Экспозиция "Творчество в усадьбе"

Природу творчества на лоне природы исследует выставка в Провиантских складах Музея Москвы. Экспозиция «Творчество в усадьбе» представляет быт дворянского имения XIX века. Труды и досуги в доме и в саду, воспитание детей и занятия искусством – хроника «дворянского гнезда» проиллюстрирована подлинными предметами из тютчевского Муранова. Многие выставляются впервые. Рассказывают «Новости культуры».  

Труды и дни самых «литературных» семей – поэтов Тютчева и Баратынского, военных - Путяты, Энгельгарта – в этих предметах – картинах, книгах по домоводству, фотографиях. Вот она - жизнь в усадьбе, день за днем - если бы в начале XX века можно было вести блог в жж, то этим обязательно бы занялся внук Федора Тютчева – счастливый обладатель американского фотоаппарата Кодак.

«Он был действительно настоящим фотохудожником», – уверен директор Музея-усадьбы «Мураново» имени Ф.И. Тютчева Игорь Комаров.

Все предметы, а их здесь более 150, отбирали по «творческому принципу». Так, например, эту вышивку для каминных ширм делала вдова Федора Тютчева – Эрнестина.

Русскую усадьбу часто называли кабинетом России – ведь именно здесь, в этом пространстве, от самых несерьезных занятий, вроде составления гербария или вышивания, до самых серьезных, вроде написания великого романа, был всего один шаг.

Почти вся русская классика вышла из усадьбы, частые гости в Муранове – Гоголь, Одоевский, Аксаковы – они оставляли автографы своих произведений и рисунки. Сам Федор Тютчев как рисовальщик неизвестен, а вот детские портреты – оставил. К детству в Муранове на протяжении ста лет – трепетное отношение – сохранились и такие раритеты.

«Костюмчик принадлежал сыну видного государственного деятеля петровских времен - Федору Остерману. Костюмчик сшит на двухлетнего ребенка, датирован 1720 годом, и мы его атрибутировали как  камзол с рукавами», - рассказывает куратор выставки Евгения Шапарина.

Пока одни спорят, оправдала ли себя русская усадьба как экономическая единица, другие утверждают – без таких игр в кегли и умения выращивать розовые сады, не было бы у нас Толстого, Гончарова и даже Чехова – хотя уж он-то как раз и знал, чего стоила эта ускользающая красота.