Уроки истории «Нет планов во что бы то ни стало брать логово фюрера»

Рубрика «Каждый день Победы» Андрея Светенко на «Вестях ФМ».

В этот день, 1 апреля, Верховный Главнокомандующий Иосиф Сталин отправил командующему экспедиционными силами союзников в Европе, генералу Эйзенхауэру, ответную телеграмму на вопрос (а точнее, прозрачный зондаж американцами ближайшего развития событий), будет ли Сталин форсировать наступление на главном направлении. Проще говоря, будут ли русские брать Берлин и когда.

Ответ, как ни странно, был обтекаемым: «У советского командования нет планов во что бы то ни стало и как можно скорее, не считаясь с потерями, брать логово фюрера». Неискушённый слушатель мог бы впасть в шок от такой информации. Но, во-первых, линии разграничения союзных войск были к тому времени определены. И, забегая вперёд, потом будут иметь место взаимные передачи и, соответственно, отводы войск, продвинувшихся в пылу сражений за ранее определённую черту. Во-вторых, судьба самого Берлина была определена на Ялтинской конференции. Столица Германии в любом случае, кто бы её ни брал, должна была быть поделена на оккупационные секторы каждой из держав-победительниц. Кроме того, Сталин, конечно, всех своих планов сообщать не собирался. В общем, ответ подходил для даты, в которую он был сделан – 1 апреля.

А то, что такая телеграмма Эйзенхауэра была, подтверждают воспоминания маршала Конева: «1 апреля меня и Жукова вызвали в Москву. Сталин принял нас в своём большом кабинете. Присутствовали члены ГКО, начальник Генштаба Антонов и его заместитель Штеменко. «Известно ли вам, как складывается обстановка?». Мы с Жуковым ответили, что да, обстановка нам известна. «Прочтите им телеграмму». Штеменко прочёл вслух телеграмму, существо которой было в том, что англо-американское командование готовит операцию по захвату Берлина, ставя задачу сделать это раньше Советской армии. Основная группировка создаётся под командованием британского фельдмаршала Монтгомери. Направление главного удара планируется севернее Рура, по кратчайшему пути на Берлин. Перечислялся целый ряд мер, которые проводятся союзным командованием: создание группировки, стягивание войск. Складывалось впечатление, что всё это – всерьёз, и в штабе союзников идёт вполне реальная подготовка к выполнению задачи. После того как Штеменко дочитал до конца телеграмму, Сталин обратился к Жукову и ко мне: «Так кто же будет брать Берлин, мы или союзники?». Первому выпало отвечать мне (пишет маршал Конев). «Берлин будем брать мы и возьмём его раньше союзников». «Вон вы какой», – усмехнувшись, сказал Сталин. – «А как вы сумеете создать для этого группировку? У вас главные силы – на дальнем южном фланге». «Товарищ Сталин, можете быть спокойны. Всё будет сделано своевременно».

Вторым отвечал Жуков. Он доложил, что его войска 1-го Белорусского фронта, густо насыщенные людьми и техникой, уже готовы и прямо нацелены на Берлин, причём с кратчайшего расстояния. «Хорошо», – сказал Сталин, выслушав нас. – «Вам обоим необходимо будет прямо здесь и сейчас, в Москве, в Генштабе, подготовить свои планы и через сутки-двое доложить о них Ставке». И добавил: «Берлин надо взять в кратчайший срок».