Валенки Захар Прилепин

БАТИНОВА: Здравствуйте, Захар.

ПРИЛЕПИН: Здравствуйте.

БИТОВ: Здравствуйте. Захар, мы сегодня  решили поговорить о вашем музыкальном творчестве. Потому что как писателя вас знают давно и многие.

БАТИНОВА: И даже как актера уже.

ПРИЛЕПИН: Уже знают некоторые.

БИТОВ: Меньшее количество людей, но тоже знают. Как музыканта вас тоже, в общем-то, знают, но, опять же, "широко известен в узких кругах", что называется. Потому что группа ваша "Элефанк" существует не так давно. Насколько я понимаю, с 2011 года существуете.

ПРИЛЕПИН: Да, да.

БИТОВ: Я совершенно полный профан в этом, но я впервые услышал сегодня о том, что вы пишите музыку. У вас есть уже какой-то полноценный альбом или как?

ПРИЛЕПИН: У нас есть полноценный альбом прошлогодний  "Времена года". И сейчас мы готовим свою главную и лучшую пластинку. Она  уже готова, мы готовим ее выпускать. Она называется "Переворот". Она выйдет в ближайший месяц. И вот только что вы слышали  песню "Чисто по-пацански" из этого альбома.

БИТОВ: Это такая заглавная песня?

ПРИЛЕПИН: Нет, не заглавная песня. Это такая зарисовка, она, скорее, такого театрального толка. Там звучит фрагмент  рассказа моего из сборника "Пацанские рассазы". То есть это театральное, скорее, действо, музыкально-театральная такая развлекуха.

БИТОВ: А с чего вы вообще решили вдруг музыкой-то увлечься? Это и было желание переложить ваше какое-то творчество на музыку? Или как?

ПРИЛЕПИН: Нет, это не так. Конечно, для всего моего поколения, юность которого пришлась на конец 1980-х - начало 1990-х годов, музыка была не просто музыка, это было бытие, это было миропознание. Все, что тогда пел и говорил Борис Борисович Гребенщиков, Саша Башлачев, "Ва-банк" и "Калинов мост" - это все было нашей кровью, нашей жизнью, нашей сутью. И музыка тогда занимала совершенно иное, чем сегодня, место в нашей жизни. И тогда, собственно, уже в возрасте 15-16 лет со своим главным соавтором, Геннадием Ульяновым, мы начали вместе работать, сочинять песни. И сначала, собственно, я был (не поверите!) с длинными  волосами, серьгой в ухе, и, собственно, юность вся  моя была совершенно музыкальная. Тогда только что из нашего города переехал в Харьков, а потом в Москву Сергей Чиграков.

БАТИНОВА: Ой, мой любимчик! Вообще обожаю его.

ПРИЛЕПИ Н: Была одна совка. И  все музыканты, которые играли с ним, потом играли с нами.

БАТИНОВА: Да вы что! Правда?

ПРИЛЕПИ Н: Конечно. Да.

БАТИНОВА: Здорово.

ПРИЛЕПИН: Некоторые из них, к несчастью, уже покойные. Некоторых он себе перевез в Москву. Это все был круг моей жизни. И когда уже позже (я  отработал в ОМОНе, потом стал писателем, потом стал сниматься в кино) вдруг я подумал: "Гена, (Гансевич зовут моего соавтора) давай запишем эти  песни. Давай опять вновь соберемся". Потому что это же самая важная часть нашей юности. Собственно, лет с 15 до 18 я только музыкой и занимался, ею бредил, о ней мечтал. И эту часть жизни мне жалко было оставить, поэтому мы ее и реанимировали.

БИТОВ: То есть это такая ностальгия по юности?

ПРИЛЕПИН: Отчасти ностальгия по юности. С другой стороны, у меня есть просто ощущение такое смутное, что музыкальная планка в нынешней России  занижена. В моем понимании, даже советская эстрада по сравнению с нынешней эстрадой была голов на 10 выше. И, как ни странно, все эти цензурные комитеты, видимо, приносили больше пользы, чем вреда. Потому что средний уровень советской эстрады был просто замечательно высок. А вся эта андеграундная история имела желание и возможность развиваться. Они маниакально следили за тем, что происходит в джазе, ньювейв, фанк, фолке, в регги, где угодно. А сегодня вся эта ситуация заморозилась. С одной стороны, тотальный такой шансон, перебравшийся и захвативший, собственно, кремли и кремлевские дворцы. С другой стороны,  старые рок-мастодонты, а нового поколения либо не появляется, либо мы его не слышим. И мне, конечно, хочется как-то эту ситуацию немножко взбодрить. Потому что в России линейка музыкальная до обидного мала. У нас так мало чего происходит, что мне даже как-то жалко свой народ родной, который музыкальный, который сочинил великую музыку.

БИТОВ: А как, чем вы его собираетесь бодрить?

БАТИНОВА: Я согласна, потому что на Украине очень большой поток новых артистов, молодых.

ПРИЛЕПИН: Кстати, да. Например, если побывать на Украине (сколько бы мы ни иронизировали по поводу этой страны) с точки зрения музыки для молодых, молодежной музыки там дико все развито. Там, послушайте, в любом кабаке, в любой клуб зайдите украинский, там играют так, как нам даже и не снилось просто. У них эта планка песенная, музыкальная, аранжировочная, она у них замечательно высока. Поэтому нам захотелось сделать очень качественную, очень веселую, очень бодрую, такую в хорошем смысле европейскую, если угодно - украинскую... Если будет какой-то к этому интерес, я буду рад. Если будет интереса меньше, мы будем для  себя продолжать это делать, потому что действительно это в кайф, потому что музыка - это все-таки совместная, сотворческая деятельность. А писательская - она такая, заперся в своем чулане и сидишь там…

БИТОВ: Ну, не лукавьте, Захар. Я думаю, что и для писателя, и для музыканта важно признание.

ПРИЛЕПИН: Конечно.

БИТОВ: Хотя бы на уровне любопытства.

ПРИЛЕПИН: Мне  нравится процесс. Когда в студии собираемся все вместе, когда тут слово придумал, там ноту, это все весело.

БИТОВ: А концерт?

ПРИЛЕПИН: Концерт мы будем сейчас делать. Я думаю, мы будем делать в Москве, в Питере, в Нижнем. И  вот нас уже в Киев, кстати, пригласили на гастроли. Мы туда поедем. То есть у нас сейчас будет, весной начнется.

БАТИНОВА: Я имела в виду, если вы творите, придумываете песню,  вот фраза, нота, слово, еще что-то. А как концерт, вы тоже будете его продумывать? Он каким-то будет оригинальным?

ПРИЛЕПИН: Нет. Я думаю, что поначалу все-таки будет поставлено на исполнительское, музыкальное мастерство. И никакого там шоу не будет.  Тем более что мои все ребята, которые играют в "Элефанк", они, в отличие от меня, все профессионалы. Это я - любитель, занимающийся литературой и прочей деятельностью, связанной с посещением митингов. А они все музыканты. Они все отыграли в половине самых известных российских групп, объездили полмира. То есть я сказал: "Ребята, хватит работать на других, давайте работать на себя".

БИТОВ: Тогда, Захар, как же вы собираетесь поднимать ту самую планку, если вы сами себя называете любителем? То есть важен просто вкус музыкальный хороший?

ПРИЛЕПИН: А кто была группа "Битлз", кто была группа "Роллинг Стоунз", кто такой был Борис Борисович Гребенщиков с незаконченным высшим? Или  ПТУшник Виктор Цой? У нас всю музыку 20-го века создали любители. В "U2" не знают нот, они друг другу показывают на пальцах, чего нужно играть. Я себя не равняю с ними, но у меня неплохой музыкальный вкус,  право слова. А мои ребята по-настоящему хорошо умеют играть.

БИТОВ: Я про это и говорю.

ПРИЛЕПИН: Они настоящие мульти-инструменталисты, они профи своего дела.

БИТОВ: То есть не важно, есть музыкальное образование, нет. Если  вкус хороший, то вполне может эта планка подниматься. Так?

БАТИНОВА: Главное, чтобы кайф чувствовался, мне кажется.

ПРИЛЕПИН: Кайф, драйф, да.

БАТИНОВА: Потому что когда ты видишь, когда человек увлечен этим настолько, что ты можешь это почувствовать…

БИТОВ: Это понятно. Просто возникает вопрос, а почему у нас полстраны слушает такой отстой и почему так опускается эта планка, то возникает сам собой вопрос, где  курица, где яйцо? Что первично?  Ну, вы знаете эту отмазку известную: а мы это ставим в эфир, потому что это требуют...

ПРИЛЕПИН: Так и будет.

БИТОВ: А мы требуем, потому что это ставят в эфир.

ПРИЛЕПИН: Так и будет. Эту ситуацию с точки  зрения  победы в эфире, ее не переломить. Безусловно, для 80% населения чем гаже, тем они радостнее будут это слушать. Но есть 15-20-30% людей, которые ищут, хотят слушать хорошую музыку, они услышат ее, они будут ее слушать. И я рад. Пока они есть, нужно работать для них. Это ведь касается не только музыки. И литературы, и кино, и любой сферы искусства, и псевдоискусства.  Конечно же, массовое искусство оставляет желать лучшего. Не только в России,  но и во всем мире. Но это не значит, что не должно существовать других видов, которые и являются двигателем всего этого процесса.

БИТОВ: Вы в вашей группе кто больше?

ПРИЛЕПИН: Диктатор.

БИТОВ: Этим все сказано.

БАТИНОВА: Тиран.

БИТОВ: Ну, вы сочиняете тексты, вы участвуете…

ПРИЛЕПИН: Я, безусловно, сочиняю тексты. И на этом альбоме я сочинил, как минимум, две мелодии. Я при полном своем отсутствии вокальных данных, тем не менее, что называется "петь не умею, но люблю", поэтому в половине песен звучит мой  голос. Поэтому я там все и везде там. И если можно, если мне доверяют, я тут же беру  гитару в руки и изо всех сил на ней играю.

БАТИНОВА: А есть  разница между вами-поэтом и вами-прозаиком?

ПРИЛЕПИН: Конечно, есть

БАТИНОВА: Какая?

ПРИЛЕПИН: Понимаете, все, что здесь исполняется в группе "Элефанк", все, что здесь поется, это все-таки некие такие мантры, некий набор слов, под который удобно качать головой. К сожалению, наши слушатели не видят, как я качаю головой.

БАТИНОВА: У нас видеотрансляция.

ПРИЛЕПИН: Даже видят! Вот так качают головой. И  в этом смысле это, конечно, не имеет отношения к  литературе. Это просто слова в определенной последовательности, которые удобно и приятно петь.  А в прозе, там каждое слово весит в 600 раз больше... Это совершенно два разных занятия, которые ничего общего не имеют. Я поэтому их даже не буду никогда публиковать. Я глубочайший противник (это пункт №2), когда у нас начинают... То Гребенщикова тащат в учебник литературы, то Цоя начинают публиковать. И даже Владимира Семеновича Высоцкого тоже публиковать не обязательно. Он гениальный артист, он гениальный певец, но вот по гамбургскому счету, где рядом стоят Высоцкий и Мандельштам  или Высоцкий и Есенин, понятно, что это вещи несопоставимые. Поэтому не  надо одно путать с другим. Все-таки песни, которые поются, слова, которые поются, это не есть стихи, это несколько разные вещи.

БАТИНОВА: Интересно! Потому что есть же поэты-песенники.

БИТОВ: Я хотел спросить как раз по поводу текстов и по поводу музыки. Для вас что первично?

ПРИЛЕПИН: В данном случае, в случае песенного, пышно говоря, искусства, безусловно, ничто ни над чем не может превалировать. В том и суть песни, что эти вещи, все эти вещи, эти сегменты, они равновеликие: музыка, слова, которые произносит исполнитель, и его харизма. И если пытаться эти вещи расчленить, то может в остатке получиться и музыка так себе, и голоса-то у него нет, и текст какой-то странноватый. А соединяется все вместе, и получается волшебство. Такие вещи происходят. Это залог песенного искусства.

БАТИНОВА: Мне кажется, есть стереотипы, потому  что в советское время мало язык учили. И люди слушали зарубежную музыку как музыку, не понимая слова.

ПРИЛЕПИН: Но они чувствовали. Но так, по сути-то говоря, мы когда говорим, что "Битлз" великие, мы сейчас уже понимаем переводы их текстов. Это же "Ласковый май" просто.

БАТИНОВА: Абсолютно, правда.

БИТОВ: Просто существуют два таких противостоящих лагеря, которые считают, что вот у нас в России главное - это слово. Музыка вторична.  Но вот поэзия! Особенно что касается рок-поэзии! А вот на Западе, наоборот, они больше мелодисты, у них зато музыкальное качество.

ПРИЛЕПИН: И то, и другое - полная ерунда.

БИТОВ: Но при этом взять того же Цоя, которого вы упомянули, там, в общем-то, и тексты, и музыка… Но при  этом возникает некая магия, некое шаманство.

ПРИЛЕПИН: Магия - совершенно верное слово. Конечно, шаманство возникает. Хотя с точки  зрения текста, конечно, там есть и Боб Дилан, например, там отличные тексты. И у нас. Я глубочайший противник того, что наш рок считают текстовым. Песни Цоя или песни Гребенщикова вполне сопоставимы по музыкальному своему антуражу с западными образцами. Теперь это понятно совершенно, что эту песню могли бы петь на английском. Сейчас "Кино" и поют, на самом деле, во многих странах. И это совершенно  чудесно просто с точки зрения собственно музыкальной. Поэтому то, что русский рок текстовой, все это фигня.   

БАТИНОВА: А какую музыку вы сам и слушаете? Вот наши слушатели спрашивают. Какая вам нравится?

ПРИЛЕПИН: Я слушаю очень много музыки. Вчерашний день мы с женой начали с Дюка Эллингтона, потом мы ехали на машине, слушали современный русский рэп. А потом мы пошли с детьми в баню и слушали там Мусоргского.   

БИТОВ: В бане - Мусоргского?

ПРИЛЕПИН: А это здорово! И дети под Мусоргского выбегают на снег, купаются в снегу, вдохновленные русской классикой.                              

БИТОВ: Это хорошо. Кстати, как вы вообще к критике относитесь?

ПРИЛЕПИН: Да прекрасно. Любые занятия культурного толка должны вызывать какие-то эмоции: раздражение, отчуждение, вдохновение, восторг. Это нормально. Потому что все спокойно, как известно, только на кладбище. Я-то уже слышал реакцию на эти песни от людей крайне сведущих. И люди сказали: "Конечно, слушателей у вас будет ограниченное количество, но это дико круто". Я даже не буду называть имен, потому что это очень известные люди. С другой стороны, сейчас есть такой сайт, музыкальный сайт, один из  самых известных, и мы там уже в топ-3 по скачиванию, по прослушиванию. При этом там огромное количество и негативных тоже отзывов. Поэтому не проблема. Не проблема. Ругаются и - хорошо.

БИТОВ: И сейчас послушаем песню. Что это будет,  расскажите, Захар.

ПРИЛЕПИН: Это будет песня "Снег", она же называется "Звезда". Музыка моя, слова мои. Исполняют Ганс Ульянов, и в финале мой голос тоже звучит.

БИТОВ: Захар, я вам честно скажу: очень много критики на нашем СМС-портале.

БАТИНОВА: А в группе "Валенки" на радио "Маяк " наоборот.

БИТОВ: Что там пишут?

БАТИНОВА: Хорошо все. Все нравится.

ПРИЛЕПИН: Я сейчас, естественно, в атаку пойду. Что ж я буду принимать смиренно? Я хочу сказать, что, допустим, когда впервые в Москве и в Питере начинала выступать группа "Аквариум", люди просто гибли от скуки и говорили, когда же это занудство прекратится? Когда был первый концерт Булата Окуджавы в ЦДЛ, просто заорали: "Пошлость! Пошлость!" - и согнали его со сцены. И он пошел к Василию Аксенову, он его откачивал и отпаивал. Публика достаточно консервативна. Мы начали наш разговор с того, что они привыкли к определенному звучанию, вот либо Стас  Михайлов, либо русский рок-н-ролл, либо что-то третье, Пелагея, скажем. Россия ведь не очень жаркая страна. Когда появляется здесь фанк или регги, или рэп, люди, как правило, удивленно на это реагируют. И то, что в России, в том числе, расцвело вот это рэп-движение, это, конечно, глобальный  парадокс, что вся страна слушает Ноггано, 25/17, Буфа, это неожиданно. Но когда это появилось, люди говорили: "Что это такое? Они что, негры? Зачем они нам это, типа, читают всю эту чушь?" А теперь вот нормально уже, уже прижилось. Поэтому приживемся. Не переживайте.

БИТОВ: У вас был опыт, когда вы, по-моему, на своем сайте музыкально озвучивали, скажем так, в роли музыкального редактора, да?

ПРИЛЕПИН: Да.

БИТОВ: И выкладывали некий такой литературно-музыкальный микс?

ПРИЛЕПИН: Да.

БИТОВ: Нет ли тогда в связи с этим желание сделать, я не знаю, оперу, мюзикл на собственные произведения?

ПРИЛЕПИН: Наверное, нет. Хотя вариант, что какие-то рассказы или тексты, которые я буду читать или будут читать актеры, и будет подложка музицирования моих музыкантов, то этот вариант возможен. Почему бы и нет.

БИТОВ: Но это будет музыка авторская или нет?

ПРИЛЕПИН: Конечно, авторская. Конечно. Зачем воровать, если своего некуда девать?

БИТОВ: Зачем воровать? Вот вы, когда пишите, у вас в голове какая-то музыка звучит?

ПРИЛЕПИН: Я раньше даже писал под музыку. Но, естественно, без  русских слов, потому что они сбивают полет моей мысли и моего вдохновения. А так иногда я под музыку … Или даже иногда внизу жена играет на фортепьяно для детей, а я что-то наверху пишу... Так бывает. Это не лишнее.

БИТОВ: Ну, вот. И  какая музыка? Какая музыка в основном?

ПРИЛЕПИН: Как правило, это классическая все-таки музыка. Либо джаз, или Рахманинов, что-то такое.

БАТИНОВА: Наш слушатель Игорь спрашивает у вас: "А какие у вас еще есть таланты? Чем вы нас в следующий раз удивите?"

ПРИЛЕПИН: Тут у меня  случился замечательный опыт. Я снялся в одном фильме и в другом фильме. И сейчас я расскажу в двух словах свое личное удивление. Потому что я снялся в сериале и думал, что никто, собственно, его не заметит, и никто не увидит мои прекрасные актерские способности. Оказалось, что этот сериал занял второе место по количеству просмотров, по рейтингу российской эфирной сетки. Он обошел все просто на свете, кроме, по-моему, программы Малахова. Я-то думал, ну, вот сейчас увидят миллионы людей Захара Прилепина, и какая-то будет неожиданная реакция. И выяснилось, что все люди, которые смотрят сериал по НТВ, они не являются моими читателями и никак не соприкасаются…

БАТИНОВА: Да вы что! Правда?

ПРИЛЕПИН: Это совершенно две разные аудитории. То есть те люди, которые читают мои книжки, они  не смотрят сериалы, а те, кто смотрит сериалы, они не знают, кто такой Захар Прилепин. Не было ни одной записи в блоге, в Фейсбуке, в Твиттере, что вот, я Захара увидел. Ни одной. Можно придти на радио "Маяк", и там  50 человек или 150 на это отреагируют. А это рейтинговый сериал  НТВ - и  по нулям. То есть это две или три разные страны. Вот одна страна смотрит сериалы, третья читает, пятая слушает какую-то музыку, и они вообще не перетекают друг в друга.

БАТИНОВА: Ничего себе! Я думала, такое невозможно вообще. Класс!

БИТОВ: А вы знаете, что интересно. Вот я сейчас такое собственное социологическое исследование провел, вот СМСки, я сказал, что большая часть критического содержания СМСок. Но вот пришла СМСка хвалебная такая. Вот критические - это европейская часть России в основном. А хвалебная пришла с Чукотки. "Музон - фирмище! Ребята западного уровня, гитарист из Джеймса Брауна. Прилепин - молодец!"

БАТИНОВА: Потому что они ближе к Америке.

БИТОВ: Смотрите, как различается в зависимости от региона, от расстояния. Кстати, вам где комфортнее существовать, творить?

БАТИНОВА: Вы же много путешествуете, ездите по городам. Интересно знать ваше мнение.

ПРИЛЕПИН: Безусловно, есть несколько мест в мире, которые мне понравились. Я во только что зимой был на Капри, там провел  неделю. Это зимний Капри, там никого нет. Я жил в гостинице один. И весь этот гостиничный комплекс из 40 гостиниц он весь был пустой. И я там бродил просто как постапокалиптический странник, потому что нет никого, только море бушует, и я там один шлялся. Мне очень понравилось на Капри. Вообще больше всего, конечно, в мире я люблю свою деревню в керженских лесах, на берегу реки Керженец, где у меня домик в маленькой деревушке, там у меня собака, детки, как я уже говорил, в снегу купаются. И нет мобильной связи, телевидения, Интернета, ничего нет, только я и деревья вокруг.  

БИТОВ: А в деревне, как вы думаете, будут слушать вашу музыку?

ПРИЛЕПИН: Да ну, в деревне… Иногда в деревнях встречаются странные парадоксальные люди, конечно, это возможно.

БИТОВ: Просто мы, знаете, когда говорим "деревня"…

ПРИЛЕПИН: Когда мимо будут проплывать неожиданно… Вот там Гуфы, Ногганы и прочие реперы поют - что-то я слышу из проезжающих мимо машин, а у меня будет - из проезжающих мимо лодок, плотов. Люди сплавляются и поют, я буду в восторге выбегать утром в лаптях.

БАТИНОВА: Класс!

БИТОВ: Мы когда просто говорим "деревня", то возникает какой-то образ печальный такой, согласись, вот когда говорят "русская деревня".

БАТИНОВА: Тоскливый, нет?

ПРИЛЕПИН: Конечно, там веселого, безусловно, мало. Там семь жителей всего, и они и так слушают мои  песни. Потому что если я праздную день рождения, соответственно, все это звучит на всю деревню, они знают их наизусть.

БИТОВ: Особливо "Петька-гармонист", да? Либо "Захар…"

ПРИЛЕПИН: Да, всем всё это понятно, все уже знают наизусть, поэтому не проблема.

БИТОВ: А для вас важно… вот написали "фирменный звук", вот для вас это важно?

ПРИЛЕПИН: Конечно, конечно. Я вообще не люблю все эти слова, я же русский патриот-почвенник-деревенщик, но слово "фирмА", оно все-таки из юности моей музыкальной, оно у меня уже в мозгу зафиксировано. Потому что "фирмА" - это сделано по-настоящему.  Как ни крути, безусловно, тот уровень музыкального звучания, который задали в моей юности "А-HA", "Depeche  Mode", "Cure" и так далее, к этому надо стремиться, это восхитительно просто. И, конечно, мы стараемся делать настоящую музыку со звучанием, которого здесь мало кто добивается.

БИТОВ: А к премиям как вы относитесь?

ПРИЛЕПИН: К литературным - с удовольствием, там деньги  дают. А как я к ним могу относиться?

БИТОВ: Вообще? в принципе. А вот хотели бы получить музыкальную премию?

ПРИЛЕПИН: "Золотой граммофон"?

БИТОВ: Ну, к примеру.

ПРИЛЕПИН: Да почему бы и нет? В натуральную величину.

БАТИНОВА: Захар Прилепин получает "Золотой граммофон"…

ПРИЛЕПИН: Понимаете, ведь какая у нас работа? У нас работа - писать книжки или  писать песни, и чтобы это увидело и услышало максимально большее количество людей. Сама по себе премия, конечно, мне не важна, но мне важно, вот я пришел на "Маяк", я вам очень благодарен, и я хочу, чтобы услышали люди или прочитали люди, они купят книжку или  диск, и мои дети будут иметь деньги на мандарины. Это прямая связь, ничего тут нету такого.

БИТОВ: В чем для вас заключается смысл выражения "свобода творчества"?

ПРИЛЕПИН: Понимаете, я никогда вот с этой проблемой не сталкивался. Мне рассказывают люди старшего поколения, там, Марк Захаров и Андрей Макаревич, о том, что у них были проблемы с цензурой. У меня не было ее никогда. Я начал этим заниматься уже в постсоветское время. Может быть, отчасти этим объясняются мои очень серьезные советские ностальгии. Но я в тайне думаю, в тайне я думаю, что ни при каких временах у меня бы не было никаких проблем, потому что я знаю колоссальное количество людей и в нынешней России, которые тотально несвободны, которые зависимы от чего угодно: от слушателя, от своего страха, от своего комформизма, от своего дара или от своей бездарности. И, в общем, свобода, она все равно где-то находится внутри. В конце концов, никто не мешал в советское время ни Шукшину снять свои фильмы, ни Распутину написать свои книги, ни тому же самому Борису Гребенщикову написать свои песни, лучшие причем.

БИТОВ: Но ведь свобода, она же не  только в том, что есть цензура, нет цензуры, а еще, например, вот хочет такой же человек тоже писать музыку, песни, а не может просто потому, что у него тупо денег нет, или времени нет, потому что эти деньги надо зарабатывать и кормить семью.

ПРИЛЕПИН: Нет, время - все-таки это уже, по-моему, надуманная проблема. Потому что, конечно, если нету студии, то это сложно, но можно просто под гитару все это спеть, как группа "Пятница" например, и это снесет крышу сразу половине страны.

БАТИНОВА: Кстати, да, это был феномен такой. Снесло крышу под гитару. Тут еще вопросы от слушателей, конечно, о новой книге: когда ждать, будет ли?

ПРИЛЕПИН: Я пишу, заканчиваю книжку, она будет называться "Обитель". Это будет книжка о 1920-х годах в России. Там часть действий происходит в современной России. И, наверное, я надеюсь, что ее сразу немедленно начнут экранизировать, потому что там уже все на мази, что называется. И как только выйдет книжка "Обитель", я сразу выпущу две книги злобных политических эссе и политических трактатов. То есть где-то в этом году во второй половине будет три книги сразу.

БИТОВ: А по поводу экранизации, вот вы нам тут сейчас во время новостей признались, что вы только что с пресс-конференции...

ПРИЛЕПИН: Да, мы только что с Алексеем Ефимовичем Учителем представляли снятый фильм "Восьмерка" по моей книжке "Восьмерка". И этот фильм будет уже в программе Каннского фестиваля, и он будет показан и на больших экранах, и в  прайм-тайм по телевидению. То есть там все в порядке, и мы теперь просто выжидаем то время, когда удобнее всего его запустить. Фильм готов, фильм я смотрел, остался очень доволен и даже там сыграл небольшую роль, и мои друзья-сотоварищи из группы "25-17" сочинили для него песню.

БАТИНОВА: Саундтрек, да? Они хорошие, мне нравятся.

ПРИЛЕПИН: Да, саундтрек и песню. И поэтому там будет чему удивиться.

БИТОВ: А в Каннах это будет в конкурсной программе или  вне конкурса?

ПРИЛЕПИН: Это я не знаю, я в этом ничего не понимаю. Ну, просто мы в Канны привезем диск…Нет, я думаю, что в программе, конечно, да.

БИТОВ: Ну да. Нет, ну мало ли, "я ничего не понимаю, мне все равно…"

БАТИНОВА: Слушайте, вот что наши слушатели сказали... Мы спросили у них, что  получается у Захара Прилепина лучше - песни или книги? Книги - 57 процентов, песни - 43 процента.

ПРИЛЕПИН: Круто, круто!

БИТОВ: Ну, нормально, конечно.

ПРИЛЕПИН: Было бы скорее обидно, если бы я написал 13 книг, а мне сказали бы, что песни у тебя получше, две…

БАТИНОВА: Это была бы засада, правда.

ПРИЛЕПИН: Была бы засада.

БИТОВ: Все, чем  ты занимался до этого, это все задвинь в ящик…

БАТИНОВА:  Очень хорошо, что вы проголосовали. Я к слушателям обращаюсь.

ПРИЛЕПИН: Спасибо огромное всем радиослушателям. И главное спасибо и тем 57-ми, которые оценили литературное творчество, и тем 43-м. И тем, и другим благодарен в равной степени.

БИТОВ: Спасибо. Захар Прилепин был у нас сегодня в гостях. Будем следить, потому что Захар такой человек, который…

БАТИНОВА: На сайте можно найти песню?

ПРИЛЕПИН: Да, Sankya.ru и сайт Zaharprilepin.ru - там все есть.

БИТОВ: Захар такой человек… Это человек какой-то уникум, такой классицист, он умеет всё. Ну, посмотрим. Может быть, когда-нибудь вы скульптором станете или архитектором и тоже будете нас поражать своими творениями.

ПРИЛЕПИН: Спасибо огромное вам.

БИТОВ: Спасибо, Захар!