Слушаем! Радиоканал Не могу молчать. Службы примирения в школах

Не могу молчать. В российских школах могут появиться службы примирения.

Уполномоченный при президенте России по правам ребенка Мария Львова-Белова считает, что практически любую проблему можно разрешить путем мирного и цивилизованного диалога. Именно этому как раз и содействуют специалисты школьных служб примирения.

"Основные цели и задачи служб медиации и примирения, особенности организации их работы, а также меры, направленные на повышение эффективности государственного управления в сфере обеспечения защиты прав и законных интересов детей, определены Концепцией развития до 2025 года сети служб медиации в целях реализации восстановительного правосудия в отношении детей. В настоящее время действует Федеральный закон "Об альтернативной процедуре урегулирования споров". Однако он не распространяется на образовательные отношения, только на гражданские, семейные и трудовые. То есть он не имеет никакого отношения к детям и в целом к системе образования. Предлагается включить в Федеральный закон "Об образовании" статью "Использование восстановительных технологий в образовательной деятельности". При этом предлагается закрепление именно школьных служб примирения", – рассказала детский омбудсмен.

Она отметила, что в некоторых регионах уже имеется положительный опыт примирения. Например, в одной из школ Псковской области такую специальную службу возглавляет педагог-библиотекарь. Зачем нужны подобные службы примирения, и означает ли их появление в российских школах то, что учителя и родители не справляются? На этот вопрос, выступая в эфире "Радио России", ответила Мария Львова-Белова:

"В адрес уполномоченного поступают обращения, в том числе касающиеся конфликтов между участниками образовательного процесса. И, к сожалению, эти конфликты возникают регулярно. Урегулирование таких конфликтов имеет определяющее значение для создания такой безопасной комфортной психологической среды в образовательных и иных организациях. И задача эта в равной степени ложится и на родителей, и на школы. Конечно, те и другие работают над этой проблемой в рамках своих компетенций, возможностей, но, к сожалению, не всегда справляются. Мониторинг применения восстановительных технологий показывает, что нередко ни родители, ни администрация школ просто не имеют достаточного опыта, не владеют информацией о способах защиты и правовых гарантиях. Вместе с тем своевременное вмешательство специалистов службы примирения позволяет вовремя исправить конфликтную ситуацию. И одним из эффективных механизмов предупреждения и разрешения конфликтов с участием несовершеннолетних может стать институт медиации и в целом популяризации медиативного подхода в образовательных организациях. Перевести конфликт в правовое русло – как раз задача таких специалистов".

Помогут ли школе такие службы примирения, на своем примере рассказала столичная мама и блогер Ольга Гагаринская. В прошлом году она отдала своего ребенка в первый класс, в школу, в которой и сама когда-то училась, к учителям, которых знала.

"Но как-то что-то сложилось не очень гладко, потому что в школе где-то, наверное, с начала сентября мою дочь стали третировать, я не могу сказать, что это был агрессивный буллинг в начале. Были какие-то такие звоночки: рылись в ее рюкзаке, рюкзак в туалет выбрасывали. Причем позиция учителя была такая: дети должны сами разбираться, родители при этом не должны вмешиваться. Потому что, по ее опыту, родители разругаются, до одиннадцатого класса не будут друг с другом разговаривать, будут врагами, а дети помирятся чуть ли не на следующий день. Когда у меня ребенок стал с синяками со школы приходить, я написала об этому учительнице, она это проигнорировала", – рассказала мама ученицы.

В конце октября ее дочь перестала хотеть ходить в школу, в семье стали замечать, что девочка стала забитая и затравленная. Рассказывает Ольга Гагаринская:

"Мы ее уже стали выводить на чистую воду. Выяснилось, что несколько дней у нее уже болит голова, потому что девочки в школе ударили ее по голове. Сказали, что мы тебя вообще убьем, если кому-то расскажешь. Естественно мы стали поднимать скандал: мы обратились в медицинские службы, где было зафиксировано сотрясение мозга, мы неделю пролежали в больнице. Ребенка обратно в школу я уже не привела, потому что позиция учителей на тот моменты была: "Вы наговариваете". Я не знаю, что стоит за теми родителями и теми детьми, которые промышляли этим делом. Я не разговаривала с ними, потому что считаю: должен учитель решать какие-то конфликты между детьми, особенно в первом классе, учить их договариваться между собой. Основываясь уже на двух школах и опыте общения уже с несколькими учителями, я могу сказать, что сейчас в обычной школе, не в частной, где мы платили большие деньги, у меня ребенок находится в комфорте. Это бесплатная школа. Сейчас учитель полностью разруливает все ситуации малейшие".

О службе примирения молодая мама еще не слышала, но считает, что в первой школе она бы не помогла. И вот почему:

"Все переживают за свои места. Для учителей важно, как мне показалось, не выносить сор из избы. Но, наверное, такая служба нужна, она будет полезна. Если это будет какая-то комиссия, там будут люди, которые может быть не знают этих детей, нужно будет разбираться: как, что и чего", – пояснила она.

О том, как в их регионе проходит эксперимент с участием служб примирения, в эфире "Радио России" рассказала Уполномоченный по правам ребенка в Московской области Ксения Мишонова:

"В Московской области три года назад вместе с Министерством образования я затеяла проект "Бесконфликтная школа". И мы повышали все это время компетенции учителей, которые бы и сами могли выступать медиаторами. Самое главное, мы хотели повернуть взгляд в сторону детей. Потому что зачастую именно из-за учителей, из-за их, может быть, где-то некорректных высказываний, некорректных оценок поведения или личности ребенка, из-за их молчаливого согласия происходят вот такие случаи буллинга и конфликтов. Нам было важно поднять социальную ответственность учителя за атмосферу в школе. Я понимаю, что учителей нагрузили так, что они бедные не успевают голову поднимать от задач, отчетов, рейтингов, показателей. А мы бы очень хотели, чтобы для учителя все-таки на первом месте стояла атмосфера в классе, дружелюбность детей по отношению друг к другу, развитие таких доброжелательных качеств среди детей – взаимопомощь, выручка – то чему нас учили в нашей советской школе".

По мнению детского омбудсмена в Московской области, сейчас в основном в школах один психолог на тысячу человек. Этого катастрофически мало:

"Служба медиации развивается очень медленно. Учителя, которые получают эти компетенции, по большому счету все равно зависят от руководства школы и не могут выступать полноценными медиаторами и примирителями. Поэтому эта идея уже озвучивалась и нашим институтом уполномоченных в России. Мы бы очень хотели поддержать здесь Марию Алексеевну Львову-Белову за то, что она взяла эту и идею и стала ее реализовывать. Мы очень надеемся, что эти службы примирения будут реально работать в школах в конфликтных ситуациях. Я бы очень хотела, чтобы медиаторы были независимы от учебного процесса, чтобы это были специально обученные психологи, конфликтологи и медиаторы, которые бы заходили на территорию школы, и в сложных ситуациях начинали работать с конфликтующими сторонами, вне зависимости от того, кто это: учителя, родители, дети. Здесь же самое основное, что проблему надо признать, чтобы ее решить. И вот мы на уровне уже федерации признаем проблему буллинга в школе и предлагаем решение", – заключила Ксения Мишонова.