype… Вот и сдвиг: пространство в картине – нереальное, и люди в нем – нереальные. Кажется, такие, как и были в действительности, но нет. Вроде бы смотришься в зеркало, и все нормально, но есть какое-то преломление.

- Но там достаточно иронии, чтобы зритель все эти "сдвиги" принял?

- Это очень ироничное кино, но с серьезным отношением к тому, что в реальности происходило в нашей истории. Там нет ни малейшей иронии над очень важной, святой темой для нашего народа – темой Великой Отечественной. Она раскрывается с предельным уважением. Мы играем в героев, для которых важны честность, преданность, отвага, любовь. Сейчас все эти понятия в лучшем случае не модны, в худшем – к ним относятся как к пошлости. В нашем фильме к этим понятиям – при всей иронии происходящего – относятся очень серьезно.   

- Если не Дорина, то кого бы вы хотели сыграть?

- Октябрьского – прекрасная роль. Замечательный тип. Классный обаятельный мужик, переживший застенки НКВД. Любимец и любитель женщин, красивой жизни, ресторанов. Умный, ироничный, трогательный, несмотря на свой цинизм и понимание жизни. Его, конечно, было бы интересно сыграть.

- Как сложились отношения на площадке с партнерами - с Федором Бондарчуком, с Аней Чиповской?

- С Федором было очень легко. Он очень хороший партнер. С ним интересно как в кадре, так и вне его, он личность. Он обаятельный, с ним не скучно. Аня – замечательная девушка. С ней я тоже раньше не сталкивался на площадке, мне очень понравилось с ней работать. Как и с Сергеем Газаровым, Володей Епифанцевым. Вика Толстоганова тоже была потрясающая. Вообще, о таких партнерах, как на этом проекте, можно только мечтать, надеяться, когда приступаешь к новому фильму. Партнеры были прекрасные. Это везение.

- На кого, по Вашим ощущениям, рассчитано это кино? Оно будет интересно всем?

- Абсолютно, я в этом убежден! Это кино для всех. Мне кажется, что оно способно задевать, волновать и беспокоить всех тех, кто придет в кинотеатры, и потом будет смотреть его по телевизору. Там есть юмор, там есть герои и там есть хорошие понятия, но без морализаторства и дидактики… Ну вот смотрю я фильм "Артист": мне хочется так любить, так танцевать чечетку, иметь такую гордость (хотя она потом, правда, превращается в гордыню), мне хочется иметь такую совесть. Мне хочется быть похожим на этих людей. Или иметь такую дружбу с людьми, как в фильме "Король говорит!". И, мне кажется, в "Шпионе" есть сцены, которые заставят зрителей испытывать подобные эмоции. Я думаю, в кино за этим и приходят. Я убежден, что кино нужно именно для этого. Люди, приходящие в кинотеатры, они должны быть выпотрошены и изнасилованы материалом. В хорошем смысле. Они должны сильно эмоционально потратиться, чтобы выйти с каким-то желанием, порывом. Опять же, когда я посмотрел фильм "Артист", я после просмотра танцевал чечетку, хотя я этого делать не умею. Но я танцевал… Кино должно тебя чуть-чуть, на сантиметр, приподнять от земли. Это очень талантливый, волшебный мир. Я обожаю кино. Это то место, куда действительно можно спрятаться. И в этом смысле американцы правы, так как относятся к этому очень легко, по-хорошему наивно и очень честно. Я очень часто хожу в кинотеатры, очень часто. Я один из тех людей, которые приносят свои деньги в кино. После спектакля, после каких-то сложных дней я иду в кино, благо кинотеатры работают и глубоким вечером. Я иду в кино, потому что мне это нужно. И 1,5-2 часа меня не волнует ничего. Потом я возвращаюсь в этот мир, проблемы никуда не уходят, но на два часа у меня есть возможность спрятаться, и это здорово… 

Эфир

Лента новостей

Авто-геолокация