Шоу Комолова и Шелест Вилле Хаапасало о работе на телевидении, спорте и иностранных языках

КОМОЛОВ: Актер театра и кино Вилле Хаапасало у нас в студии. Вилле, здравствуйте.

ХААПАСАЛО: Здравствуйте.

ШЕЛЕСТ: Здравствуйте. Сразу мы обнаружили, что, несмотря на то, что Вилле в шапке, вы это можете увидеть у нас на сайте, мы уже заметили, что кудрей-то у него, этой шевелюры, гривы┘

КОМОЛОВ: Что значит "мы", я не обратил внимания, честно говоря.

ШЕЛЕСТ: А я заметила бритые височки. Вилле коротко подстрижен, в связи с чем?

ХААПАСАЛО: В связи с кино, потому что я это все отращивал – бороду, волосы – для одного фильма, который мы должны были сейчас начинать осенью снимать.

ШЕЛЕСТ: Не положено по уставу было, максимум усы, наверное. Или вам усы даже не разрешили?

ХААПАСАЛО: Нет. В кино я играю 35 лет, поэтому я сначала без усов, а потом уже приклеиваем усы, когда возраст добавляется.

КОМОЛОВ: "Вилле, скажите, пожалуйста, насколько тяжело учить финский язык русскому человеку?" Чаще, наверное, наоборот? Насколько сложно было вам русский учить? Произношение достаточно сложно, всякие там временные формы и тому подобное, очень мудреные?

ХААПАСАЛО: Я финский язык знаю с рождения, плохо просто в школе учился. Ну, говорят, сложно. Там много всяких склонений. Финский язык очень простой, всегда ударение на первом слоге. В русском языке я не могу понять: он, она. Как машина – это она? Это же машина. Нет, ну, он же машина, не она, это же машина.

ШЕЛЕСТ: Ну, как в английском есть – she, he, it. Машина – это "it".

ХААПАСАЛО: Мне это не понять.

ШЕЛЕСТ: Автомобиль – он, а машина – она.

КОМОЛОВ: А авто?

ШЕЛЕСТ: Это правда, сложный язык.

ХААПАСАЛО: Ну, на самом деле, финский язык очень такой непростой, и я еще не знаю такого языка, что я могу придумать слово, а те люди, которые знают меня, они это поймут. А те люди, которые не знают меня, они не поймут. То есть, я могу придумать новые слова.

КОМОЛОВ: Вы про финский говорите?

ХААПАСАЛО: Ну, не про русский же.

ШЕЛЕСТ: А какие вы еще, кроме финского и русского, знаете?

ХААПАСАЛО: Ну, английский, шведский обязательно, потому что у нас же двуязычная страна.

КОМОЛОВ: В Финляндии официально нужно учить шведский в школе?

ХААПАСАЛО: Да, да, в школе обязательно.

КОМОЛОВ: А английский в школе учат?

ХААПАСАЛО: Да, да.

КОМОЛОВ: Просто в Швеции, я знаю, лет 10-15 назад была официальная государственная программа, что обязательно все шведы, начиная с детского возраста, учат английский, чтобы быть двуязыкими.

ХААПАСАЛО: Ну, Swedish – самый популярный язык в мире, плохой английский. В принципе, все знают, ну, чуть-чуть. Я жил в свое время в Англии, когда был маленький, специально поехал туда. Нет, я достаточно хорошо говорил. Сейчас я уже лет 19 как приехал сюда, мало его использую.

ШЕЛЕСТ: Заговорили мы о фильме, который сейчас снимается в Венгрии, он снимается для России, для Венгрии, для Финляндии?

ХААПАСАЛО: Вообще, для мира. Там американские деньги. Это про Маннергейма. У нас была такая финская личность, он был и в России. В царской армии служил 30 лет. Про него фильм, это наш финский национальный герой, поэтому давно уже пытаемся снимать, а сейчас наконец-то начали. В принципе, сложность, на мой взгляд, этого сценария в том, что о всей его жизни. То есть, бедному актеру, который играет Маннергейма, придется от 22 до 70 лет играть.

КОМОЛОВ: А в жизни сколько ему?

ХААПАСАЛО: А ему 33-34.

ШЕЛЕСТ: Придется мимикрировать. А вы играете простого какого-то солдата?

ХААПАСАЛО: Нет, не солдата, я играю его лучшего друга, офицера Епиходова.

ШЕЛЕСТ: Да, здорово. Но съемки еще продолжаются?

ХААПАСАЛО: Нет, они только начинаются. Это мы будем снимать долго, потому что там четыре времени года, сейчас только осень снимаем, потом зима, потом весна.

ШЕЛЕСТ: А тот проект, который перенесли на осень, где вам нужно было, наоборот, быть с бородой?

ХААПАСАЛО: На весну перенесли, сейчас перенесли.

ШЕЛЕСТ: А успеет отрасти к тому времени, или придется приклеивать?

ХААПАСАЛО: Нет, это не хочу, потому что там, на самом деле, я играю убийцу. И я просто хотел, придумал сценарий, что я в какой-то момент изменяю свой внешний вид, поэтому я хочу, чтобы были настоящая борода и волосы длинные. Буду есть какие-нибудь таблетки.

КОМОЛОВ: Вы такой прямо интернациональный актер. А, кстати говоря, Ольга вспоминала в самом начале нашего эфира наших актеров, которые уезжают в Голливуд, за ними наши зрители, коллеги следят, немножко завидуют, кто-то ругает, кто-то хвалит, но, по крайней мере, все следят. А за вами в Финляндии следят? За вашей карьерой в России, в других странах?

ХААПАСАЛО: Сейчас уже следят. Я работаю на финском телевидении еще. А раньше вообще никто. И вообще я приезжал туда, и меня, ну, не то что посылали подальше, потому что у нас в Финляндии достаточно закрытое общество, и поэтому получается, что уже не в обществе, я где-то уже в другом месте. И писали там какие-то статьи по поводу того, что я играю, и сразу же как-то все стали не уважать меня из-за этого┘ "А чего, а кто ты такой вообще?" Ну, сейчас я достаточно много работаю, делаю всякие документальные фильмы для телевидения, поэтому они вынуждены смотреть на меня.

ШЕЛЕСТ: Ну, не только документальные фильмы, но и кулинарную программу вы еще снимаете для финского телевидения?

ХААПАСАЛО: Да. Я привожу в Россию финских звезд и учу их готовить не только российскую кухню, но еще и постсоветскую.

КОМОЛОВ: Ну, например, что? Пельмени, борщ?

ХААПАСАЛО: Часто делаю плов, например.

КОМОЛОВ: А вы как шеф-повар выступаете?

ХААПАСАЛО: Ну, да. То есть, я их учу.

ШЕЛЕСТ: А вы умеете готовить?

ХААПАСАЛО: Да.

ШЕЛЕСТ: А вы как научились?

ХААПАСАЛО: Где-то мне было 18 лет, я вдруг понял, что если я попробовал какую-то еду, я знаю, как ее готовили и что туда добавили.

КОМОЛОВ: Просто по вкусу?

ХААПАСАЛО: Да. Я просто по запаху знаю, не по вкусу, а по запаху я знаю, как ее готовить.

КОМОЛОВ: А последовательность?

ШЕЛЕСТ: Волшебство.

ХААПАСАЛО: Ну, так просто случилось.

КОМОЛОВ: Это вам в матрицу загрузили программу.

ХААПАСАЛО: У меня такое хобби. Я в Европе, в основном, у друзей выступаю в ресторанах, приезжаю на три дня готовить в ресторан, я это обожаю и люблю.

КОМОЛОВ: А свой ресторан не хочется открыть?

ХААПАСАЛО: Хочу. В России и в Финляндии. Ищу помещение.

КОМОЛОВ: А будете тоже сначала как шеф-повар, потом будете следить, наблюдать?

ХААПАСАЛО: Да. Хотел, конечно, всегда, чтобы придти, открывать дверь, сесть в свой ресторан и сказать: "Принесите мне, пожалуйста...". Нет, на самом деле, я буду готовить, потому что я это очень люблю. И сейчас я еще делаю документальную программу. Я сейчас делал: через всю Россию за 30 дней. Я ехал от Москвы до Владивостока на поезде, снимал документальный фильм для Европы. То есть, мы останавливались в городах. Сейчас я делаю "Шелковый путь", такую же программу, то есть, буду весь путь ехать и попытаюсь узнать, как люди там живут. Меня не так сильно интересует история, а просто современная жизнь, как люди там живут.

КОМОЛОВ: Общечеловеческие какие-то истории, да?

ХААПАСАЛО: Ну, да, просто.

ШЕЛЕСТ: Ну, и как они там живут?

ШЕЛЕСТ: Мы сами не ездили, несмотря на то, что живем в России.

ХААПАСАЛО: По-разному. Я же был в этих городах всех, но я был там по работе, то есть, я ничего не видел. То есть, я видел аэропорт, кинотеатр, какой-то концертный зал и улетел. Все. А сейчас, на самом деле, на удивление по-разному, чем в Москве. И в хорошем смысле, и в плохом. Там просто совершенно другой мир, у меня такое ощущение, что другое государство. Сибирь, например, – это совершенно другие люди, чем в Москве. Я из деревни, мне там проще, потому что они живут там так же, как я жил в Финляндии. Я не привыкаю к Москве никак, потому что для меня это слишком, в три раза больше, чем Финляндия.

ШЕЛЕСТ: А в Финляндии, кстати, разнится так тоже? Хельсинки и все остальные города?

ХААПАСАЛО: Да, Хельсинки берет воду оттуда, где я родился и жил. Я родился в деревне Холлола, рядом город Лахти, есть такой спортивный город, где чемпионат мира по лыжному катанию проходит. А рядом берется вода для Хельсинки. А мы на катерах, на лодках искали это место, ходили туда писать все детство, чтобы нагадить Хельсинки как-то.

КОМОЛОВ: То есть, они точно так же столицу недолюбливали.

ШЕЛЕСТ: Да, это серьезное признание. Такие приходят сообщения от наших слушателей. Анна пишет: "Насколько позитивный человек, просто прелесть". Это такой вам комплимент от девушки. И, кстати, про девушек, Вилле, какие вам нравятся девушки?

ХААПАСАЛО: Да все девушки хорошие, да.

ШЕЛЕСТ: Ну, а сердце свободно?

ХААПАСАЛО: Ну, как сказать.

ШЕЛЕСТ: Попытка – не пытка, с другой стороны.

КОМОЛОВ: Кстати, спрашивают по поводу автомобилей. Володя из Красноярска: "Болеет ли Вилле за Хаккинена и Райкконена?"

ХААПАСАЛО: Ну, Хаккинен уже не ездит.

КОМОЛОВ: Он перешел, по-моему, в раллийные?

ХААПАСАЛО: Нет, Райкконен перешел в ралли.

КОМОЛОВ: Нет, Райкконен в "Формуле" сейчас.

ХААПАСАЛО: Нет, он в ралли, он полгода назад ушел. Ему не дали 20 лимонов, которые он попросил. Ну, он зарплату еще получает официально от "Феррари", а ездит на ралли. Он сейчас занимает 9-е место.

КОМОЛОВ: В раллийном чемпионате?

ХААПАСАЛО: Да, да, то есть, нормально перешел чувак.

КОМОЛОВ: Ну, судя по всему, следите.

ХААПАСАЛО: Конечно, а как в Финляндии не следить, это единственный спорт кроме хоккея, где у нас какие-то успехи есть. А что, смотреть за финским футболом? Я вас умоляю.

ШЕЛЕСТ: Это все равно, что смотреть за русским футболом. Еще спрашивают: "Вилле, какой спорт вы предпочитаете, и удается ли посвящать этому время?" Ну, помимо того, что болеете.

ХААПАСАЛО: Ну, я же бывший спортсмен, поэтому, естественно, я хоккей смотрю. Я же играл в молодежной сборной Финляндии до того, как я поехал в Россию. И играю, пытаюсь.

КОМОЛОВ: А в каком амплуа? Защитник или нападающий?

ХААПАСАЛО: Защитник, ну, с моим весом. Когда я играл, мне говорили: ты больше 1 метр 80, больше 100 килограмм, давай в защиту! Я вообще весь спорт обожаю, я на лыжах катаюсь, я это обожаю, и не только на горных лыжах, на беговых. Я просто давно не ездил на них, а прошлой зимой я их нашел опять. И это было так прекрасно, на самом деле. И вообще я спорт люблю и люблю смотреть его.

КОМОЛОВ: А кто, когда вы начинали заниматься хоккеем, кто был кумиром?

ХААПАСАЛО: Ну, тогда же вся сборная Советского Союза...

КОМОЛОВ: Ну, вы же в Финляндии вряд ли ориентировались на Фетисова, на Касатонова.

ХААПАСАЛО: Почему, у нас не было того, то есть, это была отдельная история, можно было не проводить чемпионат мира, потому что все равно Советский Союз это все выиграл. Я помню, у нас только первые пошли в НХЛ тогда, поэтому их не очень знаете. У меня же было сложное детство, потому что я играл в хоккей и танцевал народные танцы с 5 лет. А мне было очень сложно, когда у нас какое-то выступление где-то, сказать нельзя, потому что меня бы убили там, на хоккее: ребята, извините, я надену костюм и пойду на танцы сегодня┘ Поэтому все детство между двумя жизнями.

КОМОЛОВ: Кстати, хотел спросить, вы ведете кулинарную программу с финскими звездами. Мы примерно представляем себе, кто и как становится звездами у нас здесь в России. А в Финляндии кто это, тоже звезды эстрады, телевидения и спорта?

ХААПАСАЛО: Ну, спорта меньше, на самом деле, у меня на программе, в основном, актеры. У меня на программе нет ни одного молодого актера. На самом деле, у меня не просто кулинарная программа, это больше такой разговор о жизни. Например, мы снимаем тремя камерами материал, у нас программа 26 минут, каждая камера снимает где-то около 8 часов. То есть, мы снимаем одну программу 2 дня, 26 минут.

КОМОЛОВ: Просто вы, наверное, как воспитанный человек, начинает пожилой актер рассказывать, его же неудобно прервать, пока он не расскажет про всю жизнь.

ХААПАСАЛО: А это же интересно. В основном, те люди, которые у меня на программах, лет 10 уже не дают интервью и вообще не давали раньше. Когда я сказал, что я хочу этих людей, на канале сказали: они не поедут. А все поехали. Может, им интересно просто, может, на халяву просто приехать в Россию. Я им показываю город, то есть, это целая история. Они приезжают на три дня, и два из них мы снимаем.

ШЕЛЕСТ: Ну, да. А с молодыми полчаса максимум, о чем с ними говорить, с молодыми с этими. Такие вопросы: "Вилле, поддерживаете ли вы отношения с финской диаспорой в Москве или у вас все друзья русские?"

ХААПАСАЛО: Ну, я не знаю, есть тут диаспоры финские, я не знаю. Значит, нет. Потому что я знаю, что здесь много есть финнов, которых я знаю, общаемся, но они по работе здесь. Достаточно много в Москве, в России людей, которые приехали на работу сюда. Поэтому да, их я вижу. Но есть ли диаспора, я не знаю.

ШЕЛЕСТ: Но, в основном, друзья, приятели русские?

ХААПАСАЛО: Ну, да, здесь да.

КОМОЛОВ: Хмурый Сибиряк спрашивает: "Если рядом сядут финн и русский, кто кого перепьет?"

ХААПАСАЛО: Все зависит от финна.

КОМОЛОВ: А, кстати, шутки шутками, а в Финляндии ведь достаточно жесткое законодательство в плане алкоголя, серьезные ограничения. Во-первых, в чем заключается? У нас недавно ввели, например, в России, что теперь ночью нельзя крепкий алкоголь продавать официально. А в Финляндии какие ограничения есть?

ХААПАСАЛО: У нас государственная монополия на алкоголь. У нас имеет право торговать алкоголем только государство.

КОМОЛОВ: Только госмагазин.

ХААПАСАЛО: Да, то есть, он открывается в 10 утра и закрывается в будние дни в 8, в субботу в 4, а в воскресенье не работает.

КОМОЛОВ: И, насколько я понимаю, если сравнивать цены, то намного дороже?

ХААПАСАЛО: Дороже сейчас в связи с Европейским союзом, а стало чуть дешевле, потому что Советский Союз – я его называю Советским Союзом – Европейский союз сказал, что у нас слишком дорогой алкоголь, и мы вынуждены были снизить цены. Но у нас цена алкоголя это, в основном, налог. Ну, у нас государство считает, что, если человек пьет, у него будут проблемы. Пускай он платит за это. В принципе, я согласен с этим.

КОМОЛОВ: За будущее медицинское обслуживание самого же себя.

ХААПАСАЛО: Да. Но от этого люди меньше не станут┘

КОМОЛОВ: Я хотел бы спросить, работает или не работает? Не особо работает?

ХААПАСАЛО: Конечно, нет. Он же пьет, потому что у него какая-то причина. Если человек от радости пьет, с ним не будет никаких проблем.

КОМОЛОВ: А есть такие же проблемы, например, еще в Советском Союзе и в России, что алкоголь левый, некачественный, начинают пить всякие спиртосодержащие, начиная от микстур лечебных до каких-то там: технический спирт, растворитель?

ХААПАСАЛО: У нас нельзя купить, у нас, например, все растворители с таким составом специальным, что их невозможно пить.

ШЕЛЕСТ: Выпиваешь и сразу умираешь.

ХААПАСАЛО: Да, это реально, то есть, не надо. В моем детстве еще можно было пить его.

КОМОЛОВ: В моем детстве одеколон еще можно было пить, а сейчас уже┘

ШЕЛЕСТ: Вилле, спрашивают, где вас можно увидеть в театре или вам это не интересно? Играете в театре?

ХААПАСАЛО: Сейчас нет. Я уже четыре года не выхожу на сцену, мне страшно.

ШЕЛЕСТ: А почему?

ХААПАСАЛО: Потому что я не выхожу. Я этого боюсь. Я сейчас, на самом деле, ищу какую-то маленькую пьесу, где играть, потому что четыре года – это уже много. Я четыре года не выходил на сцену, это очень много, я должен сейчас вернуться. Потому что я никогда не думал, что я стану киноактером, я был всегда уверен, что я театральным актером стану и к кино вообще никакого отношения... Но получилось наоборот. Сейчас я, на самом деле, ищу, пишу еще пьесу одну, потому что никто мне хорошую пьесу не предложит, значит, я должен сам ее сделать. Я не писатель, конечно, но попробую.

ШЕЛЕСТ: И еще такой вопрос: "Вилле, это правда, что мы не увидим вас больше в "Минуте славы"? Слышала, туда взяли Юлию Ковальчук, и рыдаю".

ХААПАСАЛО: Да, я не участвую в этом проекте.

КОМОЛОВ: Такой вопрос – всех, видимо, впечатляет кулинарное настоящее ваше: "Ваше любимое блюдо русской кухни?" Есть что-то, что выделить можно?

ХААПАСАЛО: Борщ.

КОМОЛОВ: Кстати, мало кто знает про финскую кухню, что самое известное?

ХААПАСАЛО: В основном, это рыба. Традиционная финская кухня очень простая, это мясо, которое в духовке варится сутки и которое подается со сладким вареньем. И рыба, разная рыба. Мое любимое финское блюдо – это баранина по-варварски. Берется баранина целая, заполняется капустой, луком, выкапывается яма огромная в лесу┘

КОМОЛОВ: Разводится костер.

ХААПАСАЛО: Да. И держится костер часов 12 в этой яме, потом убирается уголь, заворачивается баранина в простынь и туда, в яму, и потом сверху углем и землей, и он там сутки тушится. И такая вкусная баранина, нигде я такой еще не пробовал.

КОМОЛОВ: Спасибо большое, Вилле.

ШЕЛЕСТ: Спасибо.

ХААПАСАЛО: Спасибо вам.