Пять актов мистической драмы

Сегодня на Историческую сцену Большого театра возвращается «Огненный ангел». Опера была написана Сергеем Прокофьевым в начале 20-х годов прошлого века, однако премьера состоялась только в 1954 году в концертном исполнении в Париже. Москва впервые увидела «Огненного ангела» в 2004-м, тогда его поставила в Большом Франческа Замбелло – одна из самых успешных американских оперных режиссеров современности. Рассказывают «Новости культуры».

Клавир на триста пятьдесят страниц. На каждой – пометки Франческо Замбелло. Сама режиссер в Москву не приехала – вся ответственность за «Огненного ангела» на Игоре Киселеве.

«Там и стенки, и свет меняется и быстро, и резко, и плавно, и по минутам, по секундам», – говорит режиссер.

Восемнадцать перемен декораций. По меркам Большого – не много. Но конструкция не из простых: лифт, раздвижные окна, выдвигающие фигуры ангелов – местечко жутковатое даже по театральным меркам.

Своего Мефистофеля Вячеслав Войнаровский считает больше комичным, чем зловещим. Но знает – даже с такой душкой шутки плохи.

«Мне сказали, что надо перекреститься и неплохо бы сходить в церковь, все-таки это ничего хорошего. Надо прислушаться», – говорит Войнаровский.

Здесь есть, что играть: Ларису Гоголевскую приму Мариинки, мистической любовью, одержимостью и проклятьем не испугать. В ее репертуаре женщин на гране нервного срыва хватает: Электра, Саломея, Ренату пела в Ла-Скала, Мариинке. После Москвы – сразу в Турин.

«Партия сложная, – говорит Лариса Гоголевская. – Чтобы ее прожить, надо с холодной головой, чтобы не впасть в это состояние».

«Одну минуту, меня душит телевидение», - говорит дирижер Михаил Юровский.

Если бы только телевидение, «Огненный Ангел» обжигает даже титулованных мэтров. Михаил Юровский подбирался к нему больше месяца. Говорит – никогда еще не был так близко к разгадке мистического Прокофьева.

«Счастлив общаться с этой гениальной партитурой, над которой Прокофьев работал так долго», – говорит Юровский.

Для многих солистов это проверка на прочность и борьба с собственными страхами.

«Это интервалика, сложность мелодии, не всегда поешь вместе с оркестром, иногда кажется, что поешь другие ноты, особенно другой ритм и не совпадаешь с оркестром», – рассказывает заслуженный артист России Петр Мигунов.

Борис Стаценко не скрывает: «Огненный ангел» покорил его сразу и навсегда. Рупрехта, рыцаря без страха и упрека, пел на многих сценах. Женщины, подобные Ренате, ему понятны.
«Я прекрасно понимаю неуравновешенность Ренаты, – говорит Стаценко. – Встречал женщин, меняющих мнение каждые две минуты».

Последний раз «Огненный ангел» шел на сцене филиала Большого в 2008 году. Тогда пришлось ужимать декорации, от многого отказаться. Теперь все на местах. Артисты шутят: дело за зрителем, ведь пять актов мистической драмы выдержать будет не просто.