"Преступление и наказание" в жанре мультипликации

Год 190-летия со дня рождения Достоевского проходит «под знаком» классика не только в России. Сегодня Достоевский – один из самых издаваемых в мире русских писателей. Кроме того, его произведения неустанно «переводятся» на языки других жанров – в том числе, анимации. Съемочная группа «Новостей культуры» встретилась с одним из самых талантливых «переводчиков» - польским режиссером Петром Думалой. 

Время в жизни и творчестве Петра Думалы может растягиваться и сжиматься в пространстве, его можно переосмысливать и пытаться догнать.

«В моем фильме «Кроткая» герой, сидящий возле гроба жены, вспоминает все свои ошибки, – рассказывает режиссер. – И, раскаиваясь, проклинает то время, которое невозможно повернуть вспять».

Тягучий и болезненный процесс самопознания, занимающий у персонажей Достоевского основную часть повествования, Петр Думала сводит к минимуму, а то и вовсе исключает. Ему интересны острые фазы проявления эмоций, непредвиденные действия героев. В его кино нет плавного повествования, логику событий искать бесполезно. Зритель словно оказывается в символическом полусне.

«Я впервые прочитал Достоевского в 16-17 лет, – вспоминает Думала. – И на меня произвело большое впечатление то напряжение, которое я обнаружил в его книгах. Я прочитал «Преступление и наказание», «Идиота», «Братьев Карамазовых» – практически все его крупные романы. И мне сразу показалось, что стиль его повествования очень кинематографичен».

Сначала – Достоевский в комиксах. «Преступление и наказание» в столь вызывающей форме, которую ассоциируют с уличным граффити, с фаст-фудом, режиссер до сих пор считает своей смелой находкой. Но тогда его художественные способности в академии изящных искусств, признавали весьма средними. Лишь через 17 лет, став одним из признанных мастеров польской анимации, решился на создание «Кроткой».

«На меня огромное влияние оказала российская анимация, – говорит режиссер. – Я чувствую себя продолжателем школы Норштейна, слежу за работами Александра Петрова или Игоря Ковалева. Как для них, так и для меня важно показать поэзию самой анимации, делать фильмы без диалогов, в которых главное – настроение».

Снятые по собственным сценариям, депрессивные и сюрреалистичные фильмы Думалы требуют максимум времени, сил и одиночества. Словно монах, переписывающий священные книги, он часами выцарапывает рисунок скальпелем на гипсовых плитах. В день рождается одна секунда. На получасовое «Преступление и наказание» ушло четыре года. Почти все экранное время, наперекор Достоевскому, Раскольников мучается думами о еще несовершенном преступлении. И все-таки – убивает. Хронология наказания для автора фильма – не главное.