2 сентября 2005, 23:13
3 сентября 2005, 00:13
3 сентября 2005, 01:13
3 сентября 2005, 02:13
3 сентября 2005, 03:13
3 сентября 2005, 04:13
3 сентября 2005, 05:13
3 сентября 2005, 06:13
3 сентября 2005, 07:13
3 сентября 2005, 08:13
3 сентября 2005, 09:13
Живопись Трехпрудного
(Павел Аксенов, Владимир Дубосарский, Валерий Кошляков, Илья Китуп, Александр Сигутин, Авдей Тер-Оганьян) - в культурном центре "АРТСтрелка".
Культурный центр "АРТСтрелка" представляет серию новых выставок.
ЖИВОПИСЬ ТРЕХПРУДНОГО
(Павел Аксенов, Владимир Дубосарский, Валерий Кошляков, Илья Китуп, Александр Сигутин, Авдей Тер-Оганьян)
Апофатическая живопись
"На этом полотне — печать глубокой мысли и большой любви к человеку"Иван Шевцов, "Тля"
"Экстатическое двухлетнее (1991-1993) существование "Галереи в Трехпрудном" — мансарды при двух больших выселенных квартирах, путем самозахвата превращенных в артистический сквот-коммуну — менее всего, на первый взгляд, сопрягается с традициями живописания и производством станковых предметов искусства. Сам феномен перманентного выставочного марафона ("каждый четверг, в 19.00", что есть сущая и немыслимая правда!) превращал функционирование галереи в художественную акцию. Тем более эта квази-галерея никогда ничего не продавала, очередная экспозиция в ней существовала несколько вернисажных часов, большинство выставок уже в своем замысле подразумевало недолговечность перформанса, немыслимого без зрительского соучастия — hiс Трехпрудный переулок, hiс salta. He говоря уж о том, что иногда "трехпрудникам" становилась тесна сама галерея, и автобусная экскурсия по Москве объявлялась очередным коллективным произведением. Здесь экспонировалось время, а не пространство, исследованием которого и занят иллюзионизм всякой картины, старающейся втянуть внутрь себя обескураженного зрителя-созерцателя.
Но, тем не менее, "Живопись Трехпрудного"...Почему?
Этим чудом сохранившимся работам изредка дозволялось жить полноценной выставочной жизнью, но чаще всего профессиональные способности их создателей использовались с крайней степенью цинизма. В отдельно висящие произведения стреляли (коллективная акция "К барьеру!"), романтические марины использовали в качестве задника для алкоголического хэппенинга ("Море водки" Кошлякова и Реунова), изящными футурологическими пейзажами обклеивалась картонная инсталляция ("Автобус" Китупа и Кругликова) и т. д. Внутренней логикой "трехпрудников" картина объявлялась врагом, подлежащим публичному поруганию в особо извращенной форме. Ей отказывалось в праве на самостоятельность, ей дозволялся лишь иронический и одновременно закомплексованный мимесис (см. живописные подделки Тер-Оганьяна и Дубосарского), ее тиражировали и, порой, предпочитали паразитке стерильно чистые стены ("Как всегда" Виктора Касьянова).
Но, тем не менее, "Живопись Трехпрудного"... Почему? Та фиктивно-эфемерная галерея канула в лету, став невосстанавливаемым экспонатом уже других галерей и музеев. Выдранные из всесильного контекста (контекст и есть синоним времени), эти лишенные субстанциональной автономности холсты кажутся жалкими трофеями таксидермиста, выхолощенными шкурками, усохшими реликвиями. А, памятуя об их прижизненной трудной судьбе — так вообще мумифицированной спиной флагелланта.
Но, тем не менее, "Живопись Трехпрудного". Потому что путем доказательства "от противного" Дубосарский, Китуп, Тер-Огаганьян, Кошляков, Сигутин, Аксенов etc. своим юмористическим подвижничеством пытались привить столичной публике дичок подлинного искусства, связанного с забытым экстазом
эстетического наслаждения. Даже если оно оказалось возможно лишь в травестийно-карнавальной форме.
Перформансы-вернисажи "Трехпрудного" имели тайной целью катарсическое переживание вовлеченности в Подлинное. Субститутом же этого запретного для contemporary art плода выступала именно картина, должная, пройдя все мучения, подтвердить свое неувядаемое величие. Мучениц осталось немного, выглядят они не слишком хорошо. Но их руинированность и нелепость остаются гарантом подлинности — присущей экспонатам археологических отсеков в лучших музеях мира.
Вот оттого "Живопись Трехпрудного", - говорится в пресс-релизе.
ЖИВОПИСЬ ТРЕХПРУДНОГО
(Павел Аксенов, Владимир Дубосарский, Валерий Кошляков, Илья Китуп, Александр Сигутин, Авдей Тер-Оганьян)
Апофатическая живопись
"На этом полотне — печать глубокой мысли и большой любви к человеку"Иван Шевцов, "Тля"
"Экстатическое двухлетнее (1991-1993) существование "Галереи в Трехпрудном" — мансарды при двух больших выселенных квартирах, путем самозахвата превращенных в артистический сквот-коммуну — менее всего, на первый взгляд, сопрягается с традициями живописания и производством станковых предметов искусства. Сам феномен перманентного выставочного марафона ("каждый четверг, в 19.00", что есть сущая и немыслимая правда!) превращал функционирование галереи в художественную акцию. Тем более эта квази-галерея никогда ничего не продавала, очередная экспозиция в ней существовала несколько вернисажных часов, большинство выставок уже в своем замысле подразумевало недолговечность перформанса, немыслимого без зрительского соучастия — hiс Трехпрудный переулок, hiс salta. He говоря уж о том, что иногда "трехпрудникам" становилась тесна сама галерея, и автобусная экскурсия по Москве объявлялась очередным коллективным произведением. Здесь экспонировалось время, а не пространство, исследованием которого и занят иллюзионизм всякой картины, старающейся втянуть внутрь себя обескураженного зрителя-созерцателя.
Но, тем не менее, "Живопись Трехпрудного"...Почему?
Этим чудом сохранившимся работам изредка дозволялось жить полноценной выставочной жизнью, но чаще всего профессиональные способности их создателей использовались с крайней степенью цинизма. В отдельно висящие произведения стреляли (коллективная акция "К барьеру!"), романтические марины использовали в качестве задника для алкоголического хэппенинга ("Море водки" Кошлякова и Реунова), изящными футурологическими пейзажами обклеивалась картонная инсталляция ("Автобус" Китупа и Кругликова) и т. д. Внутренней логикой "трехпрудников" картина объявлялась врагом, подлежащим публичному поруганию в особо извращенной форме. Ей отказывалось в праве на самостоятельность, ей дозволялся лишь иронический и одновременно закомплексованный мимесис (см. живописные подделки Тер-Оганьяна и Дубосарского), ее тиражировали и, порой, предпочитали паразитке стерильно чистые стены ("Как всегда" Виктора Касьянова).
Но, тем не менее, "Живопись Трехпрудного"... Почему? Та фиктивно-эфемерная галерея канула в лету, став невосстанавливаемым экспонатом уже других галерей и музеев. Выдранные из всесильного контекста (контекст и есть синоним времени), эти лишенные субстанциональной автономности холсты кажутся жалкими трофеями таксидермиста, выхолощенными шкурками, усохшими реликвиями. А, памятуя об их прижизненной трудной судьбе — так вообще мумифицированной спиной флагелланта.
Но, тем не менее, "Живопись Трехпрудного". Потому что путем доказательства "от противного" Дубосарский, Китуп, Тер-Огаганьян, Кошляков, Сигутин, Аксенов etc. своим юмористическим подвижничеством пытались привить столичной публике дичок подлинного искусства, связанного с забытым экстазом
эстетического наслаждения. Даже если оно оказалось возможно лишь в травестийно-карнавальной форме.
Перформансы-вернисажи "Трехпрудного" имели тайной целью катарсическое переживание вовлеченности в Подлинное. Субститутом же этого запретного для contemporary art плода выступала именно картина, должная, пройдя все мучения, подтвердить свое неувядаемое величие. Мучениц осталось немного, выглядят они не слишком хорошо. Но их руинированность и нелепость остаются гарантом подлинности — присущей экспонатам археологических отсеков в лучших музеях мира.
Вот оттого "Живопись Трехпрудного", - говорится в пресс-релизе.
