Солженицын угадал намерение властей и нашел выход

Выдающийся русский мыслитель и писатель Александр Исаевич Солженицын пятьдесят лет назад должен был бы получить присужденную ему Нобелевскую премию по литературе. Поехать на вручение из СССР ему поехать было не суждено, а позже указом Президиума Верховного Совета СССР Солженицын был лишен советского гражданства и насильно вывезен на Запад. Так в 1974 году началась вынужденная эмиграция. Это была цена завета, которому Солженицын следовал всю жизнь: "жить не по лжи". Вернуться в Россию Солженицын смог лишь спустя 20 лет.

"Вот это тот самый фрак, в котором Александр Исаевич получил Нобелевскую премию. Этот фрак был пошит в ноябре 1974 года в Цюрихе. Александр Исаевич надел этот фрак единственный раз в жизни – на премию", – рассказывает Дарья Топилина, ответственный хранитель музейных предметов музея-квартиры Александра Солженицына.

Нобелевская премия по литературе была присуждена Александру Солженицыну 8 октября 1970 года. В Доме русского зарубежья в Москве подготовили выставку, посвященную этой дате. Но из-за карантинных ограничений ее открытие пришлось перенести на январь.

В Советском Союзе присуждение Нобелевской премии Солженицыну произвело эффект разорвавшейся бомбы. Многие искренне радовались всемирному признанию яркого и честного русского писателя. Однако власти и официальная литературная общественность решение Шведской академии встретили в штыки. В ЦК КПСС была разработана целая программа по дискредитации нобелевского лауреата. Председатель КГБ СССР Юрий Андропов лично докладывал партийному руководству не только о ходе кампании по шельмованию писателя, но и о тех представителях творческой интеллигенции, которые осмелились не согласиться с линией партии.

"Солженицын получил множество поздравлений как от деятелей культуры, так и от простых читателей. В частности, знаменитейшее письмо Мстислава Ростроповича, которое он отправил главным редакторам всех центральных советских газет. Это письмо с такой очень яростной поддержкой Солженицына. Оно широко разошлось в самиздате и стало таким фактором отечественной культуры. Здесь у нас экземпляр самого Солженицына, который Ростропович надписал своей рукой: "Дорогой, любимый друг Саня! Я горд тем, что заслужил право быть рядом с тобой. Всегда твой, Слава", – отметила Галина Тюрина, заведующая отделом по изучению наследия Солженицына Дома русского зарубежья им. А. Солженицына.

Пик травли Солженицына пришелся на 1974 год, когда он был арестован, лишен советского гражданства и насильно, под конвоем, выслан из страны. Только после этого он смог получить из рук шведского короля заслуженную награду. Ее он никогда не оценивал как свой личный успех. Уже в первой ответной телеграмме Шведской академии в 1970 году он напишет: "В присуждении Нобелевской премии вижу дань русской литературе и нашей трудной истории". А в письме Твардовскому скажет еще пронзительнее: "У меня сердце щемит за всех русских, кто достоин был этой премии, но так и умер, не получив".

Позже он сам выдвинет на Нобелевскую премию писателя Набокова и упрекнет академию за то, что она пропустила такие имена, как Толстой, Чехов, Булгаков и Ахматова.

"Вот эту медаль Александр Исаевич получил в 1974 году, а должен был получить в 1970-м. Вот она с тех пор живет в нашем доме. Замечательная медаль, которая дается лауреатам по литературе. Поэт сидит и записывает песни, которые вдохновлены музой. И по диску – строка из "Энеиды" Вергилия, где написано: "Для тех, кто украсил жизнь, создав искусство". А здесь внизу – Александр Солженицын и латинскими буквами-цифрами: 1970 год. А это диплом. Тоже Александра Исаевича. Диплом замечательный, потому что их рисовал 40 лет подряд один и тот же художник. Тогда ведь были художники, которые читали сначала книги, которые они иллюстрируют. Этот диплом изготовлен в одном экземпляре, нарисовано это и написано на пергаменте, все, естественно, вручную. Никакого принта тут нет. У ног – вязовое бревно. Матрена со своей козой. А это "Один день Ивана Денисовича". Несколько иллюстраций", – рассказала Наталия Солженицына, президент Фонда А. Солженицына.

Наталия Солженицына навсегда запомнила ту необыкновенно долгую овацию, которой зал приветствовал русского лауреата. "Там хлопала вся сцена: и физики, и химики – все. И академики, и король в том числе. Он стоял, – вспоминает она. – Это было незабываемо. Вот это чувство, что они не ему только хлопают, а всей этой России, которая хочет быть свободной, которая хочет, чтобы сказанное слово было допущено".

Долгие аплодисменты были не единственным нарушением строгого протокола нобелевской церемонии. В виде исключения организаторы разрешили Солженицыну не надевать бабочку.

"Он даже фрак-то с трудом надел. Ну, уж это невозможно было не надеть. Они так и сказали: "Бабочка, уж как хотите, но чтобы была белая грудь и фрак". Фрак ему сшили в Цюрихе, – сказала Солженицына. – А бабочка.. Он как-то чувствовал, что это уж очень буржуазно, как-то очень формально".

По словам Наталии Солженицыной, единственной причиной, по которой в 1970 году Александр Исаевич не поехал в Стокгольм, было опасение, что власти закроют ему обратный въезд на родину. Как выяснилось позже, именно это они и собирались сделать.

В 1972 году секретарь Шведской академии Карл Гиров выразил готовность лично привезти нобелевские знаки в Москву. Правда, шведское посольство, испугавшись реакции советских властей, проводить церемонию на своей территории отказалось. Но Солженицын нашел выход.

"Он сказал: раз в шведском посольстве публично нельзя, то мы можем в своей квартире принять премию, она человек 40 вместит, в тесноте, да не в обиде. Как-нибудь примем", – вспоминает Наталия Солженицына.

Писатель лично составил список гостей. Был куплен праздничный сервиз, приготовлены самодельные пригласительные билеты со схемой, как найти квартиру. Торжество решено было приурочить к православной Пасхе.

"Это должно было быть 9 апреля 1972 года, а 4 апреля мы получили телеграмму от Гирова из Стокгольма. И вот он пишет: "К сожалению, сейчас мне визу не дают. Крепко жму вашу руку. Гиров". Я, честно сказать, вздохнула с облегчением. Потому что очень трудно принять такое число гостей и как-то всех угостить, и я очень волновалась, как это все пройдет", – призналась Солженицына.

Сумев сорвать вручение нобелевских знаков в Москве, власти все же не смогли помешать Солженицыну в том же 1972 году написать и переправить заграницу нобелевскую лекцию. В ней он пророчески укажет на грядущие опасности нового века, в том числе на все более наглеющий и агрессивный мировой терроризм: "Бесы Достоевского – казалось, провинциальная кошмарная фантазия прошлого века – на наших глазах расползаются по всему миру, в такие страны, где и вообразить их не могли, и вот угонами самолетов, захватами заложников, взрывами и пожарами последних лет сигналят о своей решимости сотрясти и уничтожить цивилизацию. Всякий, кто однажды провозгласил насилие своим методом, неумолимо должен избрать ложь своим принципом".

Александр Исаевич Солженицын прожил 90 лет. Пройдя через войну, сталинские лагеря, ссылку и вынужденную разлуку с родиной, он всегда сохранял верность принципу, который озвучил в нобелевской лекции русской поговоркой: "Одно слово правды весь мир перетянет". Вернувшись в Россию в середине 90-х, он станет живым и бесстрашным голосом народной совести, таким, каким он и должен быть у настоящего художника по меткому замечанию Пушкина: " И неподкупный голос мой был эхо русского народа".

"Мы повторили множество ошибок, как неправильно использовать полученную свободу. То есть сразу же от момента, как нам ее предоставили – гласность, свободу – мы сразу стали использовать ее неверно, разрушая сами себя и свою страну. Вот тот оттенок, оттенок бесшабашной разнузданности и распущенности, который сегодня царит в экономике, в разворовке народного достояния, в падении жизненного уровня масс, в торжестве наглой кучки воров, он уже приобрел не такой характер, как в "Красном колесе". Мне пришлось в Госдуме напомнить, что ни один из министров Временного правительства, при всей их слабости, при всей их неопытности политической, банкротстве, ни один не был вор, и ни один не был казнокрад и взяточник", – говорил Солженицын.

Александр Исаевич Солженицын скончался в 2008 году и был похоронен в некрополе московского Донского монастыря. В последние годы жизни он с тревогой размышлял о будущем России. Сегодня многие его слова звучат как завет и предупреждение потомкам. Он писал: "Если в нации иссякли духовные силы, никакое наилучшее государственное устройство и никакое промышленное развитие не спасет ее от смерти, с гнилым дуплом дерево не стоит".