Пьер Лакотт ставит "Сильфиду" в Москве
Оригинальную версию балета «Сильфида» итальянца Филиппа Тальони восстанавливает французский хореограф Пьер Лакотт. Парадоксально, но мир больше знает датскую версию балета в постановке Бурнонвиля. Хотя «Сильфида» Тальони была первой, к тому же балет шел на сцене Парижской Оперы. В Театре Станиславского и Немировича-Данченко артистам пришлось несладко: они работают в старинной французской технике, которая требует идеальных линий и чистоты движений. Рассказывают «Новости культуры».
Хореограф Пьер Лакотт досконально контролирует весь процесс: от танцев до света, костюмов, музыкальных темпов. Не пропускает даже крошечные эпизоды с детьми – мелочей для него в этой постановке нет. Это его первая «Сильфида» в российском столичном театре – а их у него по всему миру порхает не меньше двадцати.
«Сейчас все дело в мелочах. Когда надо все чистить, подгонять, чтобы все было идеально. "Сильфида" – только на первый взгляд милая безделица. На самом деле это история не для каждой труппы, но здесь есть потенциал», – подчеркивает хореограф.
Пятая позиция теперь снится всем артистам в театре. Даже бразилец Тьяго Бордин о ней говорит с дрожью. Казалось бы, ему-то чего бояться? С Лакоттом на «Сильфиде» он еще в Гамбурге работал.
«Пьер всегда нам говорит: "Пятая позиция, всегда пятая позиция". Я ведь три года назад впервые станцевал "Сильфиду". Но здесь часто думаю: мои ноги не всегда встают в эту позицию. Мой бразильский темперамент мне больше мешает, чем помогает в этом», – признается солист Гамбургского балета Тьяго Бордин.
Лера Муханова, исполнительница Эйфи, последние три месяца думает только о французском изящном стиле. Пятая позиция ей тоже покоя не дает.
«Вот так всегда должны быть положения ног в конце комбинации. Достаточно тяжело сделать под конец, ноги устают», – показывает она и продолжает: «Все должно быть четко и музыкально, а там темпы быстрые, не сразу можно научиться делать все четко, быстро и аккуратно».
Прима Мариинки Евгения Образцова танцевала «Сильфиду» Бурнонвиля. Но та история не имеет ничего общего с постановкой Тальони, которую переносит Лакотт. Образ этой Сильфиды, по меркам Лакотта, не такой уж безобидный и романтичный.
«Сильфида – это не женщина, это существо о всеми недостатками женщины. Это очаровательнейший, милейший вампир», – отмечает Образцова.
Лакотт интуитивно приблизился к старинной французской хореографии. После восстановления «Сильфиды» к нему попали гравюры с пометками самого Тальони. Оказалось, что такое прочтение идеально попало на старинный стиль.
«Это настоящая оригинальная версия, которую поставил Филипп Тальони для своей дочери. И она могла пойти бы в Дании, если бы не вопрос гонораров. Кстати, техника в Дании на тот момент была значительно слабее, чем в Париже и Петербурге. Поэтому версия Бурновниля была рассчитана на мужскую партию, а вот для балерины идеальной была постановка Тальони, здесь есть что танцевать», – заверяет Пьер Лакотт.
«Сильфида» Пьера Лакотта вот-вот выпорхнет на столичную сцену. Хотя до премьеры еще почти неделя. Сам Лакотт практически живет в театре. Про спокойную жизнь здесь забыла не только балетная труппа, но и все цеха.
