Однажды... Художник Шилов оставил с носом тенора Лемешева (Story)

Я за всю жизнь написал сотни портретов. И человеческую натуру изучил. И скажу так: человек слаб. Всем хочется казаться лучше, чем они есть на самом деле. Все на портрете хотят быть красивее, чем в жизни. И как быть художнику? У Гоголя есть повесть "Портрет". Как студент академии художеств, очень талантливый, но бедный, мечтал разбогатеть и стать известным. Он стал рисовать барышень и делать из всех красавиц. Разбогател, стал известным. Но однажды оказался на выпускных экзаменахв академии, увидел молодых художников и понял, что сам – погиб. К чему я? Художник должен писать только правду. А еще обязан остро выражать индивидуальность человека. Иначе все будут одинаковыми – глазки одинаковые, щечки одинаковые... Но человек-то, повторю, хочет быть лучше, чем есть.

И вот из-за этого у меня было несколько казусных моментов. Я писал великую певицу Ирину Архипову, солистку Большого театра. Она мне как-то и говорит: "А вы Лемешева писали?" Я ей: "Нет". – "Пока он живой, надо написать!" Архипова тут же Лемешеву позвонила. И он согласился меня принять. Это был человек невероятного обаяния. Трудно было поверить, что он родом из Тверской губернии, простой деревенский паренек... Выглядел как лорд! И вот мы начали работать. А я, когда пишу портрет, стараюсь не показывать работу до той поры, пока не вставлю ее в раму. А как вставлю, тогда предлагаю герою: "Говорите все. Если есть замечания и я с ними соглашусь, обязательно исправлю".

Пришло время показывать работу Лемешеву. Он подошел, посмотрел на свой портрет и говорит: "Этот нос не мой!" Я сел рядом, проверил: "Нет, ваш". И начался спор... А он уже болел в то время, это было за год до его кончины. И вот я пытаюсь его переубедить, а он не соглашается: "Не мой нос!" Позвали его жену, знаменитую певицу, Кудрявцеву Веру Николаевну. Она, я видел, в душе была согласна со мной, но не хотела мужа обижать. Наконец я предложил: "Оставлю у вас работу. Через три дня приеду, а вы пока всмотритесь в портрет". И уехал. Приезжаю домой, маме рассказываю о споре. Мама меня чуть не побила! "Что же ты знаменитого певца не мог уважить?" А я не мог пойти против правды... Но не прошло и часа, как я вернулся от Лемешева, – он звонит: "Я был не прав. Нос мой!"

Потом был такой же случай с Муслимом Магомаевым. Я написал его портрет. Он посмотрел и говорит: "Что-то ты мне толстые щеки сделал!" Я ему в ответ: "Зеркало перед тобой!" Он демонстративно подошел и щечки, конечно, сразу втянул... А рядом сидела его жена, Тамара Синявская. Она была безапелляционна: "Муслим, хватит дурака валять!" Тема была закрыта.

Журнал "Story", март 2017, №13 (101)