Выставка к 200-летию русской военной разведки открылась в Петербурге
Музей политической истории вновь раскрывает секреты, на этот раз Отечественной войны 1812 года. К юбилею тех побед и двухсотлетию русской военной разведки приурочили новую выставку, открывшуюся в стенах музея. Уникальные архивные документы, детали обмундирования, картины, гравюры и литографии знакомят с историей создания разведки в России, позволяют составить представление о ее методах и приемах. Рассказывают «Новости культуры».
Здесь повсюду свои секреты. Политическая карта Европы 1812 года на первый взгляд, не выдает никаких тайн. Но стоит присмотреться, и вот он – ключ к шифру – цвет точек. Красные – центры русской разведки: Берлин, Вена, Париж. А синие – французская разведывательная сеть: Гамбург, Варшава и даже Москва. Теперь, кажется, понятно, почему именно туда дошел Наполеон.
Наряду с боевыми сражениями двести лет назад шла и другая, тайная война, в которой – свои герои. Имена и лица одних держали в секрете: вместо портрета адъютанта Павла Брозина, военного агента в Мадриде, на выставке и сейчас черное поле – другие, наоборот, становились легендами уровня Рихарда Зорге. При дворе Наполеона, например, вполне легально находился князь Александр Чернышев – видный военачальник, знатный кавалер и тайный агент.
«Это был агент-практик, – рассказывает научный сотрудник Музея политической истории России Николай Григорьев. – Не забывал и о придворной жизни. Это еще больше ему помогало. А так как он был в довольно тесных отношениях с сестрами Наполеона, с бывшей его возлюбленной, то как-то сведения текли в его руки и из других источников».
Апрель 1812 года. Наполеон готовится к войне с Россией. Все происходящее чем-то напоминает «Семнадцать мгновений весны». С обеих сторон – бумаги с грифом «секретно», шифровки, шпионы под видом дипломатов и даже досье на ключевых фигур того времени, составленные по принципу – «характер нордический, в связях, порочащих его не замечен».
Военный министр Барклай-де-Толли – именно он считается родоначальником русской разведки. Под его руководством появилась централизованная система – как внутри страны, так и за ее пределами. На Россию работал даже французский министр иностранных дел Талейран – видимо, как человек по-настоящему толерантный, а победа Кутузова и его стратегический план – сдать Москву неприятелю – во многом были продиктованы донесениями разведки».
«Русская военная разведка еще до нападения Наполеона предупреждала: война неизбежна, – рассказывает Николай Григорьев. – Победить Наполеона можно только за счет подготовленного отступления. В каком плане – подготовленного? Заманивая, отступать вглубь России настолько, насколько легче ослабить армию Наполеона».
Уже после бородинского сражения французских лазутчиков выявляла контрразведка – тоже часть системы. Списки подозрительных лиц до сих пор хранятся в архивах – теперь, правда, уже исторических. Зато методы ведения тайных баталий вошли в арсенал боевого мастерства.
