4 октября 2006, 09:23
4 октября 2006, 10:23
4 октября 2006, 11:23
4 октября 2006, 12:23
4 октября 2006, 13:23
4 октября 2006, 14:23
4 октября 2006, 15:23
4 октября 2006, 16:23
4 октября 2006, 17:23
4 октября 2006, 18:23
4 октября 2006, 19:23
Вселенная музыки
С афиш, которые на этой неделе приглашают посетить Московскую консерваторию, веет российской историей. Главный музыкальный университет страны празднует 140-летие со дня основания. И одновременно не прекращаются торжества, посвященные столетию со дня рождения Дмитрия Шостаковича.
С афиш, которые на этой неделе приглашают посетить Московскую консерваторию, веет российской историей. Главный музыкальный университет страны празднует 140-летие со дня основания. И одновременно не прекращаются торжества, посвященные столетию со дня рождения Дмитрия Шостаковича. Российский национальный оркестр под управлением Михаила Плетнева, который выступил в рамках юбилейной программы, - тоже часть российской музыкальной истории, только новейшей. Накануне всю первую половину дня Михаил Плетнев и Российский национальный оркестр репетировали программу вечера, в которой вся симфоническая жизнь Шостаковича. Рассказывают "Новости культуры".
Две партитуры в руках – как две фотографии: детская и взрослая. Между ними – 46 лет. Смотришь и видишь в первой симфонии все те черты, которые будут свойственны Шостаковичу–мастеру. И грусть какая-то в глазах девятнадцатилетнего Шостаковича пугает.
Для народного артиста России Михаила Плетнева такое сходство оказалось неожиданным: "В обоих симфониях есть похоронный марш, соло трубы, много сольных инструментов... Соло виолончели и там и здесь – это даже для меня было некоторой неожиданностью".
В Первой есть что-то, что потом безвозвратно ушло. С каждой симфонией, с войной, с борьбой за настоящую музыку уходили надежды, задор, и возможность оптимистичного финала, которым заканчивается первая симфония.
"В 15-й симфонии этого всего нет. Есть совершенно пронзительное по своему звучанию прощание с жизнью", - говорит Михаил Плетнев.
Еще - есть сюжетные линии, которые как в романе "Война и мир" переплетаются, образуя сложнейшую картину. На этом спотыкаются лучшие оркестры и лучшие дирижеры. И лишь музыканты-мыслители имеют возможность шагнуть далеко за пределы музыкальной сферы. Один из таких музыкантов - Михаил Плетнев.
Две партитуры в руках – как две фотографии: детская и взрослая. Между ними – 46 лет. Смотришь и видишь в первой симфонии все те черты, которые будут свойственны Шостаковичу–мастеру. И грусть какая-то в глазах девятнадцатилетнего Шостаковича пугает.
Для народного артиста России Михаила Плетнева такое сходство оказалось неожиданным: "В обоих симфониях есть похоронный марш, соло трубы, много сольных инструментов... Соло виолончели и там и здесь – это даже для меня было некоторой неожиданностью".
В Первой есть что-то, что потом безвозвратно ушло. С каждой симфонией, с войной, с борьбой за настоящую музыку уходили надежды, задор, и возможность оптимистичного финала, которым заканчивается первая симфония.
"В 15-й симфонии этого всего нет. Есть совершенно пронзительное по своему звучанию прощание с жизнью", - говорит Михаил Плетнев.
Еще - есть сюжетные линии, которые как в романе "Война и мир" переплетаются, образуя сложнейшую картину. На этом спотыкаются лучшие оркестры и лучшие дирижеры. И лишь музыканты-мыслители имеют возможность шагнуть далеко за пределы музыкальной сферы. Один из таких музыкантов - Михаил Плетнев.