Девушка с ружьем Камиль Ларин – гость Игоря Ружейникова

РУЖЕЙНИКОВ: У нас сегодня в гостях Камиль Ларин. Камиль, привет.

ЛАРИН: Да, это я, здравствуйте.

РУЖЕЙНИКОВ: Камиль Ларин – неутомимый поставщик не только, конечно, крылатых выражений для меня, но ты знаешь, у меня периоды в жизни, когда я живу под какими-то фразами твоих героев.

ЛАРИН: Моих именно?

РУЖЕЙНИКОВ: Именно твоих.

ЛАРИН: Поэтому ты и начал как бы пьющим человеком...

РУЖЕЙНИКОВ: Знаешь, какое у меня любимое слово в последнее время?

ЛАРИН: Нет.

РУЖЕЙНИКОВ: Причем последний год-полтора. Дефлопе.

ЛАРИН: Подожди, а там дальше эсполабы с семечками кациуса.

РУЖЕЙНИКОВ: Ну, это я еще не выучил, это тяжеловато.

ЛАРИН: Я понимаю, еще должно пройти года три, четыре.

РУЖЕЙНИКОВ: Еще годочек. Нет, еще я время от времени, когда мне жена выговаривает, что "когда же ты повзрослеешь", я говорю: мальчик, а тебе уже есть 40 лет?

ЛАРИН: Да, раньше родители от тебя чего-то хотели, сейчас жена, когда же я повзрослею.

РУЖЕЙНИКОВ: Никогда. Камиль Ларин – человек-ясновидец. Так получилось, что мы сейчас с ним сидим, разговариваем, всплывает фамилия одного известного писателя, драматурга, продюсера, режиссера, музыканта, блогера до вчерашнего дня... И чего-то Камиль говорит: "Знаешь, а я не хочу про него говорить". Я так выпадаю на свою пятую точку. Дело в том, что вопрос пришел, первый вопрос, который пришел Камилю Ларину: "А что вы думаете именно об этом?". В общем, кто догадается, о ком мы сейчас говорим, тому приз – конфету подарим большую. Слушай, пишут: "Ларин, ура, я все фильмы "Квартета И╩ смотрел". А кроме фильмов, между прочим, мягко говоря, и спектакли имеются.

ЛАРИН: А там еще имя и телефон, нет? Приписочки нету? Ну, Ларин, ура, – а дальше?

РУЖЕЙНИКОВ: Камиль, я тебе честно скажу, это написала наша постоянная радиослушательница, которая была здесь даже в гостях, зовут ее Вита из города Киева, между прочим, сейчас она в Москве, очень симпатичная девушка, свидетельствую. Вита, ты слышишь, Камиль заинтересовался. Жена Камиля, вы слышите? Камиль заинтересовался. Ну, это так. Мы же уже не очень молодые.

ЛАРИН: Нет, нормально, мы уже фильм сняли на эту тему, поэтому сейчас можно говорить обо всем.

РУЖЕЙНИКОВ: Слушай, Кам, я прочитал сегодня несколько свежих интервью за последний год┘

ЛАРИН: Врут, врут.

РУЖЕЙНИКОВ: Скажи мне, пожалуйста, когда наш брат-журналист, когда девочки-журналистки молодые перестанут говорить о том, что ты восточный мужчина? Скажи мне, тебе не надоело отвечать на эти вопросы?

ЛАРИН: Нет, ну, надоело, наверное, но не это даже пугает.

РУЖЕЙНИКОВ: Ты очень интеллигентный просто.

ЛАРИН: Ну, до определенного момента, потому что вчера пришла девушка на интервью, она каждого из нас, из "Квартета" интервьюировала, первый был я, она пришла, мы сели, она достала диктофон и, во-первых, долго не могла его включить. Потом говорит: "У меня есть дома хороший, цифровой, но этот мой любимый". Я говорю: "А зачем же носить нормальный цифровой плеер, который работает, можно носить вот этот старый, который не включается". Она говорит: "Перемотка нормально все, но вот почему-то он запись не включает, сейчас, Камиль, о, включился. Первый вопрос, Камиль, если можно┘" И тут у нее звонит телефон.

РУЖЕЙНИКОВ: Очень хорошо, великолепно просто.

ЛАРИН: Я свои два сразу отключил, они у меня на вибрации.

РУЖЕЙНИКОВ: Выучили вас, интеллигентов.

ЛАРИН: Ну, автоматически это происходит, то есть вошел в кабинет – выключи. Также и здесь. Она, не извиняясь, ничего: "Алло, да". Начинает разговаривать. А потом она выключает телефон: "Чего-то, Камиль, у нас не ладится разговор. А, может быть, чаю или кофе?". Я говорю секретарше: "Пожалуйста, Алина, сделайте, а я пока пойду, погуляю какое-то время".

РУЖЕЙНИКОВ: Чудесно.

ЛАРИН: Конечно, интересно, когда задают какие-то необычные вопросы, а когда уже: "Почему вы называетесь "Квартет И"?"... Сейчас только не надо, Игорь!

РУЖЕЙНИКОВ: Нет, слушай, я даже когда с вами познакомился, я этот вопрос не задавал.

ЛАРИН: Собственно, а зачем тебе это? Ну, так вот отвечаю, Игорь, "Квартет И"┘

РУЖЕЙНИКОВ: А также ваши творческие планы. Я тебя хочу огорчить, Камиль.

ЛАРИН: Так, звонила Вита, написала Вита.

РУЖЕЙНИКОВ: Да нет, Вита сейчас напишет. Ты не представляешь, из Томской области, из Москвы, из Кемеровской области, все написали, что ты за человек.

ЛАРИН: Имя, имя, сестра, имя.

РУЖЕЙНИКОВ: Слушай, давай сейчас┘

ЛАРИН: Да не надо.

РУЖЕЙНИКОВ: Не будем?

ЛАРИН: Не надо.

РУЖЕЙНИКОВ: Друзья, вы все победили, мы сейчас будем говорить про Джорджа Буша.

ЛАРИН: Все молодцы, он тоже молодец. Каждый занимается своим делом. Любишь писать – пиши, вот и все.

РУЖЕЙНИКОВ: Не писал стихов и не пиши, лучше погуляй и подыши. Каждому свое. От таких вопросов не отвертеться: "А еще будут ли фильмы?" Ну, мне самому интересно, предложения-то есть?

ЛАРИН: Ну, да, мы сейчас просто снимаем.

РУЖЕЙНИКОВ: О, так расскажи, я не знаю ничего про это вообще.

ЛАРИН: Мы снимаем как бы продолжение истории "О чем говорят мужчины", то есть "О чем еще говорят мужчины". Ну, вторая часть, как угодно.

РУЖЕЙНИКОВ: "О чем говорят мужчины. Возвращение". Потом будет снят приквел про них же, но когда им по 14 лет.

ЛАРИН: Нет, приквел уже есть, вот сейчас будет сиквел, то есть мы никуда ничего...

РУЖЕЙНИКОВ: Вот так, все нормально, да? И когда он выйдет?

ЛАРИН: Мы надеемся, что к Новому году, потому что история новогодняя, поэтому будет логично ее запускать под Новый год. Вот сейчас мы ее снимаем, потому что сейчас зима, Новый год можно снимать. Так что к декабрю, к январю.

РУЖЕЙНИКОВ: Слушай, ну, быстро довольно, то есть это получается два года разница между фильмами?

ЛАРИН: Ну, это правильно.

РУЖЕЙНИКОВ: А спектакли?

ЛАРИН: Приблизительно так у нас и со спектаклями тоже. Правда, сейчас получается немножечко по другой схеме, то есть у нас сначала выходили спектакли, а потом фильмы "День выборов", "День радио". Они все как бы сначала были спектаклями. "О чем говорят мужчины" – то же самое, но здесь мы решили по другой, по обратной схеме пойти, то есть сначала все-таки фильм, а потом, может быть, даже и спектакля не будет второго о мужчинах, а будет вообще какой-то новый... То есть ребята сейчас придумывают, сидят.

РУЖЕЙНИКОВ: Да нет, надо вам обратиться к братьям Запашным. Я объясню, понимаешь, братья Запашные, они хорошие люди, я с одним из них очень хорошо знаком, они просто же не могут показывать дрессированных зверей. Это должен быть громадный стадион, и чтобы назвать чего-нибудь, ты видел, "Камелот╩ везде написано, что такое "Камелот"? Братья Запашные. Думаю, где там эти самые звери? Не важно.

ЛАРИН: Подожди, а ты не думал, что они сами просто показывают зверей?

РУЖЕЙНИКОВ: Да, может быть, я не ходил.

ЛАРИН: Изображают.

РУЖЕЙНИКОВ: Вот, затусоваться со зверями на большом стадионе. У нас же любят большие пространства, большие стадионы, голландцев приглашать – не чтобы курить...

ЛАРИН: Я сразу подумал, голландцев если приглашать, они же приезжают со своим, и братьям Запашным можно никого с собой не привозить, а просто изображать, что они там кого-то дрессируют.

РУЖЕЙНИКОВ: И это у ног моих село.

ЛАРИН: А голландцы сидят и всему верят, потому что, действительно, тигры, там не только тигры, еще мало ли, кто там привидится.

РУЖЕЙНИКОВ: Слушай, а ты разобрался со своим кризисом среднего возраста? Я не знаю какого, среднего, молодого?

ЛАРИН: В прошлый раз я говорил.

РУЖЕЙНИКОВ: Нет, ты не в прошлый раз говорил.

ЛАРИН: Ты уже где-то читал?

РУЖЕЙНИКОВ: Это я читал интервью на очень неплохом портале, на который я время от времени захожу. И там ты говорил, что вроде у меня все есть.

ЛАРИН: А когда?

РУЖЕЙНИКОВ: Год назад. Вот вроде все есть, а что дальше, непонятно. У тебя там хорошая фраза: "Но я надеюсь, мой кризис закончится раньше, чем у нас в стране".

ЛАРИН: Какой я молодец.

РУЖЕЙНИКОВ: Во-первых, это точно абсолютно. Ну, как, прошло, нет?

ЛАРИН: С таким сожалением, глядя на меня: ну, как, прошло?

РУЖЕЙНИКОВ: Нет, дело в том, что я завидую, у меня-то это не проходит давно.

ЛАРИН: А не знаю, надо или не надо. Но я думаю, что, наверное, он в стадии уже такого затухания, а дальше, действительно, непонятно. Сейчас стало легче, знаете, легче стало с кризисом. Но сейчас другое наступает, сейчас, действительно, наступает момент, нет такого давящего состояния, когда ты именно мучился... А сейчас вот именно свобода, спокойствие, а дальше уже нужно что-то придумывать. Понятно, что в творчестве есть, что делать, в театре, но хочется еще как-то самому чего-то такое раскрыть в себе.

РУЖЕЙНИКОВ: Слушай, я не подкалываю, но вечности, что ли, хочешь? Ну, ладно, что-нибудь вот такое эдакое.

ЛАРИН: Да нет, что-нибудь интересное просто, помимо того, что ты уже открыл в себе и в том, что ты делаешь. Хочется еще чего-то интересного такого. Я не знаю, может быть, даже не с профессией связанного. Я в этом году встал на горные лыжи, я несказанно этому рад, я открыл в себе способности, оказывается, горнолыжника. Я получаю колоссальное удовольствие просто. Я не знаю, стоит ли говорить о том, что это что-то такое новое, но это новое для меня.

РУЖЕЙНИКОВ: Если бы это все случилось лет 15 назад, Камиль стал бы играть в теннис. Ну, ладно, это шутка на три балла, конечно. Потому что про горные лыжи и увлечения нашей элиты уже надоело. Молодец.

ЛАРИН: Они когда еще начали, а я только сейчас.

РУЖЕЙНИКОВ: Они до сих пор не начали, это фотошоп все и 3D.

ЛАРИН: Это вообще не они, со спины снято.

РУЖЕЙНИКОВ: Это не интересно.

ЛАРИН: Да, согласен.

РУЖЕЙНИКОВ: У меня моя дочь старшая, ей 14 лет, она профессионально занимается горными лыжами, и они со средней дочерью, которой 13-ть, которая тоже занимается горными лыжами профессионально, они всегда издевались над сноубордистами.

ЛАРИН: Сколько у тебя дочерей?

РУЖЕЙНИКОВ: Трое пока. Они издевались над сноубордистами. Ну, горнолыжники всегда над сноубордистами издеваются, что это не спортсмены, они пьют пиво, и музыка у них идиотская.

ЛАРИН: Ну, да, широкая доска какая-то.

РУЖЕЙНИКОВ: И тут, понимаешь ли, вдруг покаталась один раз, все, заболела, снесло крышу. "Папа, хочу сноуборд". Я сразу говорю: "Слушай, ну, ты же начинающая, значит, недорогой пока". Ну, договорились вот так. Хорошо в себе открывать и в 14, и в 40, и в 50. Очень хороший вопрос пришел тебе, Камиль, мне очень понравился, очень трогательный и ласковый: "Камиль, чем вы хотите завершить свой творческий путь?" Вопрос из Москвы пришел.

ЛАРИН: Нормально, а как звать человека?

РУЖЕЙНИКОВ: ГДД.

ЛАРИН: Возраст?

РУЖЕЙНИКОВ: Знаешь, это без возраста, цинизм, он без возраста. ГДД написано.

ЛАРИН: Ну, я не знаю, я бы хотел встретиться лет эдак через 50 с этим ГДД, чтобы он видел завершение моего творческого пути, чтобы он был свидетелем. Я не знаю, чем завершить.

РУЖЕЙНИКОВ: И что такое творческий путь, непонятно.

ЛАРИН: И что такое творческий путь.

РУЖЕЙНИКОВ: Тут многие спрашивают, а приедете к нам в Омск, а к нам, в Новосибирск. Вы вообще много ездите сейчас?

ЛАРИН: Вот сейчас как раз не очень много, потому что у нас сейчас съемки, потому что мы в Москве и притянуты, во-первых, и спектакли еще играем, и плюс съемки. А вообще мы ездим раза два в месяц, может быть, куда-то выбираемся.

РУЖЕЙНИКОВ: Ну, это много, довольно много.

ЛАРИН: Ну, не так уж много.

РУЖЕЙНИКОВ: Наташей Королевой хочешь быть?

ЛАРИН: Нет.

РУЖЕЙНИКОВ: А уже не получится.

ЛАРИН: Уже не получится, уже есть одна Наташа. Ну, нас очень часто приглашают в Питер, в Екатеринбург, вот сейчас в родной Волгоград поедем, 3 апреля.

РУЖЕЙНИКОВ: Ну, спрашивают про Новосибирск и Омск.

ЛАРИН: В Новосибирск и Омск в ближайшее время нет, пока нет. Не от нас зависит, как только приглашают, как только нам говорят, что, ребята, ждем...

РУЖЕЙНИКОВ: Ждем. Собрали, все собрали.

ЛАРИН: Все собрали, уже везем.

РУЖЕЙНИКОВ: Знаешь, наша милая девушка Вита, она почему-то телефон не присылает, слушай, телефон у меня у самого есть.

ЛАРИН: Может быть, у нее телефона нет?

РУЖЕЙНИКОВ: Я тебе говорю, телефон у меня есть.

ЛАРИН: Ее телефон или твой?

РУЖЕЙНИКОВ: У меня есть ее телефон. Она грозится пересмотреть в Москве все спектакли, и она спрашивает, чья была идея про Жанну Фриске.

ЛАРИН: Я понимаю. Ну, не все знают, что изначально должна была быть, конечно, Наоми Кэмпбелл, потому что она у нас именно в спектакле играет. Ну, не играет, а о ней мы говорим именно в этом сюжете.

РУЖЕЙНИКОВ: Чего-то не срослось просто.

ЛАРИН: Не срослось единственное то, что хлопнул кризис, и хотя она не очень дорогая, кстати, с ней уже практически договорились...

РУЖЕЙНИКОВ: Да, и потом она здесь практически живет уже.

ЛАРИН: Да, и можно было вообще по-простому обратиться к ее мужу и сказать, что, слушай, в хорошем фильме хочешь свою засветить супругу?

РУЖЕЙНИКОВ: Не надолго буквально.

ЛАРИН: Просто не срослось по деньгам, потому что эти деньги пустили на фильм как таковой.

РУЖЕЙНИКОВ: Вы помните, там сцена в ресторане, вот на эту сцену практически и пустили эти все деньги.

ЛАРИН: Я там ничего не ел, но пущено было на собачек, на большую массовку, на злого дяденьку усатого. А в продолжение с Жанной Фриске – мы решили найти какой-то такой адекватной аналог российский.

РУЖЕЙНИКОВ: Отлично.

ЛАРИН: Ну, поискав, пройдя по кандидатурам, нашлась единственная Жанна Фриске, которая вожделенна многими.

РУЖЕЙНИКОВ: До сих пор.

ЛАРИН: Да.

РУЖЕЙНИКОВ: Ну, я считаю, что это гадость какая-то, вот Ваня: "Скажите: подкустовый выползень". Купите диск за свои деньги.

ЛАРИН: Просто произнести, что ли?

РУЖЕЙНИКОВ: Да.

ЛАРИН: Ну, нормально, старичок.

РУЖЕЙНИКОВ: Ничего себе, да. Купите и смотрите.

ЛАРИН: Может быть, вам еще монолог прочитать.

РУЖЕЙНИКОВ: Знаешь, кстати, это очень забавно, есть артисты, особенно артисты, которые пишут стихи какие-то... Есть такой разговорный жанр – написать стихи и со сцены их читать. Я не знаю, как это называется, но вот есть такое.

ЛАРИН: Это "напиши стихи и прочти со сцены", это так и называется.

РУЖЕЙНИКОВ: Они всегда на эфир приходят со своими стихами. Они обкладываются тетрадками с загнутыми уголочками замусоленными. Это нормально, абсолютно нормально. Когда в гости на радио, на прямые эфиры приходит врач, и все говорят: доктор, вы не подскажете, а у меня вот такое, а можно по радио описать мой снимок, а дайте мне консультацию. Или адвокат. А позвонить артисту и сказать: вы знаете, а минуточек на 40 зачитайте...

ЛАРИН: Я просто подумал, может быть, он хочет убедиться, действительно ли это я, ты не подумал об этом?

РУЖЕЙНИКОВ: У него нет компьютера. У нас же прямой эфир.

ЛАРИН: Он бы услышал сейчас. Он "День радио" видел?

РУЖЕЙНИКОВ: И больше ничего.

ЛАРИН: Сейчас не буду говорить эту фразу. Просто, знаешь, некоторые пишут: а вот скажите, это вы или не вы, чем докажете? Мне некоторые пишут. Я говорю: ну, чем я докажу, ну, не буду доказывать. Кстати, есть клоны у меня, заводят странички просто и прямо шпарят от моего имени, так забавно.

РУЖЕЙНИКОВ: Ну, видишь, это время третьего тысячелетия. Раньше-то веселее было, один "Ласковый май" и семь клонов поехали по стране. А сейчас только вот так, пишут: я Камиль Ларин – и фигню какую-нибудь про Сашу Демидова.

ЛАРИН: Я выяснял, я говорю: а чего говорит-то? Да вроде ничего. Я говорю: ну, не пошлит, не посылает? Да нет. Ну, ладно, пускай

РУЖЕЙНИКОВ: Они таким образом просто с девками знакомятся, по идее.

ЛАРИН: Нет, но потом когда-то надо встречаться уже, а тут, знаете, Камиль не пришел, я за него, я лучший друг.

РУЖЕЙНИКОВ: Пришло мерзкое сообщение.

ЛАРИН: О, люблю мерзкие сообщения.

РУЖЕЙНИКОВ: Я должен объяснить, почему оно мерзкое.

ЛАРИН: А ты хочешь его зачитать?

РУЖЕЙНИКОВ: Конечно. Константинов Мурат написал на нашем форуме: "Приветствую Игоря и Камиля. Являюсь поклонником таланта Камиля и "Квартета И". Камиль, хотелось бы вам сыграть в какой-нибудь драматической роли?" Ну, насколько я понимаю, Камиль играет, это все роли драматические.

ЛАРИН: Все, конечно.

РУЖЕЙНИКОВ: Ну, имеется в виду Гамлета Шекспира. Почему мерзкое, потому что, смотри, начинается: приветствую Игоря и Камиля. А дальше: являюсь поклонником таланта Камиля, ну, хоть бы что-нибудь про меня сказал.

ЛАРИН: Согласен.

РУЖЕЙНИКОВ: Ну, вроде: Игорь, вы тоже ничего.

ЛАРИН: Мурат, пожалуйста, в следующий раз будьте внимательнее к ведущему.

РУЖЕЙНИКОВ: Ко мне обращаться просто: дорогой друг и большой ученый Игорь Владимирович Ружейников, извините, что к вам обращаюсь┘ И все нормально, я очень простой человек. Про гастроли ты уже сказал.

ЛАРИН: А что про роли-то, я не понял, хотелось бы драматическую роль сыграть?

РУЖЕЙНИКОВ: Давай мы по-другому зададим вопрос. Тебе хотелось сыграть что-нибудь в репертуарном театре? Вот сейчас? Не в антрепризе, а вот именно в репертуарном театре.

ЛАРИН: У нас же репертуарный.

РУЖЕЙНИКОВ: В театре-музее, я прошу прощения.

ЛАРИН: Нет.

РУЖЕЙНИКОВ: Хотя бы малая сцена Малого?

ЛАРИН: Нет, не хотелось, ты знаешь, нет. В антрепризы зовут часто.

РУЖЕЙНИКОВ: В антрепризы понятно.

ЛАРИН: Причем хорошие есть, неплохие предложения, но не хочется подводить.

РУЖЕЙНИКОВ: Чего, кого подводить?

ЛАРИН: Подводить, потому что, ну, как бы основной все равно у меня "Квартет".

РУЖЕЙНИКОВ: Понятно, то есть ты завязан по времени, по всему.

ЛАРИН: Конечно. Если я уж пообещаю кому-то, а получится, что нет...

РУЖЕЙНИКОВ: Хорошее пожелание, Марина пишет: "Приезжайте к нам в Монреаль, а то к нам возят такие отстойные спектакли, стыдно за русский театр". Монреаль – хорошее место.

ЛАРИН: Монреаль, да, хорошо.

РУЖЕЙНИКОВ: Но летом там хорошо, зимой там тоже холодно.

ЛАРИН: Там в хоккей можно, "Монреаль канадианс".

РУЖЕЙНИКОВ: "В фильме какого режиссера хотели бы сыграть?" Ну, это забавный вопрос, я не знаю, какой русский режиссер...

ЛАРИН: Ну, как, есть хорошие русские.

РУЖЕЙНИКОВ: А у тебя же есть столпы какие-то?

ЛАРИН: Нет, ну, как ни странно, у Михалкова.

РУЖЕЙНИКОВ: А почему странно?

ЛАРИН: Ну, потому что, наверное, странно. Есть прекрасный режиссер Лунгин, есть Учитель, есть хорошие... Хочется, конечно. Сейчас все больше где-то в каких-то сериалах. Вот недавно было очень смешно, сериал можно называть?

РУЖЕЙНИКОВ: Да, конечно.

ЛАРИН: Мне девушка написала из Питера: "Неплохой у тебя эпизод получился в "Докторе Тырсе". Я говорю: "Чего?" – "Доктор Тырса". Я говорю: "Да? Я там снимался?" Она: "Ну, как же...". Я говорю: "А что я там делал?" Она говорит: "Ну, там ты с Мерзликиным". Я говорю┘

РУЖЕЙНИКОВ: А что я с Мерзликиным?

ЛАРИН: Нет, я сразу вспомнил, но это было ровно год назад. Я, честно говоря, не знал, в чем я даже снимался. Мне позвонил Леня Мазор, режиссер этого сериала, и говорит: "Камиль, на два часа выручи с утра".

РУЖЕЙНИКОВ: Эпизод?

ЛАРИН: Эпизод, да, такой небольшой эпизод, очень симпатичный. Я никогда не говорю про свою работу вот так с хвалительной какой-то...

РУЖЕЙНИКОВ: Нет, но тем более, когда вот так вот, не на халяву, на шару приехать, сыграть, хорошо отработать.

ЛАРИН: За два часа, да, клево было, я такой, ух, бандит такой смешной.

РУЖЕЙНИКОВ: Как ты думаешь, планка наших телесериалов повысится когда-нибудь?

ЛАРИН: О, не знаю, хотелось бы, но какая-то больная тема.

РУЖЕЙНИКОВ: Я не хочу никого ругать абсолютно.

ЛАРИН: Но плохие сериалы, чего там говорить.

РУЖЕЙНИКОВ: Начиная со сценария, начиная и заканчивая, потому что если нет сценария, уже ничего не получится.

ЛАРИН: Сценарий, согласен, это процентов 70 успеха, потом идет режиссер и немножечко актер. Но актеры все равно как-то сыграют. Могут пригласить хорошего актера.

РУЖЕЙНИКОВ: Нет, но если сценарий плох, нет интриги, нет текста, все, ничего не получится.

ЛАРИН: И потом, знаешь, когда говорят: 40 серий, – думаю, ну, блин, и чего? Ну, как-то не страшно. Когда говорят – страшно. Телевидение, оно очень, конечно, утягивает в себя. Просто иногда включишь, и тебя засасывает туда. Господи, думаешь, ну, на фиг, лучше книгу читать.

РУЖЕЙНИКОВ: А ты смотришь телек? А то, знаешь: ой, вы знаете, у меня есть телевизор, но так, он стоит.

ЛАРИН: Я смотрю по двум причинам. Иногда хочется чего-то найти, действительно, а иногда просто хочется тупо 20-30 минут посмотреть и расслабиться. Это своего рода расслабление идет.

РУЖЕЙНИКОВ: У меня та же самая фигня. Нет, но у меня есть чисто профессиональный интерес, я по новостийным каналам скачу.

ЛАРИН: Да, новостийный, познавательный, что-то такое, ну, есть иностранные, куча всяких каналов. Есть те, которые зомбируют тебя, они одну мысль в течение получаса... Да я уже понял все, что вы в меня вбиваете ее! Я просто разговаривал с человеком, он говорит, что некоторые американцы, которые уезжали, жили у нас, закончили школу, потом уезжают туда, лет за пять из них делают каких-то зомби непонятных, то есть они стоят на каком-то американском политическом спектре, что это вот так происходит, и ничего нельзя с человеком поделать. Ну, это долго копать сейчас.

РУЖЕЙНИКОВ: Камиль, об этом писали┘ Нет, не долго, Камиль, это все изъездил еще Довлатов. Он рассказывал, что мы приезжаем, вот мы вырвались из тоталитаризма, и мы становимся в Америке гораздо более тоталитарными, чем мы были там. То есть мы, говорит, готовы учить Америку демократии. Так пишет Довлатов. По Кубе атомной бомбой ба-бах, у негров (тогда еще можно было писать "негры") пособие отобрать, ба-бах. То есть неофиты такие, знаешь, когда человек бросает курить, все остальные вокруг – сволочи, которые курят. Ну, это нормально абсолютно, это болезнь. А ты куришь, кстати?

ЛАРИН: Кстати, я вот сейчас бросил, дней 12 уже не курю.

РУЖЕЙНИКОВ: И все вокруг┘

ЛАРИН: Нет, я понимаю, что в любой момент я могу. То есть мне говорят: ты куришь? Я не говорю, что я бросил. Я уже раз 50 бросал, поэтому я понимаю, что я могу, ребята, к вам тоже вернуться, к курильщикам, поэтому ни сколько я их не хаю. Поэтому курят, подонки, конечно, ну, курите на улице где-нибудь. Сегодня в больницу пришел, стоят и курят в больнице-то, господи, подонки.

РУЖЕЙНИКОВ: Я не могу не задать этот вопрос, спрашивают: "Спроси, нравится ли Камилю передача "Большая разница"?╩ Я не могу задать этот вопрос.

ЛАРИН: Почему? Задай. Нравится.

РУЖЕЙНИКОВ: Нельзя.

ЛАРИН: А почему?

РУЖЕЙНИКОВ: А потому что ты сейчас сидишь на радиостанции, которая входит в холдинг ВГТРК. "Большая разница" выходит на конкурирующей┘

ЛАРИН: Ты не будешь задавать этот вопрос, а я не буду говорить, что эта передача мне нравится.

РУЖЕЙНИКОВ: А также вот эта, эта, эта.

ЛАРИН: Ну, хорошо, а о нашей тоже нельзя говорить?

РУЖЕЙНИКОВ: Какие наши?

ЛАРИН: Наша передача, которая выходила уже два раза.

РУЖЕЙНИКОВ: А вы не конкуренты ВГТРК. По доле – не конкуренты. Я, кстати, смотрю с удовольствием большим. А когда следующая будет?

ЛАРИН: Вот в воскресенье.

РУЖЕЙНИКОВ: Ну, скажи, пожалуйста, на каком канале?

ЛАРИН: На Первом. Дорогие друзья, шоу "Ни бе ни ме нехило" будет в это ближайшее воскресенье, 20 числа, в 23.00 на Первом канале.

РУЖЕЙНИКОВ: Тихо, уволят меня.

ЛАРИН: Пусть меня уволят.

РУЖЕЙНИКОВ: Кстати, у нас будет в гостях Пушной Саша, а до этого в театре у нас он же будет выступать в качестве гостя.

РУЖЕЙНИКОВ: Серьезно? Он классный, он приходил в гости к нам с Ритой где-то месяц назад, наверное.

ЛАРИН: Смешной, несуразный такой, сумасшедший.

РУЖЕЙНИКОВ: Слушай, а ты танцевать продолжаешь?

ЛАРИН: Да. Я и сейчас танцую, ты не видишь, я под столом буквально па выделываю.

РУЖЕЙНИКОВ: Дорогие друзья, я видел, как Камиль танцевал на презентации пластинки Саши Демидова.

ЛАРИН: Ой, вспомнил, да.

РУЖЕЙНИКОВ: А как ты это помнишь?

ЛАРИН: В босых ногах.

РУЖЕЙНИКОВ: С голым торсом практически. Ну, жарко было, это было летом, между прочим.

ЛАРИН: Кстати, ты не видел спектакль "Разговоры мужчин", там же я тоже танцую.

РУЖЕЙНИКОВ: Не видел.

ЛАРИН: Сам Коля Цискаридзе приходил на спектакль, знаешь, как он мне аплодировал.

РУЖЕЙНИКОВ: Ради танцев твоих?

ЛАРИН: Ради танца одного, который длится две минуты, он просидел 2 часа 40 минут.

РУЖЕЙНИКОВ: Записал на видеомагнитофон┘

ЛАРИН: На телефон, именно танец.

РУЖЕЙНИКОВ: Этот вопрос задаю не только я, а все, кто берет у вас интервью, у тебя и у твоих коллег по "Квартету И"┘

ЛАРИН: Ты решил тоже далеко не ходить?

РУЖЕЙНИКОВ: Не в этом дело, просто отношение к тому, о чем я тебя сейчас спрошу, оно должно с годами меняться. Первый раз мы этот вопрос задали с Сергей Минаевым вам с Сашей Демидовым┘

ЛАРИН: Когда нам было по 12 лет.

РУЖЕЙНИКОВ: Года три-четыре назад, давно это было.

ЛАРИН: Да, помню.

РУЖЕЙНИКОВ: О том, что маска прилипает и что с ней делать. А вот теперь, смотри, проходит какое-то время...

ЛАРИН: Маску надо смывать, конечно, все косметологи это знают. Какое-то время надо.

РУЖЕЙНИКОВ: Получается?

ЛАРИН: Нет, вообще-то да, вообще-то нужно, но это же вредно, на самом деле, вредно ходить в одной и той же маске. А я, честно говоря, не понимаю, есть ли у нас какая-то маска.

РУЖЕЙНИКОВ: Я тоже не знаю. У меня просто к вам непростое отношение.

ЛАРИН: Нужно меняться, но не так, может быть, кардинально, как, например, Ирина Понаровская... но там другое, там шикарные образы, ее не сразу узнаешь, и этим самым она запоминается.

РУЖЕЙНИКОВ: Ты знаешь, на самом деле, Ирина Понаровская вот этим даже запоминается.

ЛАРИН: И хорошо, слушай, я вчера не узнал Ирину Понаровскую.

РУЖЕЙНИКОВ: И счастлив просто.

ЛАРИН: И счастлив, и запомнил.

РУЖЕЙНИКОВ: Дай бог ей здоровья.

ЛАРИН: Ну, я думаю, что страсть к переодеванию и к лицедейству должна быть, и это правильно, потому что ты можешь все-таки приесться через какое-то время. А тут вдруг раз, ты так поменялся, на тебя сразу – опа, ничего себе, а ты еще вот такой.

РУЖЕЙНИКОВ: А у тебя самого так бывает: ничего себе, как я могу-то, я еще и таким могу быть? Я серьезно.

ЛАРИН: Мне сейчас надо как-то скромно сказать.

РУЖЕЙНИКОВ: Не надо.

ЛАРИН: Не надо? Ну, я могу сказать, раньше было чаще. Сейчас как-то так, устаканилось, что ли. Это, собственно, о штампах. Как говорит любой знающий артист, что чем больше артист, тем больше у него штампов. Поэтому понятно, что здесь я могу вот таким, вот таким, здесь таким, и вот та самая маска, тот самый костюм, который раз, примерил и пошел. Но, если, конечно, открываешь какую-нибудь эдакую неопознанную , то как-то так становится приятно, по крайней мере, тебе.

РУЖЕЙНИКОВ: Слушай, а самое главное, чтобы, наверное, тебе было приятно.

ЛАРИН: Ну, если комфортно чувствуешь, конечно.

РУЖЕЙНИКОВ: А можно комплимент?

ЛАРИН: Можно, конечно, только подумай.

РУЖЕЙНИКОВ: Нет, хороший комплимент, на самом деле, комплимент именно тебе, за душевность и человечность. Вы вели корпоратив "Газпром автоматики", было такое дело, не важно, у вас они слились перед Новым годом. Приходит жена моего братца, абсолютно просто офигевшая от вас, и говорит: "Слушай, какой же все-таки Камиль душевный хороший человек". Вот так. А поскольку я эту женщину знаю многие годы, вот она такие комплименты не расточает. Я, конечно, спросил: ну, чего, напились? Нет, говорит, не напились, сказала она, какой душевный хороший человек.

ЛАРИН: Что же я такое там, может быть, я как-то там приятно, правильно ответил, по-доброму.

РУЖЕЙНИКОВ: Ну, может быть, не знаю.

ЛАРИН: А сколько люди говорят обратное. "От него не ожидала, нет, думала┘"

РУЖЕЙНИКОВ: "Я-то думала, что он, а это вот┘"

ЛАРИН: Приятно, спасибо.

РУЖЕЙНИКОВ: Была такая в свое время группа, называлась "Неформальное объединение молодежи", "НОМ". Под музыку блюз даже самые неловкие молодые люди приглашали девушек.

ЛАРИН: Моя работа.

РУЖЕЙНИКОВ: Наши радиослушатели – самые сообразительные радиослушатели в мире. Вот стоило мне только сказать, как ко мне обращаться, и вот сразу Алена пишет: "Гениальный, неотразимый, удивительный Игорь Владимирович, спросите у Камиля, чем он занимается в выходные?"

ЛАРИН: Чего она хочет от тебя, во-первых, после таких эпитетов. Что я делаю в выходные?

РУЖЕЙНИКОВ: Знаешь, как журналист спрашивает: "Скажите, пожалуйста, а какое у вас хобби?" Про горные лыжи ты уже сказал.

ЛАРИН: Не замерзнуть бы в эти выходные, во-первых, а во-вторых, я уже сказал, что в воскресенье у нас спектакль "Клуб Комедии", пожалуйста, если есть места еще и билеты, приходите. Можем, кстати, разыграть, чего мы не разыгрываем?

РУЖЕЙНИКОВ: А чего, у тебя есть?

ЛАРИН: А чего, я не найду, что ли.

РУЖЕЙНИКОВ: Серьезно?

ЛАРИН: Я сделал с пацанами театр, чего я не сделаю┘ Давай что-то такое, я не знаю.

РУЖЕЙНИКОВ: Ну, хорошо, самое простое.

ЛАРИН: Короче, в выходные я работаю спектакль, а завтра буду сниматься в фильме, и у нас вечером корпоратив.

РУЖЕЙНИКОВ: Слушай, а вас много работать приглашают на корпоративы сейчас?

ЛАРИН: Ну, а есть еще вопросы? Корпоратива три в месяц.

РУЖЕЙНИКОВ: Это много.

ЛАРИН: Это немного.

РУЖЕЙНИКОВ: Дорогие друзья, скажу вам честно и откровенно, последний раз с Камилем я встречался год назад, Камиль сегодня приехал на той же машине, что и год назад. Вот, друзья, три корпоратива – это немного.

ЛАРИН: Тяжела и неказиста... Я не сказал, что три раза в год.

РУЖЕЙНИКОВ: За воскресенье, три раза за воскресенье. Вот написали: "Почему дороги билеты на ваш спектакль?" Можно, я за тебя отвечу?

ЛАРИН: Ты знаешь правильный┘

РУЖЕЙНИКОВ: Да, конечно.

ЛАРИН: Конечно, давай.

РУЖЕЙНИКОВ: А потому что хорошее никогда дешевым не бывает.

ЛАРИН: Ну, это первый вариант. У нас, кстати, на сайте есть такой вопрос, и есть ответ, мы, действительно, сделали сначала дорогие билеты, потом подешевле и совсем дешевые. Спекулянты стали выкупать дешевые билеты и продавать их втридорога. Поэтому – чего кормить спекулянтов, покупайте дорого у нас! Ну, и потом правильно ты сказал, хороший товар должен дорого стоить.

РУЖЕЙНИКОВ: Ну, он может стоить недорого какое-то время, но это будет маркетинговый ход.

ЛАРИН: Согласен. Ну, я могу сказать, что любой студент или человек, у которого проблемы с финансами, он найдет возможность попасть и попадает к нам, это не вопрос.

РУЖЕЙНИКОВ: Я открою секрет, я признался Камилю, что фильм "О чем говорят мужчины" несмотря на то, что Камиль и Саша звали нас с Сережей на премьеру, а мы не пошли, и я, к сожалению, посмотрел его, скачав, то есть воровским образом добыл копию. Это понятно, это уже набило оскомину, дорогие друзья, если вы не хотите, чтобы были дорогие билеты, если вы не хотите, чтобы за концерт надо было платить 700 тысяч рублей за билет, покупайте не пиратскую продукцию, не делайте, как Ружейников.

ЛАРИН: Согласен.

РУЖЕЙНИКОВ: Сейчас этот фильм можно посмотреть совершенно бесплатно, он в свободном доступе лежит, потому что он все свое уже взял.

ЛАРИН: Да, кстати, как ни странно, нам сказали, что мы стали даже лидерами продаж.

РУЖЕЙНИКОВ: Я понимаю, почему ты хочешь сняться у Михалкова, тебе хочется сняться в фильме, который не отобьется никогда.

ЛАРИН: Хочется поработать с великим мастером, чего уж там. Надо реально смотреть, но, действительно┘

РУЖЕЙНИКОВ: У меня никакого смеха по поводу Михалкова, как художника, быть не может.

ЛАРИН: Понимаете, дело в том, что вы подумайте прежде, чем сказать про Михалкова...

РУЖЕЙНИКОВ: Это правильно, тем более в ВГТРК. Чего-то я опять...

ЛАРИН: Чего-то я выходил сейчас.

РУЖЕЙНИКОВ: Камиль, спасибо тебе.

ЛАРИН: Заканчиваем?

РУЖЕЙНИКОВ: Ну, пора, хватит, договорились, на Михалкове заканчиваем.

ЛАРИН: Домой поеду отдыхать, завтра рано съемки.

РУЖЕЙНИКОВ: Телефоны я тебе потом передам.

ЛАРИН: Давай все, телефоны, телефаксы, телепузы. Спасибо, что пригласили, друзья, слушайте "Маяк", будьте с Игорем Ружейниковым┘

РУЖЕЙНИКОВ: Вежливы и ласковы.

ЛАРИН: Называйте его хорошими словами и приходите к нам на спектакль, смотрите наши передачи на Первом канале, извините, смотрите новые фильмы и так далее, и тому подобное. До свидания.

Слушайте аудиофайл.