Фестиваль-школа "Территория" учит… радикализму
Международный фестиваль-школа «Территория» от рождения работает над тем, чтобы пространство современного искусства расширялось. Семь лет подряд в программу этого фестиваля включаются работы разных видов и жанров современного искусства, а то, что публика видит и слышит, заставляет ее волноваться и спорить. И эта публика не только столичная, студенты региональных театральных вузов приезжают на «Территорию» как в школу авангарда, приезжают, можно сказать, учиться радикализму. Но можно ли ему научиться, и какую роль в рождении авангардного искусства играет, например, эпоха, рассказывают «Новости культуры».
Кругом противотанковые ежи, будто двор Театра Наций заминирован. На входе всем выдают белые дождевики. Для защиты от современного искусства защита достаточно тонкая.
Защитная поза – часть игры в радикальное искусство. Вас шокируют и пугают, вы баррикадируетесь в зрительном ряду. Пока на декоративной свалке корчатся голые артисты, греетесь у огня и пьете шампанское.
«Пир во время чумы, светскость на фоне разрухи», - объясняет художник Галина Солодовникова.
Эти роскошные декорации Галина Солодовникова собирала по подмосковным свалкам. Ржавчину заливала белой краской. Филипп Григорьян в ее инсталляцию подпустил сценического дымка и запустил артистов. В основном вниз головой, под рождественскую музыку, они ползают в грудах металлолома. Режиссер говорит - это «буто» - изобретенный японцами после Хиросимы танец посткатастрофического мира. Но, то ли климатический пояс не тот, то ли Чернобыль забыт, сопереживания в рядах зрителей не замечено. Другое дело - тотальная инсталляция по соседству: запах, будто квартиру затопили соседи сверху, дизайн обоев советский, и искусство – подлинное искусство 90-х: то, что осталось нам от «московского акционизма». Тут уж ничего нарочитого – запущенное здание по Страстному бульвару - не декорация, а данность, которую Театру Наций предстоит реконструировать. Но для начала они пустили сюда Московский музей современного искусства. Тот позвал художников, рожденных девяностыми. Олег Кулик, Дмитрий Гутов, Анатолий Осмоловский, Валерий Чтак – как это было – помнят ясно.
«Это был такой подъем, энергетический всплеск невероятный, поэтому музеификация невозможная, стилистика совершенно немузейная», - рассказывает художник Дмитрий Гутов.
Но есть возможность увидеть и услышать себя будто со стороны. Артисты Театра.doc читают фрагменты интервью Гутова и других художников. Так что видео, где Кулик перевоплощается в человека-собаку, сопровождается артистичным воспроизведением рассказа о его опыте: «На меня нападает состояние такое: бешенство, ярость, и я начинаю носиться». Кулик на открытие не пришел – в Лондоне. Анатолий Осмоловский присутствует и желает, чтобы акции, которые он проводил в 90-е, историей стали по-настоящему. Это сделало бы невозможным их вторичное воспроизведение - группой «Война», например.
«Это грубое искусство, возможное в обществе нестабильном, где нечеткие границы, нет правил, и это искусство помогает их определить», - считает художник Анатолий Осмоловский.
На этой фотографии – 98-й. За спиной Осмоловского - Валера Чтак, 16-летний, член общества «Радек». «Мы это делали, была такая смелость, кураж, самоотверженность, сейчас с этим сложнее гораздо, а тогда запросто – переходили улицы с транспарантами», - вспоминает Валерий Чтак.
На поколение младше Гутова, Осмоловского и Кулика, Чтак, начав с участия в акциях, имя себе сделал на искусстве другого типа. Скорее, концептуальном. Победа это или поражение? Об этом заставляет размышлять выставка, открытая в рамках фестиваля «Территория».
Читайте также:
