Воскресный папа Дмитрий Харатьян

ТИХОМИРОВ: Уважаемые друзья, он появился в студии – просто актер Дмитрий Харатьян. Не будем называть его званий почетных, народный артист России и так далее, потому что Дима, к сожалению…

ХАРАТЬЯН: Не будем называть его званий, народный артист и так далее. Вадим, добрый день.

ТИХОМИРОВ: Здравствуй, Дима. Очень рад тебя видеть.

ХАРАТЬЯН: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели.

ТИХОМИРОВ: Ну что же, Дмитрий, сегодня мы проведем наш эфир в форме товарищеского суда.

ХАРАТЬЯН: Кто судья?

ТИХОМИРОВ: Судья буду я, народ, судить будем тебя.

ХАРАТЬЯН: Так, кто защитник? Народ. Кто ответит? Народ.

ТИХОМИРОВ: Я тебе сейчас объясню, Дмитрий Вадимович, почему мы решили тебя немножко посудить. Вот посуди сам, смотри, мало того, что ты все время вгоняешь в комплексы большую часть мужского населения нашей страны…

ХАРАТЬЯН: Ненавидит меня, наверное, эта часть мужского населения тайно или явно.

ТИХОМИРОВ: Я тебе объясню почему. Потому что мы, зрелые мужчины, глядя на тебя, понимаем, что мы всю свою жизнь уже профукали по большому счету, а ты всё молод и свеж.

ХАРАТЬЯН: Ну, при ближайшем рассмотрении ты же видишь, что не настолько всё…

ТИХОМИРОВ: Нет, ну всё хорошо.

ХАРАТЬЯН: Ну, не до такой же степени, слушай, я же меняюсь, мы же с тобой давно знакомы. Ты хочешь сказать, что у меня идет регресс?

ТИХОМИРОВ: Нет, у тебя прогресс, но все время, глядя на тебя по телевизору, я думаю: елки-палки, что же такое, ты посмотри, он всё лучше и лучше!

ХАРАТЬЯН: Путешествие во времени, машина времени.

ТИХОМИРОВ: Так, это первый вопрос, но мы его пока отложим в сторону.

ХАРАТЬЯН: Хорошее начало, с комплиментов начали.

ТИХОМИРОВ: Второй вопрос. Дмитрий Вадимович, вот мы, профессиональные телевизионные и радиоведущие, бьемся на этих кастингах, постоянно улыбаемся продюсерам, говорим: возьмите нас с собой. Нет, как какой-то проект – «давайте попробуем Харатьяна».

ХАРАТЬЯН: Когда это было?

ТИХОМИРОВ: Да всегда.

ХАРАТЬЯН: У меня всего-то за всю жизнь рад, два, три и обчелся.

ТИХОМИРОВ: И ТВЦ, и Первый канал, и «Россия».

ХАРАТЬЯН: И всё разовые, разовые, разовые, никакого продолжения.

ТИХОМИРОВ: А мы бьемся.

ХАРАТЬЯН: А вы перманентно существуете в этом.

ТИХОМИРОВ: Да, но мы тоже этот вопрос пока отложим в сторону. А теперь самый главный вопрос, Дмитрий Вадимович, на который вы должны дать серьезный ответ.

ХАРАТЬЯН: Вадим, я не знаю вашего отчества…

ТИХОМИРОВ: Юрьевич.

ХАРАТЬЯН: Вадим Юрьевич, я слушаю вас.

ТИХОМИРОВ: Итак, Дима, скажи мне, пожалуйста, как ты мог закопать в землю свой талант трагического актера?

ХАРАТЬЯН: О, боже, а где ж ты его раскопал-то, этот талант? По каким признакам ты его определил? Талант трагического, это дорогого стоит. Это заявление дорогого стоит.

ТИХОМИРОВ: Да, Дима, потому что, если бы мы с тобой общались в безвоздушном пространстве, в космосе, это была бы одна история, а есть огромное количество людей, которые знают тебя, которых я знаю.

ХАРАТЬЯН: Не понаслышке.

ТИХОМИРОВ: Не понаслышке, да. Я спрашивал: а Дима вообще актер, как вы думаете? Они говорят: Вадя, он не просто актер, он хороший актер.

ХАРАТЬЯН: Это кто сказал?

ТИХОМИРОВ: Ну, я не буду называть тебе фамилию этого человека.

ХАРАТЬЯН: А, ну да, поименно и пофамильно не надо.

ТИХОМИРОВ: Но вот один человек мне прямо сказал это точно.

ХАРАТЬЯН: Ну, хорошо, и что с этим делать будем? Как этим распоряжаться?

ТИХОМИРОВ: Почему, например, некоторые работают на сцене МХТ, играют драматические роли, поднимают зал, им все кричат «браво»? А ты вот…

ХАРАТЬЯН: Я тоже играю на сцене, но, правда, не МХТ, а других площадок театральных, в большом количестве. И у меня, в общем, есть несколько таких, для меня, по крайней мере, знаковых и значимых, спектаклей. И, собственно, они продолжаются. Это вот «Люди и мыши» с Сашей Балуевым мы играем с 1995 года. Это, кстати, драматическое произведение по Стейнбеку и даже с трагическим финалом, я вам скажу, с трагическим финалом. Вы просто не видели, Вадим Юрьевич.

ТИХОМИРОВ: Да, вот я не видел его, прости.

ХАРАТЬЯН: Стоит уже посмотреть, ведь много лет прошло, пора уже, пора.

ТИХОМИРОВ: При этом если учесть, что Саша Балуев, он очень привередлив к партнерам и он действительно очень большой актер, хороший.

ХАРАТЬЯН: Мой товарищ, да. И потом мюзиклы, конечно, потому что на самом деле мой жанр не трагедия и даже не драма, а, наверное, все-таки больше мюзикл, я музыкальный артист, я поющий, танцующий.

ТИХОМИРОВ: Я знаю. Но ты понимаешь, все равно, Дима (извини, что я тебя перебиваю), глядя в твои глаза, я вижу и жизнь, и судьбу, и историю.

ХАРАТЬЯН: Это надо сказать Урсуляку, вот эти слова передать: и жизнь, и судьбу, и историю, и ликвидацию этой истории. Да, но он не видит. Вадим, ты видишь, Вадим Юрьевич, вы видите, спасибо за ваше видение, спасибо.

ТИХОМИРОВ: Хорошо. Уважаемые друзья, у вас есть возможность сказать комплименты нашему гостю Дмитрию Харатьяну.

ХАРАТЬЯН: А у нас онлайн прямо?

ТИХОМИРОВ: Онлайн, конечно. Ты думал, в записи?

ХАРАТЬЯН: Или через Интернет? Нет, я имею в виду, звонки или Интернет?

ТИХОМИРОВ: У нас есть всё: и Интернет, и СМС-портал, и камеры.

ХАРАТЬЯН: Камеру я вижу. Так что же мы столько времени потеряли на какую-то пустоту, давай уже как-то конструктивно, серьезно!

ТИХОМИРОВ: Да, перейдем к делу. Дима, ты даже не понимаешь, куда ты попал. Ведь всё не просто так. Смотри, есть такой актер Сергей Жигунов. Я его знаю давным-давно, я к Сергею отношусь уважительно, я помню его, когда еще работал на студии Горького, но дело не в этом. Вот Сергей Жигунов очень быстро понял, что зарабатывать деньги, просто продавая свое лицо, это как-то глупо и неинтересно, и он стал продюсером. А Дмитрий Харатьян, у которого было лицо, талант и всё остальное, не хотел быть продюсером. И я все время думаю…

ХАРАТЬЯН: И сейчас не хочу. Вадим Юрьевич, это вынужденная ситуация, уже четвертый раз я на эти грабли встаю, но реально каждый раз это вынужденно, это не дело моей жизни в отличие от вышеупомянутого…

ТИХОМИРОВ: Да-да-да, прости, что упомянул.

ХАРАТЬЯН: Нет-нет-нет, действительно, у него это здорово получается, и у него, я так понимаю, основной вид деятельности как раз это продюсерство, и он давно этим занимается и очень плодотворно и успешно. У меня же это действительно разово, от случая к случаю. Именно в тех случаях, когда я понимал, что невозможно без моего участия, в данном случае оно называется продюсерство, осуществление этого проекта, только тогда я ввязывался в эти истории, как и сейчас с последним проектом.

ТИХОМИРОВ: Ведь на самом деле, согласись, мы знаем технологию телевидения…

ХАРАТЬЯН: Я вам скажу, что заработать там невозможно. Вот вы говорите, зарабатывать; это очень сложно, это одни убытки. Вот у меня четвертый раз – и одни убытки просто. Кроме морального удовлетворения, которое, я надеюсь, получу, если зрители придут в кинотеатры, а материально это убыточная история или, по крайней мере, очень рискованная, очень рискованная. Особенно когда ты вкладываешь собственные средства. А первый закон продюсера – не вкладывать никогда собственные средства, а второй – никогда не вкладывать, и оба эти закона я нарушил.

ТИХОМИРОВ: Так, скажи мне, куда ты вложился?

ХАРАТЬЯН: Я вложился в проект, художественный фильм, который называется «Форт Росс: В поисках приключений», который выходит на экраны 12 июня, в День России, во всероссийский кинопрокат, во всех кинотеатрах нашей необъятной Родины начинается демонстрация этого фильма. Этого молодежного блокбастера, историко-приключенческого фильма с элементами фантастики о куске нашей истории российской, малоизученной, малоизвестной.

ТИХОМИРОВ: А эротика будет?

ХАРАТЬЯН: «Еротика» в эпизоде с поцелуем и пистолетом в рот пирату будет. Извините за слово пират.

ТИХОМИРОВ: Премьера будет 12-го числа, а в это время ты будешь находиться, по-моему, на Красной площади?

ХАРАТЬЯН: Нет, 11-го премьера будет в кинотеатре «Октябрь», но это премьера закрытая. А премьера для народа, для России в целом, действительно 12 июня, и я буду находиться на Красной площади.

ТИХОМИРОВ: Будешь вести концерт, да?

ХАРАТЬЯН: Буду вести концерт, посвященный Дню России.

ТИХОМИРОВ: А, пользуясь случаем, не скажешь: друзья, пойдемте все вместе на «Форт Росс»? Будет же прямая трансляция, имеешь право.

ХАРАТЬЯН: Там? Думаешь, надо, стоит? Не обидятся в Кремле? Я думаю, не обидятся, потому что «Форт Росс» абсолютно отвечает нашим государственным интересам и особенно геополитическим.

ТИХОМИРОВ: Скажи мне, о чем фильм? А Форт Росс где находится?

ХАРАТЬЯН: Еще раз, Вадим Юрьевич. Форт Росс находится, это русская крепость-поселение, которой больше 200 лет…

ТИХОМИРОВ: В Калифорнии?

ХАРАТЬЯН: В Калифорнии, рядом с Сан-Франциско, в 158 километрах от Сан-Франциско находится эта территория России, которую когда-то завоевывали наши предки и конкретно мой прапрапрадед Степан Петрович Гомзяков, который был участником Российско-американской компании, которую организовал и основал Николай Петрович Резанов вместе с Григорием Ивановичем Шелиховым. Это у вас сейчас урок истории был.

ТИХОМИРОВ: Скажи, пожалуйста, ты как это почувствовал, что настолько актуален будет этот фильм?

ХАРАТЬЯН: Никак, для меня это просто всегда актуально. Это не потому, что сейчас это стало актуальным, не потому, что сейчас такая, так сказать, возникла вообще тема, а потому что тогда, шесть лет назад, в 2008 году мой однокурсник Дмитрий Полетаев рассказал мне о том, что существует на свете, в Америке, вот этот Форт Росс. Я не знал.

ТИХОМИРОВ: Он до сих пор еще, кстати, жив.

ХАРАТЬЯН: Ну конечно, он жив, он прекрасно себя чувствует, слушайте, это музей-заповедник.

ТИХОМИРОВ: Я видел фотографии, классно.

ХАРАТЬЯН: Да-да-да, и мы там снимали, в фильме есть и старый Форт Росс, и новый Форт Росс. Ну, в смысле, новый – он теперь уже старый, а тот совсем старый мы строили специально под Минском, огромный, так сказать, этот форт был выстроен. И вот с тех пор шесть лет я, собственно, занимаюсь этой темой вместе с режиссером Юрием Морозом, который снял этот фильм.

ТИХОМИРОВ: О, классный режиссер!

ХАРАТЬЯН: Классный режиссер, мой товарищ и друг, в общем, больше не к кому было даже и обратиться.

ТИХОМИРОВ: Если отойти от шуток, знаешь, что мне не нравится в наше время?

ХАРАТЬЯН: Что?

ТИХОМИРОВ: Мы не умеем хорошо говорить о любви к Родине, о патриотизме. У нас одно из двух: или картонно всё получается, или как-то глупо.

ХАРАТЬЯН: Ну, не знаю. Мне кажется, что сейчас как раз общество настроено искренне и истинно патриотично, и такой подъем очевидный наблюдается последние несколько месяцев.

ТИХОМИРОВ: И еще, ты знаешь, чего мне хочется? Мне хочется, чтобы это было интересно. Вот о патриотизме надо говорить интересно.

ХАРАТЬЯН: Тогда приходите и смотрите фильм «Форт Росс», я надеюсь, вам будет интересно.

ТИХОМИРОВ: А ты сам-то там появишься хотя бы?

ХАРАТЬЯН: Нет, я там не появлюсь.

ТИХОМИРОВ: Кстати, Дима, я все время думаю об одной простой вещи. Очень тяжело переходить из одного состояния в другое. Я не про газообразное и желеобразное. Я про то, что, например, ты актер, и вдруг ты становишься продюсером, ты отвечаешь за них за всех, это твоя семья. Но ведь ты знаешь, какая это семья, это же просто дети-дебилы, потому что актеры, ты знаешь, ты же сам был и остаешься актером…

ХАРАТЬЯН: Да, за слово «был» отдельное спасибо. Был, есть и буду, я надеюсь, все-таки это мое, видимо, призвание, как ни крути.

ТИХОМИРОВ: Но согласись, насколько сложно всегда менять…

ХАРАТЬЯН: Это просто другая работа, это совершенно другая работа, абсолютно отдельная от актерской деятельности.

ТИХОМИРОВ: А посмотри, у тебя собрались и Максим Матвеев, и Кирилл Плетнев, и Михаил Горевой, это все замечательные молодые, ну полумолодые актеры…

ХАРАТЬЯН: Андрей Мерзликин, Лайа Коста и Анна Старшенбаум, и Дмитрий Астрахан даже сыграл телевизионного продюсера центрального канала.

ТИХОМИРОВ: Дмитрий Астрахан, молодец.

ХАРАТЬЯН: Дмитрий Астрахан великолепно сыграл небольшой эпизод, но очень яркий.

ТИХОМИРОВ: Чем ты его купил, скажи, пожалуйста?

ХАРАТЬЯН: Это не я, это Юра Мороз его пригласил, он даже, по-моему, не знал, что я продюсер этого фильма.

ТИХОМИРОВ: И все-таки скажи мне, как найти общий язык с такими разношерстными, с такими разными?

ХАРАТЬЯН: С актерами находит общий язык, конечно, только режиссер. Я даже с ними, честно говоря, и не общался. Мы обсудили ключевых исполнителей ролей и всё, а дальше вся была работа режиссера.

ТИХОМИРОВ: И ты даже не лез?

ХАРАТЬЯН: Нет, я абсолютно не вмешивался.

ТИХОМИРОВ: Но у тебя же есть режиссерские амбиции?

ХАРАТЬЯН: Нет, у меня никаких режиссерских нет амбиций. В этом проекте моя задача была просто тупо собрать деньги, для того чтобы проект реализовался. Я не вмешивался в творческий процесс практически никак. Должен, кстати, сказать, что мы не одни снимали этот фильм, что это было сделано с поддержкой государства, Фонда кино и Министерства культуры, которые почти половину бюджета нам дали, а также Виктора Вексельберга, его фонда «Форт Росс» (кстати, Виктор Вексельберг поддерживает Форт Росс, реально существует Форт Росс в Америке на средства Виктора Вексельберга), и компании «Пантократор», которая, собственно, стала нашим партнером.

ТИХОМИРОВ: Слушай, Дима, я, конечно, не знаю, вот сейчас все-таки у нас новый министр культуры…

ХАРАТЬЯН: И он очень поддержал наш проект. Он его видел, кстати, и ему понравилось.

ТИХОМИРОВ: Дело в том, что я неоднократно слышал о том – я знаю многих своих друзей, которые хотят тоже запуститься с картинами, – что это очень большая сложность получить грант от государства, для того чтобы…

ХАРАТЬЯН: Да, но это социально значимый проект.

ТИХОМИРОВ: Да, но ты понимаешь, в чем дело, некоторые говорили о том, что это не просто сложно, но еще и, к сожалению, с некоторыми коррупционными схемами.

ХАРАТЬЯН: Нет, нет, неправда, никаких коррупционных схем абсолютно. Мы получили чисто по этой программе, по статусу социально значимого фильма проходил наш проект. И никаких откатов, если ты про это, мы никому не давали, поверь мне.

ТИХОМИРОВ: А как ты умудрился, прожив достаточно большую часть жизни, остаться… мне кажется, не то что грязь к тебе не липнет, я даже не могу себе представить, что ты, например, будешь заниматься какими-то коррупционными схемами, еще что-то.

ХАРАТЬЯН: Ну, что ты имеешь в виду, я не понимаю, что ты сейчас? Если человек вкладывает свои деньги, какая коррупционная схема? Ты понимаешь, что коррупционная схема, она подразумевает некую прибыль, заработок. Какой может быть заработок, если я только трачу? Ну какая коррупционная схема…

ТИХОМИРОВ: Как так может быть, Дима?

ХАРАТЬЯН: Потому что зов предков, я ж тебе говорю, для меня это важно. Русская Америка – эта тема для меня важна, вот просто важна. Верите вы, не верите в это, считаете вы меня купленным или каким-то пропагандистом, я просто такой человек, потому что я чту память предков, потому что я вообще с детства так воспитан по отношению к взрослым, к старшему поколению. Тем более для меня это всё открылось уже не в раннем возрасте, я узнал об этом в последние 10 лет, что у меня такие предки, ты понимаешь. И, конечно, вот эти две темы сошлись – то, что Дима Полетаев написал про Форт Росс, про Русскую Америку, и мой прапрапрадед, и всё… Я понял, что кто, если не я, понимаешь, Вадим Юрьевич. Вот и всё, вот так вот, а ты про какие-то там схемы, про конъюнктуру. Мы ничего не угадывали, мы просто делали свое дело, а оказалось, что оно сейчас совершенно соответствует духу времени. Оно стало актуальным сегодня, безусловно.

И, кстати, 12-е число нами выбрано не потому, что это День России, серьезно. Полгода назад мы этот день выбирали, просто рядом не было серьезных конкурентов в прокате, это очень важно. Потому что если серьезные конкуренты, то с маленьким рекламным бюджетом вероятность просто очень-очень сокращается, что твой фильм посмотрят и вообще он что-то соберет. Поэтому у нас единственный конкурент – серьезный, кстати, мощный, и я очень люблю этот мультик – это «Как приручить дракона-2» выходит, прямо 12-го числа. Это единственный серьезный конкурент, но это другой жанр. И мы предполагаем, что не все же пойдут на это, не с утра же до ночи будут только этот мультик смотреть, и надеемся, что на наш фильм все-таки придут и посмотрят.

ТИХОМИРОВ: Возвращаясь к кино и к технологиям, почему американцы так побеждают, например, на кинорынке? По одной простой причине. Все-таки, конечно, технологии в американском кино, они идут впереди планеты всей…

ХАРАТЬЯН: Да, я согласен, да. Есть, конечно, технологии, трудно их догнать. Хотя у нас есть ряд фильмов: «Сталинград», «Вий», «Ночной дозор», «Дневной дозор» и много чего, мы уже на самом деле на достаточном высоком… Всё зависит от средств. Потому что технологиями этими мы владеем, ими все владеют уже в мире, а нужно просто за это заплатить, грубо говоря. У нас, кстати, высокобюджетный фильм. У нас многомиллионный проект, поэтому у нас там с технологиями всё в порядке. У нас там и компьютерная графика, и ядра летают, и корабли – не буду сейчас предвосхищать и рассказывать всё, но тем не менее вы это в кадре увидите. Объекты съемок там и Мальта, и Калифорния, и Санкт-Петербург, и Москва, и Минск, в общем, всё это богато выглядит.

ТИХОМИРОВ: Дима, и еще один вопрос. Мой учитель на телевидении говорил одну хорошую вещь: Вадя, запомни раз и навсегда, нужна хорошая дебютная идея. Кто придумал историю, вот именно сценарий сам?

ХАРАТЬЯН: Это Дима Полетаев, конечно. Всю историю придумал Дима Полетаев, сценарий уже писал профессиональный сценарист Андрей Житков вместе и с Полетаевым, и с Морозом, снял Мороз соответственно. А Дима Полетаев написал роман, он так и называется «Форт Росс», он вышел уже, вот сейчас будет повторное издание как раз в канун премьеры фильма. Он, кстати, уже написал продолжение, уже следующую книгу он написал с этими же героями, которые у нас живут в Форте Росс. Следующая книга тоже выходит буквально на днях, «Призраки Фортуны» называется.

ТИХОМИРОВ: После этого фильма, надеюсь, тебе не запретят въезд в Америку?

ХАРАТЬЯН: А там ничего порочащего Америку, кроме того, что «Обама – ваш президент» говорят неграм, ну, там так в контексте… Кстати, Владимир Ростиславович Мединский сказал: только не вырезайте эту фразу! Там один из героев говорит неграм: «Свободу народам Африки!» И говорит: «Обама – ваш президент».

ТИХОМИРОВ: В нашей студии находится Дмитрий Харатьян, и сегодня он предстает в образе не советско-российского актера, а продюсера, потому что скоро на экраны нашей страны выходит фильм «Форт Росс», где Дима был, скажем так, инициатором… Даже, знаешь, не хочется называть этим ужасным словом «продюсер», ты просто инициативная группа в одном лице.

ХАРАТЬЯН: Ну, можно так.

ТИХОМИРОВ: Любой руководитель, безусловно, он всегда хочет хорошего не только для зрителей, не только для артистов, но и для своей семьи. Сына Ваню, супругу не снял, нет?

ХАРАТЬЯН: Нет, ну что ты, зачем?

ТИХОМИРОВ: Да ладно, хотя бы ребенка.

ХАРАТЬЯН: А зачем? Зачем портить ребенка?

ТИХОМИРОВ: Ваня очень хорошо сыграл в фильме, кстати…

ХАРАТЬЯН: Ну, он сыграл и не помнит этого, и слава богу.

ТИХОМИРОВ: Ханса Кристиана Андерсена.

ХАРАТЬЯН: Ханса Кристиана. Но там был великий режиссер.

ТИХОМИРОВ: Ну да, да. (Фильм «Андерсен. Жизнь без любви» режиссёра Эльдара Рязанова. – Прим. ред.)

ХАРАТЬЯН: Нет, Юра тоже замечательный режиссер. Во-первых, не было роли, во-вторых, у Вани нет этих амбиций, он сейчас как-то совершенно, по-моему, в эту сторону не смотрит, в актерскую.

ТИХОМИРОВ: Слушай, а для него папа это кто?

ХАРАТЬЯН: Папа? Мужчина среднего возраста. Который носит ту же фамилию, что и он.

ТИХОМИРОВ: Тут недавно у нас был Сергей Каюмович Шакуров, замечательный, мой любимый актер…

ХАРАТЬЯН: А, кстати, хорошо, что вы его сейчас назвали. Вы знаете, кто первый сказал, что у моей жены будет ребенок? Это был Сергей Каюмович Шакуров, который снимался с Мариной в «Тайнах дворцовых переворотов», она играла его дочь Меньшикову, и он первый определил, он сказал: «Мариночка, кажется, вы беременны». А у нее даже еще и в мыслях не было. И она мне позвонила и сказала: «Ты знаешь, Шакуров говорит, что я беременна». Я говорю: «Как?.. Подожди, а почему Шакуров это говорит?» И буквально через неделю это подтвердилось. Он по каким-то только ему известным признакам определил, что вот у нее какие-то изменения произошли в ее женском организме.

ТИХОМИРОВ: Так вот, он, значит, сидит здесь, я спрашиваю: Сергей Каюмович, скажите, пожалуйста, а как относится ваш сын Марат к папе? Он говорит: ну как, нормально. Он, правда, спрашивал несколько раз: пап, а сколько тебе лет? Ну, я говорю: лет пятьдесят. И вдруг как-то приходит из школы, говорит: слушай, папа, что же ты врал?!

ХАРАТЬЯН: Да, тебе же чуть больше, пятьдесят один уже.

ТИХОМИРОВ: Он сказал: вот теперь я говорю, что где-то мне 51-52 года. Ну, это нормально.

ХАРАТЬЯН: Он прекрасный, он в такой замечательной форме, Сергей Каюмович, он же спортсмен, он вообще за собой следит, он мастер, он великолепный. Я пытаюсь подтягиваться, стараюсь соответствовать.

ТИХОМИРОВ: Ладно тебе. Вернемся к самому главному: к творчеству. Дима, вот ты прошел через руки замечательных режиссеров…

ХАРАТЬЯН: Да, соприкоснулся руками.

ТИХОМИРОВ: А кто на тебя произвел самое неизгладимое впечатление?

ХАРАТЬЯН: Нет, так не может быть.

ТИХОМИРОВ: Почему?

ХАРАТЬЯН: Самое неизгладимое впечатление на меня произвел Владимир Валентинович Меньшов, потому что он был первым. Все первые запоминаются особенно, как ты понимаешь. Но этот человек запомнился не просто потому, что он первый, а потому что он главный, потому что он определил выбор моего пути, мою судьбу. Он меня выбрал, можно сказать, он и есть моя судьба. Поэтому, конечно, самое яркое, самое сильное, самое мощное и самое значимое в моей жизни впечатление, как ты говоришь, произвел на меня этот человек, Владимир Валентинович Меньшов, оскароносец, народный артист России.

ТИХОМИРОВ: «Москва слезам не верит». Скажи, а ты сейчас с ним поддерживаешь отношения?

ХАРАТЬЯН: Да, поддерживаю, я на премьеру его пригласил, вроде он придет, если успеет после съемок.

ТИХОМИРОВ: У него же сейчас курс во ВГИКе, насколько я знаю?

ХАРАТЬЯН: Наверное, я так подробно не знаю его планов.

ТИХОМИРОВ: Ну, ты понимаешь, что я с большим уважением отношусь к Леониду Гайдаю и считаю, что он замечательный режиссер, но мне кажется, из последних его картин единственная, которая реально удалась…

ХАРАТЬЯН: Последняя.

ТИХОМИРОВ: Это была, да, это была последняя картина.

ХАРАТЬЯН: Я ведь как считаю, что, если смотрят, если показывают так часто, особенно этот его последний фильм, значит, он востребован. Но не иначе же, правильно? Зачем будут показывать то, что не смотрят. Я думаю, что вот этот так называемый рейтинг и говорит нам о том, что это великий режиссер. Там был период замечательный действительно – «Кавказская пленница», «Бриллиантовая рука». Ну, я не буду сейчас анализировать его творчество, я его считаю выдающимся, великим комедиографом, он мой любимый друг, товарищ, несмотря на разницу в возрасте, но и, конечно, режиссер, он делился со мной сокровенным, я с ним тоже. Как к родному дедушке я относился, но при этом очень по-дружески мы общались, как-то очень доверительно, это важный момент. Не всегда с людьми складывается, даже со сверстниками, такое расположение, такое искреннее доверительное отношение, как у нас с ним было. Конечно, он тоже на меня огромное впечатление произвел и остался в моей памяти таким очень светлым и ярким пятном, безусловно. И я ему обязан и благодарен, как все мы, потому что он нам продлевает жизнь, потому что смех и радость, хорошее настроение, которое дарят его фильмы, продлевает нам всем жизнь, безусловно, мы ему обязаны.

ТИХОМИРОВ: Дима, а как ты попал в компанию замечательного режиссера Анатолия Эйрамджана?

ХАРАТЬЯН: Ну, это великий тоже режиссер!

ТИХОМИРОВ: Я знаю, что это великий режиссер.

ХАРАТЬЯН: Слушай, это кооперативное кино, снятое за две копейки, которое, кстати, тоже до сих пор очень востребовано. Этот «Новый Одеон», и «Моя морячка», и «Бабник», и «Импотент» еще – названия-то какие кассовые, коммерческие, убойные просто! Молодец. Человек в одном лице – всё: он и писал, он и сочинял музыку, он и снимал сам, у него как бы семейный бизнес. Сейчас живет в Майами, к сожалению, давно живет в Майами. Жив он, жив, здоров, надеюсь, живет в Майами. Это уникальный совершенно человек. А что, это такое вот, можно сказать, примитивное кино, но при этом оно как анекдот, ты понимаешь, он же анекдоты, в общем, снимал-то. «Новый Одеон» – это просто набор анекдотов, разыгранных двумя, белым и черным (черный – Панкратов) как бы клоунами. Плюс еще, конечно, замечательная обойма артистов, которые нам помогали это осуществлять.

ТИХОМИРОВ: Дима, я почему тебя так пытаю по поводу режиссеров и всего остального. Находясь в критическом возрасте, критическом в смысле среднем, – а хочется быть молодым и красивым, – мне кажется, что очень часто люди теряют какие-то перспективы в жизни. Вот я смотрю на тебя и понимаю, что у тебя всё впереди, у тебя всё только начинается…

ХАРАТЬЯН: Да ты что? Спасибо. Я такое впечатление произвожу?

ТИХОМИРОВ: Нет, не впечатление, ты на самом деле так живешь.

ХАРАТЬЯН: Откуда ты знаешь, Вадим Юрьевич? Что же ты прямо как чувствуешь-то всё! Ты меня сейчас убеждаешь в этом, ты понимаешь?

ТИХОМИРОВ: Я тебя не убеждаю.

ХАРАТЬЯН: Я сейчас настроюсь на правильную волну и буду продолжать заниматься вот тем, о чем ты говоришь.

ТИХОМИРОВ: Нет, я готовился к интервью, я посмотрел тебя в последних ролях.

ХАРАТЬЯН: А где, у меня ролей-то не так много последних. Ты знаешь, я больше на телевидении да в театре, а в кино очень мало работаю сейчас.

ТИХОМИРОВ: Да, телевидение посмотрел. Даже посмотрел, как ты спел с Мишей Ефремовым песенку. Слушай, это круто!

ХАРАТЬЯН: А, ну это повезло, нам просто повезло, что нам дали возможность ее исполнить. «Ой, Вань, гляди, какие клоуны…»

ТИХОМИРОВ: При этом с такой внутренней свободой – это классно было!

ХАРАТЬЯН: Да, спасибо. Спасибо Мише Ефремову и Владимиру Семеновичу Высоцкому.

ТИХОМИРОВ: Слушай, я знаешь к чему? Я думал, почему люди все время теряют интерес к жизни…

ХАРАТЬЯН: Ты хочешь сейчас об этом поговорить? Поговорим об этом. Психолог у вас уже был, психотерапевт, психоаналитик. Почему? По разным обстоятельствам, я думаю. Нет ориентиров, нет цели, нет смысла, перестают верить, вообще верить, в целом верить, если так вот обобщить. Да, видимо, утрачивают эту веру, которую вообще нельзя никогда утрачивать. И пусть это очень символически звучит и философски даже, но на самом деле, мне кажется, в этом причина и суть и депрессии, и, наоборот, качественного продолжения жизни. Верить, надеяться и любить.

ТИХОМИРОВ: Понятно, что эти вопросы считаются запрещенными, но ты вообще веришь в господа бога, ходишь в церковь? В последнее время очень многие люди…

ХАРАТЬЯН: Я хожу в церковь редко. Церковь и бог несколько разные, конечно, для меня понятия, хотя я воцерковленный человек. Но, конечно, я верю. Я верю. Да. Неси свой крест и веруй – как было у Чехова в «Чайке», если вы помните, Нина Заречная… Вот этим, собственно, я и занимаюсь.

ТИХОМИРОВ: И возвращаясь к твоему фильму «Форт Росс», опять-таки ты абсолютно не стесняешься говорить патриотические вещи…

ХАРАТЬЯН: Я вообще не понимаю, почему надо стесняться говорить, что я люблю родину, свою страну, то государство, в котором я родился, в котором я учился, в котором я работаю, которым я горжусь реально, потому что есть чем гордиться. Послушайте, у нас великая, мощная страна, держава, и не надо этого стесняться. Ну, мало ли кто и что там говорит, понимаете, это всё война пропаганды и контрпропаганды, война, понимаете, информационная, холодная, горячая – любая. Я всегда буду отстаивать интересы той страны, где я родился и где я живу и которую я люблю реально.

Я очевидец, я был, вот если говорить про Крым, я был 16-го числа, я был на референдуме и в Севастополе, и в Симферополе. Огромное количество людей от мала до велика, с которыми я общался, которых я видел, – это неподкупно и неподдельно, и невозможно никакими дулами автоматов, и невозможно никакой пропагандой заставить людей изъявлять свою волю. Я абсолютно убежден как очевидец, как человек, имеющий глаза и уши, что это было реальное волеизъявление огромного количества людей. Может быть, не всего поголовно, но большей его части. Поэтому весь месяц, который я провел потом в Крыму, это только доказывало мое убеждение, понимаете. И сейчас как-то оправдываться перед кем-то и чего-то там с пеной у рта говорить – да не буду я этого делать! Я люблю и считаю, что это правильно. И вообще считаю, что политика нашего государства сейчас очень правильная в этом смысле. Мы отстаиваем свои государственные, национальные и геополитические интересы, и нужно это понимать, в конце концов.

ТИХОМИРОВ: А вот теперь, Дима, возвращаясь к началу нашего разговора по поводу трагического темперамента и таланта, все-таки у тебя руководитель курса был Михаил Царев.

ХАРАТЬЯН: Да, он был, кстати, очень редко, он приходил два раза в год на сессии и говорил одно только слово, он так немножко косил, и он говорил: добивайтесь этого. Это главный урок и зарок, который я получил – надо добиваться. Знаешь, вот поставил цель, есть у тебя какие-то задачи в жизни – добивайся этого, добивайся во что бы то ни стало, иди к этой цели.

ТИХОМИРОВ: Ну, в принципе, можно заканчивать разговор.

ХАРАТЬЯН: Смотрите «Форт Росс» 12 июня во всех кинотеатрах России…

ТИХОМИРОВ: Дима, подожди, ты чего?

ХАРАТЬЯН: Ты сказал, заканчиваем, я заканчиваю этим. А еще не всё?

ТИХОМИРОВ: Нет, ни в коем случае.

ХАРАТЬЯН: Пока подождите смотреть. Подождите, осталось несколько дней, ждать осталось недолго.

ТИХОМИРОВ: Дима, еще одна очень важная тема в жизни и в искусстве – это семья.

ХАРАТЬЯН: В жизни и в искусстве? Интересно. А в искусстве каким образом семья?..

ТИХОМИРОВ: А потому что только семья тебя может поддержать в трудный момент.

ХАРАТЬЯН: В смысле, это искусство – 25 лет прожить с одним человеком?

ТИХОМИРОВ: Это искусство.

ХАРАТЬЯН: И не утратить интерес к ячейке общества как к таковой, и находить стимулы.

ТИХОМИРОВ: Да, да. А при этом учесть твой сложный характер… Ты же деспот и тиран в семье, я прямо чувствую по глазам.

ХАРАТЬЯН: Вообще-то нет. По глазам он чувствует, нормально? Ишь ты, какой глазастый, по глазам. Да нет, абсолютно, у нас демократия полная в семье, каждый занимается и своей, и общей жизнью, и у нас как-то нет вот такого: «я тебе – ты мне», «он, она – вместе целая…» и так далее. Нет, за 25 лет уже как-то привыкают люди. Как сказал Пушкин, «привычка свыше нам дана, замена счастию она».

Кстати, о Пушкине. Совсем недавно, два дня назад исполнилось ему 215 лет, а ведь Пушкин великий, это же наше всё, он – наше всё. И я же когда-то чуть не сыграл Пушкина. Кстати, а Дантесом был утвержден Юрий Мороз, а я был утвержден на Александра Сергеевича у Марлена Мартыновича Хуциева. Ты плохо подготовился к нашему интервью.

ТИХОМИРОВ: Вот это я плохо подготовился!

ХАРАТЬЯН: Смотри внимательно «Википедию» или где ты там черпаешь информацию. Целый год я прожил с Пушкиным и с Марленом Мартыновичем, извините, да, я изучал все материалы, мы целый год пробовали, были пробы, 1981-82 год, кажется, год выпуска моего в театральном училище, почему я там мало что сыграл и потом никуда еще и не распределился, потому что все думали, что я буду Пушкина играть. А проект остановили, его закрыли, и это теперь только легенда.

ТИХОМИРОВ: А ты знаешь, опять возвращаясь к патриотизму, я долго не понимал Пушкина, и вдруг где-то лет, наверное, пятнадцать назад, разбирая старые книги, я вдруг обнаружил (знаешь, действительно, как в романах), я вдруг обнаружил томик Пушкина, и я читал до ночи, не мог оторваться.

ХАРАТЬЯН: Невозможно оторваться, это правда. А с возрастом вообще надо перечитывать классику, ты знаешь: другие смыслы…

ТИХОМИРОВ: Дима, тебе друг написал?

ХАРАТЬЯН: Да, у меня есть друг по пионерскому лагерю «Метеор», мой друг Олег Киселев, который меня слушает.

ТИХОМИРОВ: Что пишет, гадости?

ХАРАТЬЯН: Нет. Пишет: «Слушаю тебя на "Маяке"». Я написал: «И как?» Он: «Очень хорошо». Он сейчас, наверное, еще что-нибудь напишет, раз я ему привет передал. Мы с ним на гитарах там играли «Шизгару» и не только.

ТИХОМИРОВ: Скажи, пожалуйста, это ведь в лагере ты впервые поцеловался, там где-то в палисадничке?

ХАРАТЬЯН: Ну, так осознанно – да, но не в палисадничке, на лестнице между первым и вторым этажом, там у нас такая лестница пожарная была, и Марина Алексеева, девушка моя пионерлагерская, так сказать, любовь. Да, я это место помню хорошо.

ТИХОМИРОВ: Вот ты сейчас сказал, и такое ощущение, что это было только вчера.

ХАРАТЬЯН: Это у тебя было вчера, у меня позавчера.

ТИХОМИРОВ: Нет, я просто думаю, как так быстро всё проходит? Только первый поцелуй – а уже скоро…

ХАРАТЬЯН: Законы природы, они неумолимы, к сожалению. Но надо верить, надеяться, любить.

ТИХОМИРОВ: Торопиться не надо. Еще один маленький вопрос я тут подготовил. Вот вопрос, который меня волнует больше всего. Дима, в 2007 году ты стал народным артистом России, и получил это звание из рук Владимира Владимировича Путина.

ХАРАТЬЯН: Тогдашнего президента и будущего президента, потому что после него был Дмитрий Анатольевич Медведев.

ТИХОМИРОВ: Да. Я внимательно рассматривал в микроскоп эту фотографию и увидел неподдельный интерес к тебе Владимира Владимировича.

ХАРАТЬЯН: Правда?

ТИХОМИРОВ: Я просто знаю, он все время по-разному смотрит на людей. Вот сейчас была, помнишь, встреча в Нормандии – как он смотрел на Меркель, на Обаму. На тебя он смотрел совершенно по-другому.

ХАРАТЬЯН: Ну, тогда не было этой ситуации.

ТИХОМИРОВ: А я думаю, интересно, по большому счету артист и власть должны быть вместе?

ХАРАТЬЯН: Артист и власть?

ТИХОМИРОВ: Ну да.

ХАРАТЬЯН: Вот ты понимаешь, какая штука, по определению интеллигенция, она как бы против любой власти, любого проявления власти, какая бы она ни была – хорошая, плохая. Артист как часть, наверное, все-таки интеллигенции – хотя не всякий интеллигент может быть артистом и не всякий артист обязательно должен быть интеллигентом… Я не понимаю. Артист должен быть с народом. А если власть с народом, то, значит, и артист с властью.

ТИХОМИРОВ: Нет, я, например, считаю, что это абсолютно нормальная, скажем так, цепочка. Но мне это понравилось, знаешь, я тебе реально могу сказать. Очень часто мы в последнее время стесняемся гордиться собой.

ХАРАТЬЯН: Ну, как бы сейчас у нас в какую-то патриотическую пропаганду это всё не вылилось, этот наш разговор, потому что все равно только делами, а не словами человек… красят человека дела. Сколько ни говори «халва», слаще не станет. Ну, мы так относимся, кто-то по-другому, каждый имеет право на выбор и на собственное мнение.

ТИХОМИРОВ: Тогда скажи мне, как ты расслабляешься?

ХАРАТЬЯН: А я не напрягаюсь – как в анекдоте. Нет, я спортом много занимаюсь, я читаю, я смотрю кино, я как бы интересуюсь жизнью, этот процесс для меня очень интересный и насыщенный. Я сплю, сон лучший лекарь и лучший релаксант, наверное. Ты спросил в смысле – курю я или пью? Или что? Нет, это всё в прошлом, слава богу. Вообще, конечно, если я о чем-то и жалею (вот как сказал Андрон Кончаловский, абсолютно я с ним согласен), это что я когда-то курил. Даже не столько пил, сколько курил, вот это действительно беда-беда.

ТИХОМИРОВ: Я чего-то не помню, чтобы ты курил когда-то.

ХАРАТЬЯН: Я курил много, я до 42 лет курил, и бросил и пить и курить как-то почти единовременно, причем просто перестал и всё, вот как-то повезло мне так, у меня инстинкт самосохранения сработал. Нет, ну действительно, правда, потому что до этого у меня были большие проблемы, я никак не мог остановиться. Я на какое-то время останавливался – и опять, опять, опять, никак вот. А потом что-то произошло, какая-то, видимо, там кнопочка или тумблер переключился.

ТИХОМИРОВ: То есть ты даже не уговаривал себя?

ХАРАТЬЯН: Ничего я не уговаривал, а просто как-то перестал и всё, и курить и пить перестал.

ТИХОМИРОВ: Черт, скажи мне это волшебное слово. Я курить бросил, а вот с этим, со вторым…

ХАРАТЬЯН: А тебе же не мешает, ты же вот сидишь, работаешь. А если бы я – я бы не пришел, сейчас сорвал бы эфир, понимаешь, не пошел бы на съемку, фильм бы «Форт Росс» не снял. У меня совершенно другие были, так сказать, масштабы этой беды.

ТИХОМИРОВ: А вот так и не скажешь по лицу-то.

ХАРАТЬЯН: А так и не скажешь, да. Обманчивое ведь лицо-то бывает.

ТИХОМИРОВ: Слушай, Дима, теперь действительно пришла пора расставания, и мы говорим до свидания. Я дам тебе слово, не волнуйся, Дима, я не прерву тебя в этом монологе. Но прежде, чем дать тебе это слово, я хочу сказать сам несколько слов.

ХАРАТЬЯН: Тебе комплимент от моего Олега Киселева, что подготовленный ведущий.

ТИХОМИРОВ: Ведущий подготовился, да.

ХАРАТЬЯН: Молодец.

ТИХОМИРОВ: Дима, я хочу тебе сказать просто искренний респект и комплимент за то, что ты остаешься таким же, каким ты и был, ты остаешься таким же задорным и веселым.

ХАРАТЬЯН: Спасибо, что вы уделили мне время, дали возможность сказать о самом главном и важном для меня. Я очень хочу, чтобы вы посмотрели фильм «Форт Росс: В поисках приключений», с 12 июня во всех кинотеатрах России. Смотрите, пожалуйста.

ТИХОМИРОВ: До встречи.

ХАРАТЬЯН: До встречи в кино.

ТИХОМИРОВ: Пока.

ХАРАТЬЯН: Пока, с богом.