Театр Станиславского и Немировича-Данченко готовится к премьере оперы Прокофьева "Война и мир"

Столичный музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко готовится к самой масштабной премьере последних лет. В афише появится опера Сергея Прокофьева «Война и мир». Композитор начал работу над эпопеей в 1941-м году. От замысла до полного воплощения прошло 12 лет. В 53-м ее впервые исполнили за рубежом на фестивале «Флорентийский музыкальный май» на итальянском языке. Это стало начало триумфа. «Война и мир» появилась в Милане, Сиднее, Софии, Нью-Йорке. Театр Станиславского и Немировича-Данченко тоже не в первый раз обращается к постановке одной из величайших опер ХХ века. Рассказывают «Новости культуры».

В 1957 театр Станиславского и Немировича-Данченко первым поставил все 13 картин «Войны и мира». В этой размах другой. Одних только статистов триста человек. Русские и французы – все варятся в одном котле. Все встали под ружье в этой эпопее, которая по своему масштабу тянет на все четыре тома Войны и мира Льва Толстого.

Наполеоновская армия одета с иголочки. Синие мундиры, желтые воротнички – элитное подразделение стрелков – все равно, что наши снайперы. Называют себя – белопузиками. У русских офицеров – зеленые мундиры и лычки. Деревянные ружья здесь в шутку называют «дубины народной войны». Вместе с хором и мимансом на сцене четыреста человек. Могло быть и больше – режиссер Александр Титель рассчитывал на пятьсот солдат. Но армия театру отказала – пришлось брать статистов «Мосфильма».

«Дело в огромности масштаба, – говорит Александр Титель. – Оно сопутствует нам с детства. Война в воспоминаниях. Первая отечественная. Масштаб толстовского романа. Бездна действующих лиц. Хоровые массы и потоки».

В этих потоках легко затеряться, но только не Дмитрию Зуеву. Его Андрей Болконский в эпицентре событий. Партия, как будто для него написана. Текст Толстого почти без изменений в партитуре – идеально лег на музыку и голос. Так что практически цитаты из Толстого.

«Где-то у кого-то сложные ходы выразить, что происходит у героя. А у меня легко. У меня по-оперному все», – говорит Дмитрий Зуев.

Свою тему Дмитрий Зуев слышит даже в партии Наташи.

«Мою музыку поет. – говорит он. – В той музыке, в которой разговариваю я что она моей музыкой рассказывает свои чувства».

Она не только Наташа на сцене, в жизни тоже. Конечно не Ростова – Петрожицкая. Но такая же открытая, искренняя, влюбленная в жизнь и в театр. Искала не только жесты, походку, взгляд…Меняла возраст и даже тембр голоса – проживая семь лет войны и мира своей Наташи.

Долго привыкала к непостоянству Наташи Ростовой. Приняла и поняла.

«Когда взяла партию, подумала: «Боже, ну что ты за дурочка такая, Наташа – тут есть один, здесь другой, куда тебя несет?», – рассказывает Наталья Петрожицкая. – А потом я ее поняла, ей это было нужно и все интересно. Когда в шестой картине, она просит Пьера, чтобы он передал Болконскому, чтобы он простил ее я честно плачу. Мне так стыдно в этот момент. Мама дорогая, что же я натворила».

Больше двух месяцев мастерские театра шьют костюмы. Их почти восемьсот Герои одеты в ампир – мода наполеоновской эпохи.

Не только костюмы, но и декорации в стиле ампир. Эти люстры почти копия тех, что висят в колонном зале дома Союзов. Только весят гораздо меньше – 70 килограммов и вместо хрусталя пластик. «Война и мир «в Станиславского и Немировича-Данченко не избежала купюр. Полную версию оперы Прокофьева и то концертную удалось сделать только Ростроповичу. Но постановщики уверены – за эти три с половиной часа тяжелых военных и страстных мирных событий не станет меньше чем в романе Толстого.