Санта-Барбара Виктор Салтыков о новой музыке

ШЕЛЕСТ: Виктор Салтыков бежит к нам. Здравствуйте, присаживайтесь.

САЛТЫКОВ: Когда я к вам прихожу, у меня сразу мандраж начинается.

МИТРОФАНОВА: Да вы что?

САЛТЫКОВ: С наступающим вас.

ШЕЛЕСТ: И вас тоже с наступающим. Как вы готовитесь к празднику, к Новому году? Опять будет бесконечный новогодний концертный угар?

САЛТЫКОВ: Не успеваю очухаться, да, а он уже начался, поэтому постоянно в полете, перелете и постоянно какие-то дальние регионы – Чукотка…

МИТРОФАНОВА: Так там самые нефть и газ.

САЛТЫКОВ: Да, потенциально приятные в этом плане.

МИТРОФАНОВА: Конечно. Можете передать привет, кстати. Какому городу вы бы хотели? Нас слушают…

САЛТЫКОВ: Я хочу передать Чукотке, всем чукотским жителям, Анадырю, всем. Там есть такая девушка, женщина Светлана, она нас встречала в аэропорту, столько икры потом нам подвалила красной. Ну, меркантильные у нас интересы!

МИТРОФАНОВА: За Светланой придут вечером.

САЛТЫКОВ: Нет, вы знаете, сколько везли!

ШЕЛЕСТ: Сдали неловко. Хорошо, что Светлана – распространенное имя.

САЛТЫКОВ: Компания там, Меладзе вез, его свита, очень много.

ШЕЛЕСТ: И товарищей сдал!

САЛТЫКОВ: Да, и товарищей сдал, чтобы не одному тонуть.

МИТРОФАНОВА: А Меладзе с кем был, с женой или с товарищами?

САЛТЫКОВ: Нет, он был с музыкантами, остальное я не видел.

ШЕЛЕСТ: А 31-го числа тоже будете работать?

САЛТЫКОВ: 31-го тоже будем. 30-го и 31-го.

ШЕЛЕСТ: Елки-палки, а когда же отдыхать?!

САЛТЫКОВ: Всё, после 1-го.

ШЕЛЕСТ: А, после 1-го? Куда-нибудь поедете?

САЛТЫКОВ: Нет, здесь, в Москве. В Финляндию мы хотели съездить, просто покататься на лыжах, но пока, судя по тому, что такая у нас погода, водопад такой, всё тает…

МИТРОФАНОВА: Ну, судя по детям, сына Святослава можно уже на лыжи ставить.

САЛТЫКОВ: Святослав уже в теннис начал играть, маленький. Потому что я теннисист бывший, так хочу похвастаться, ну так, между прочим.

МИТРОФАНОВА: А как вы с бадминтоном?

САЛТЫКОВ: С бадминтоном нормально тоже. Ну, хотя с подвижностью как-то катастрофически, он очень худой. Самое интересное в этой истории, что я был тоже очень худой, это сейчас я такой неуклюжий, противный…

МИТРОФАНОВА: По радио не видно.

САЛТЫКОВ: Слава богу. Но есть же интернет-портал, у вас видео же есть.

МИТРОФАНОВА: Но там такой плохой свет, лучше бы его не было.

САЛТЫКОВ: Для меня, может, нормально. Поэтому мальчик занимается и плавать ходит. Правда, слег. Знаете, у моей супруги нет праздников, она все время с детьми, к сожалению.

МИТРОФАНОВА: Ну, они друг другу инфекцию передают, я так понимаю, – из школы в сад, из сада в школу, и все кашляют, чихают.

ШЕЛЕСТ: А они от вас как-то отгорожены? Вы же музыкант, вам нельзя болеть.

САЛТЫКОВ: Вы знаете, я принимаю таблетки, мне супруга порекомендовала, говорит, принимай «Амиксин». Это не реклама, но, по крайней мере, я не схватил еще ничего.

МИТРОФАНОВА: Хоть водку с чесноком не советует жена?

САЛТЫКОВ: Я помню, какой-то Новый год у меня был очень тяжелый, суровый. Я буквально накануне восьми концертов, которые должны были состояться в течение двух дней, слег с температурой 41 градус. Но какие-то мне дали таблетки, я не знаю…

ШЕЛЕСТ: Слушайте, надо беречься. Джордж Майкл же схватил воспаление легких в Вене, ему сделали операцию, и говорят, вполне возможно, что голос не восстановится.

МИТРОФАНОВА: А Джеймс Браун вообще от воспаления легких умер.

ШЕЛЕСТ: Так что надо беречь себя.

САЛТЫКОВ: Майкл Джексон тоже непонятно отчего умер. Жалко, хорошего потеряли музыканта.

ШЕЛЕСТ: Тоже верно.

САЛТЫКОВ: Ладно, о смерти зачем? У нас праздник, предпраздничное настроение.

ШЕЛЕСТ: О жизни через призму смерти, как иначе?

САЛТЫКОВ: Хорошо выглядите, девчонки, на самом деле.

ШЕЛЕСТ: Спасибо большое.

МИТРОФАНОВА: Да? Без грима тоже?

САЛТЫКОВ: Оленька вообще шикарно выглядит.

ШЕЛЕСТ: Вот!

МИТРОФАНОВА: Спасибо.

САЛТЫКОВ: Ритуля…

МИТРОФАНОВА: Так я старше ее на восемь лет.

ШЕЛЕСТ: И мое время придет. Когда ты уже сделаешь пластику, понимаешь, я буду еще со своим лицом, и все будут говорить, как ты хорошо выглядишь.

САЛТЫКОВ: Когда я видел вас с Комоловым, я всегда задавал единственный вопрос…

МИТРОФАНОВА: Я не Комолов!

САЛТЫКОВ: Нет, когда я их видел, когда они были самые яркие у нас представители…

МИТРОФАНОВА: Веселые.

САЛТЫКОВ: На Муз-ТВ, МТВ, по-моему. Когда это было, все вокруг меня задавали вопросы: интересно, они вместе живут, муж и жена?.. Действительно, возникало такое впечатление, такой был тандем веселый.

ШЕЛЕСТ: И не говорите! Прилепилось ведь на всю жизнь, елки-палки, теперь отлепиться не могу.

МИТРОФАНОВА: Вот веселый тандем был, Ольга Владимировна.

САЛТЫКОВ: А я думал: интересно, какая же она будет лет через пять-десять?

МИТРОФАНОВА: Да вообще никакая!

САЛТЫКОВ: А вот не поменялась совсем, молодец.

МИТРОФАНОВА: Да нет, Ольга молодец, действительно.

САЛТЫКОВ: Такое впечатление очень приятное.

МИТРОФАНОВА: А главное, смеяться может 24 часа в сутки.

ШЕЛЕСТ: Поднимать настроение.

САЛТЫКОВ: Нет, появилась некая мудрость в глазах, это уже мое наблюдение.

ШЕЛЕСТ: Да ладно, что мы все обо мне да обо мне, в самом деле. Давайте, во-первых, мы послушаем музычку, у нас есть новогодний трек, правильно я понимаю, новогодняя песня, предновогодняя?

САЛТЫКОВ: Ну, она не совсем новогодняя. Новая.

ШЕЛЕСТ: Новая, хотим нового чего-нибудь!

САЛТЫКОВ: Быстро, хаотически ее свели просто.

МИТРОФАНОВА: А чего там сводить-то?

САЛТЫКОВ: Мы хотели песню про любовь сделать, а получилась такая вот новогодняя, потому что настроение, мне кажется, достаточно новогоднее – там про белый снег, про любовь.

ШЕЛЕСТ: То есть прямо такая горячая-горячая.

САЛТЫКОВ: Очень медленная, совершенно не подходящая к коням в яблоках. Я очень бегу от этого постоянно, всю жизнь, я от этого маюсь.

МИТРОФАНОВА: А как танцевать под это?

ШЕЛЕСТ: Как я от Комолова бегу, так и вы от коней своих.

САЛТЫКОВ: Ну, очень похоже. Как Крамаров не мог сыграть какую-нибудь серьезную роль, потому что вешается некий лейбл противный, и ты с этим борешься. Поэтому эта песнюшка, она такая достаточно…

ШЕЛЕСТ: А вы ее уже исполняете сейчас на концертах?

САЛТЫКОВ: Я на концертах ее пою, да, но когда мы начали ее делать, то почему-то там колокольчики заиграли, и мы говорим: о, новогодний трек получается.

МИТРОФАНОВА: А вы ее где делаете?

САЛТЫКОВ: Она не до конца еще у нас доделана, но мы ее все равно поставим, давайте попробуем. Я заодно послушаю качество.

ШЕЛЕСТ: Виктор Салтыков будет слушать свою собственную музыку.

САЛТЫКОВ: Не обессудьте.

ШЕЛЕСТ: «Подари мне эту ночь», так называется песня?

САЛТЫКОВ: Да, «Подари мне эту ночь».

МИТРОФАНОВА: А в конце, вы ждали этого момента, это на чем соло, на клавишах?

САЛТЫКОВ: Да, это клавиши.

МИТРОФАНОВА: Понятно. И вы сами все пишете, продюсируете, один стоите, как Ленни Кравец прямо?

САЛТЫКОВ: Да нет, я сам не пишу, писал свердловский автор Сергей Долгополов, песня достаточно старая на самом деле.

МИТРОФАНОВА: Щедрин написал!

ШЕЛЕСТ: Как вы их ищете, этих авторов, или они сами как-то вас находят?

САЛТЫКОВ: Очень много привозят, во-первых, а потом…

МИТРОФАНОВА: В лаптях приходят.

САЛТЫКОВ: Да, приходят, как к Ленину приходили ходоки. Приходят и просят, лежит эта гора текстов. А есть просто такие яркие личности, мимо них не пройдешь сам. Они такие бывают, не просто навязчивые… очень много толковых ребят, людей живущих, которые, к сожалению, не попадают на радиостанцию «Маяк». Очень жалко.

ШЕЛЕСТ: Все еще впереди.

МИТРОФАНОВА: А таланты где? В музыке, в аранжировке или в тексте?

САЛТЫКОВ: Ну, вы знаете, что талантов много на обочине в основном. Сегодня все, что у нас на экране, мы уже знаем.

ШЕЛЕСТ: Виктор Дробыш.

САЛТЫКОВ: Да, Виктор Дробыш и Филипп Киркоров.

МИТРОФАНОВА: Я молчу.

ШЕЛЕСТ: «Какой симпатичный у вас гость», – пишут.

САЛТЫКОВ: Там между строк что-нибудь плохое написано?

ШЕЛЕСТ: Пока ничего не написали.

САЛТЫКОВ: Насчет симпатичности.

ШЕЛЕСТ: Да. Я сейчас тоже езжу на разные радиостанции, и меня вдруг заинтересовал один вопрос. Как вы думаете, чем обусловлено такое внимание к 1990-м на данный момент? Раньше был интерес к 1980-м, сейчас к 1990-м. Это идет как бы по накатанной? Мы остановимся или будем вспоминать скоро «Кирпичи», Децла, Юлю Чичерину, нулевые?

САЛТЫКОВ: Ничего не бывает случайно. Мне кажется, за 1980-ми пошли 90-е. Просто взяли этот бренд и решили на 1990-х сыграть. Мне кажется, 1990-е были менее яркие, 90-е были более сонные… или, наоборот, какие-то разрушительные, скорее всего. 1980-е были просто более полные надежд, 1985 год – переход, перестройка и прочее, стадионные эти всевозможные программки, пестрые одежды, и свобода какая-то появилась, и одеваться стали, рисовать больше, писать музыки много. И на Западе было так же. 1980 год – диско, туда-сюда. Ну, это мое наблюдение.

МИТРОФАНОВА: Ну, вы как раз в 1989-м, можно сказать, как Фил Коллинз – «Дженезиз», бросили всё и пустились в сольное плавание, начали сольную карьеру. Веселее, проще, без этих алкашей на клавишах?

САЛТЫКОВ: Нет, сложнее на самом деле сольно, тем более я бросил тогда, когда все рухнуло вдруг резко…

МИТРОФАНОВА: Бросили пить или людей?

САЛТЫКОВ: Пить мы, по-моему, никогда не бросали. Но если бы я пил до сегодняшнего дня так, как пишут или как слагают легенды про меня, то это была бы совсем другая история.

МИТРОФАНОВА: Мы не слышали.

САЛТЫКОВ: Я могу просто напиться, это другая история. Ну, как любой нормальный человек. А кто из нашего брата вообще не пьет? Тем более я уже не пью там…

МИТРОФАНОВА: Диджей Грув. Бойтесь этого человека! Ну, а как можно вообще не пить в сложившихся обстоятельствах?

САЛТЫКОВ: Нет, вся страна у нас пьет, к сожалению. Я просто сейчас не употребляю вообще, потому что я дал слово не пить.

МИТРОФАНОВА: Потому что вы не очень хорошо выглядите.

САЛТЫКОВ: Завтра как раз заканчивается.

МИТРОФАНОВА: Нет, потому что так же, как и я, вы не очень молоды. Я вот так вам скажу.

САЛТЫКОВ: Да, если раньше ты мог по три дня гулять, то сегодня уже достаточно полдня, и утром очень тяжело бывает.

ШЕЛЕСТ: Друзья, буквально через несколько минут мы споем нашу заглавную песню.

МИТРОФАНОВА: «Белая ночь»?

САЛТЫКОВ: Вы думаете, я петь умею?

МИТРОФАНОВА: Я спою.

САЛТЫКОВ: У меня есть мальчик, который за меня поет, поверьте мне.

ШЕЛЕСТ: А, вот оно что.

САЛТЫКОВ: Я секрет открыл наконец-то. Сенсация на «Маяке».

МИТРОФАНОВА: Да вы что? У него жабры?

ШЕЛЕСТ: И у него жабры, да, и он поет, представляешь?

САЛТЫКОВ: Карманный такой, из кармана достаю…

ШЕЛЕСТ: Мы нашли эту песню «Белая ночь», послушали ее в старой обработке, а ваш директор пришел и говорит: да ну, что мы это старье будем петь, давайте лучше новую аранжировочку… Почему сейчас переписывают, переаранжировывают, это имеет успех?

МИТРОФАНОВА: Чтобы Тимати понравилось.

САЛТЫКОВ: Ну, там есть варианты, может, директор ошибся в том, что это аранжировка 10-летней давности… Это был премикс когда-то, это было модно, и все делали эти премиксы.

МИТРОФАНОВА: И диджей Грув.

САЛТЫКОВ: Тем более в то время, я думаю, этим можно было каким-то образом напомнить о себе, скорее всего, и попасть на дискотеки, еще куда-то. Сегодня происходит то же самое. Всевозможные диджеи эксплуатируют материал.

МИТРОФАНОВА: Диджей Нигматуллин особенно.

САЛТЫКОВ: Не хочется никому умирать, поверьте мне.

МИТРОФАНОВА: В каком смысле? Вы опять о смерти?

САЛТЫКОВ: Нет, творческая смерть в смысле. Ведь каждый ходит с этим внутренним состоянием, чтобы быть все-таки как-то на виду, не важно, 15 лет тебе, 20, 30, 50, 90 лет, все равно, если ты внутри…

ШЕЛЕСТ: Ну, хочется быть востребованным.

САЛТЫКОВ: Конечно, постоянно, тем более в нашей стране все очень-очень сильно как-то, знаете, из контраста в контраст переходит, из пустого…

МИТРОФАНОВА: Из пустого в порожнее, это правильно.

САЛТЫКОВ: Одно и то же, у нас одни и те же лица, например, последние 10 лет на экране, это тоже нехорошо.

ШЕЛЕСТ: Ну, в любом случае вы не производите впечатления человека, недовольного своей жизнью.

САЛТЫКОВ: Я очень доволен, я востребован. Это вот о чем, Оля, вы сказали.

МИТРОФАНОВА: Человек, написавший песню.

САЛТЫКОВ: Просто дело в том, что я работаю и работаю, пою и пою, дети мои сыты, если уж говорить прямо о таких вещах. Я рад, у меня прекрасная супруга, я с ней уже живу 17 лет, у меня мальчику три годика, девочке шестнадцать с половиной, Анечка у меня прекрасная дочка, сейчас, правда, возраст достаточно сложный, но тем не менее они живут весело и счастливо. Жена у меня просто изумительная, прекрасная.

ШЕЛЕСТ: Привет ей большой!

САЛТЫКОВ: Если бы даже было что-то плохо в творческом плане, мне кажется, если дома тебя понимают, если ты дома окутан какой-то нежностью и заботой – всё хорошо. И самое главное (не хочу при женщинах говорить), чтобы женщина была не меркантильна в жизни. Если она не меркантильна, то счастья будет через край.

МИТРОФАНОВА: Значит, зря я 20 тысяч сегодня у дяди Пети забрала.

ШЕЛЕСТ: Придешь, а он уже чемодан собрал.

МИТРОФАНОВА: А он не знал, как меня оскорбить, говорит: ты как сорока. Я говорю: мне надо по делам.

ШЕЛЕСТ: Детям еды купить.

МИТРОФАНОВА: Понимаешь, как сорока!

ШЕЛЕСТ: Виктор, мы не можем не спросить вас о творческих планах. Новые песни, новые альбомы?

САЛТЫКОВ: Дело в том, что я просто еще тут решил тряхнуть молодостью – или стариной – кому как больше нравится… Это совершенно другая музыка, альтернатива тому, что я делал, совершенно другие композиции. Я вернулся, наоборот, ближе к 1980-м, когда я начинал в ленинградском рок-клубе, это было все в составе группы «Мануфактура». Мы сейчас пишем новый альбом с автором группы «Форум» Олегом Скибой, и как раз мы много делаем такой музыки. Я даже презентовал в день рождения, не круглая цифра была, но просто хотел попробовать себя, сделать. Я не люблю эти праздники, по большому счету...

МИТРОФАНОВА: А Оззи Осборн любит.

САЛТЫКОВ: …но народ пришел, и мы играли вживую. Понимаете, я начал работать вживую, вот что приятно. Я опять собрал музыкантов. Нас немного. Там завязано и с компьютерным шоу, и со светом мы экспериментируем. Я тут сходил на Маккартни, посмотрел, думаю, вот человек мою идею украл, я примерно так хотел делать сценические штуки. Поэтому мы еще внутри, поверьте мне, молоды, не дождетесь смерти всякой разной!

МИТРОФАНОВА: А мы и не дожидались. Очень хорошо.

ШЕЛЕСТ: Прекрасно, спасибо большое.

САЛТЫКОВ: С наступающим Новым годом!