24 мая 2005, 17:43
24 мая 2005, 18:43
24 мая 2005, 19:43
24 мая 2005, 20:43
24 мая 2005, 21:43
24 мая 2005, 22:43
24 мая 2005, 23:43
25 мая 2005, 00:43
25 мая 2005, 01:43
25 мая 2005, 02:43
25 мая 2005, 03:43
"Американский кабинет Иосифа Бродского"
Экспозиция воспроизводит американский кабинет поэта, переданный в дар музею. "Наиболее отчетливое ощущение, что я нахожусь в своей естественной среде, я испытываю в Саут Хедли, штат Массачусетс, - писал он. - Дом - это место, где тебе не задают лишних вопросов. Там никого нет, там только я".
65-летию со дня рождения Нобелевского лауреата, почетного гражданина Санкт-Петербурга, поэта Иосифа Бродского (1940-1996) посвящена новая экспозиция, открывшаяся сегодня в Музее Анны Ахматовой. Она воспроизводит американский кабинет поэта, переданный в дар музею. "Наиболее отчетливое ощущение, что я нахожусь в своей естественной среде, я испытываю в Саут Хедли, штат Массачусетс, - писал он. - Дом - это место, где тебе не задают лишних вопросов. Там никого нет, там только я".
Письменный стол, на котором всякие мелочи, кресло, диван с подушками, старый секретер с книгами на русском и английском языках, многочисленные фотографии и как напоминание о родном городе на стене - старинная акварель Василия Садовникова, запечатлевшая Дворцовую площадь. Рядом - чемодан, с которым он уехал в 1972 году из Ленинграда в зарубежное изгнание, шляпа, портативный радиоприемник. Вспоминают, что Бродский любил свои полдома в Саут Хедли, куда "можно было убежать из Нью-Йорка", между двумя жилищами - всего два часа автомобильной езды, а с превышением скорости - и полтора. Хотя телефон звонил и посетители бывали и в Саут Хедли, но все же не так часто, как в Нью-Йорке. Это было некое убежище, где можно спокойно поработать, вроде Переделкина или Комарова, только без коллег-писателей.
На фоне американского кабинета особенно остро звучит запись судебного процесса, проходившего в Ленинграде по делу "тунеядца и отщепенца", как формулировала тогда официальная пресса. Запись была сделана во время самого процесса писательницей Фридой Вигдоровой. Затем ее тиражировал во многих экземплярах самиздат. Текст судебных заседаний процесса над Бродским читает его друг, писатель, историк, соредактор журнала "Звезда" Яков Гордин.
Письменный стол, на котором всякие мелочи, кресло, диван с подушками, старый секретер с книгами на русском и английском языках, многочисленные фотографии и как напоминание о родном городе на стене - старинная акварель Василия Садовникова, запечатлевшая Дворцовую площадь. Рядом - чемодан, с которым он уехал в 1972 году из Ленинграда в зарубежное изгнание, шляпа, портативный радиоприемник. Вспоминают, что Бродский любил свои полдома в Саут Хедли, куда "можно было убежать из Нью-Йорка", между двумя жилищами - всего два часа автомобильной езды, а с превышением скорости - и полтора. Хотя телефон звонил и посетители бывали и в Саут Хедли, но все же не так часто, как в Нью-Йорке. Это было некое убежище, где можно спокойно поработать, вроде Переделкина или Комарова, только без коллег-писателей.
На фоне американского кабинета особенно остро звучит запись судебного процесса, проходившего в Ленинграде по делу "тунеядца и отщепенца", как формулировала тогда официальная пресса. Запись была сделана во время самого процесса писательницей Фридой Вигдоровой. Затем ее тиражировал во многих экземплярах самиздат. Текст судебных заседаний процесса над Бродским читает его друг, писатель, историк, соредактор журнала "Звезда" Яков Гордин.
//ИТАР-ТАСС
