"Мы сочиняем эту историю на ходу": Мария Куликова о сериале "Склифосовский"

Актриса Мария Куликова снимается в "Склифосовском" со второго сезона. Она вышла на площадку, когда ее сыну был полгода, а сейчас Ваня уже школьник, на телеканале "Россия 1" идет премьерный показ восьмого сезона медицинской драмы, а в павильонах и на натуре кипит работа над девятым. О секретах популярности и перспективах сериала, а также взаимоотношениях с коллегами и поклонниками артистка рассказала в эксклюзивном интервью медиаплатформе "Смотрим".

- Внесла ли пандемия коррективы в съемки восьмого сезона?

- Ну, конечно. Мы начали снимать, а когда объявили локдаун, все разъехались и сидели по домам, только созванивались. Мне психологически было легче, потому что я живу в небольшом загородном доме и большую часть времени проводила на террасе. А коллеги некоторые – Костя Юшкевич, например, который вынужден был жить в квартире, – он периодически, я так понимаю, занимался спортом: бешено бегал по этажам. Все тихо ждали, когда разрешат снимать. И как только разрешили, мы сразу же все вышли на площадку: все очень хотели работать.

- После локдауна снимать на природе было, наверно, особенно приятно?

- Да, для артистов это рай, потому что, конечно же, в павильоне мы немножко скованы. Стены – это определенная условность. А когда ты попадаешь во двор дома, где только что взорвался газ и там лежат раненые люди, то как в детстве веришь в эти предлагаемые обстоятельства, и тебе фактически не надо ничего играть. Я очень люблю натурные съемки, но для группы это тяжело. Это бесконечные перекостюмы (переодевания – прим. ред.), потому что мы вечно в грязи, в какой-то копоти, всем холодно. 12 – 14 часов идут смены. Для группы это кошмар, а мне как артистке, конечно, нравится, когда вокруг движуха: запускаются дроны, снимаются с высоких точек эти сцены, и все это очень красиво по кадру, очень эффектно в визуальном плане.

- В чем, по-вашему, секрет успеха "Склифосовского"?

- Ну, во-первых, тема медицинская всегда всех интересовала, мне так кажется: у нас что ни история, то просто ходишь и балдеешь. А во-вторых, мы – бомбический актерский состав. Та же Нина Усатова, которая появляется в новых сезонах, это – бриллиант, ну правда. Почитаешь имена на гримерках – ну, блин! У нас шикарная полноценная театральная труппа, у нас разный возраст, мы все разные. Нашим составом мы могли бы классные спектакли ставить, мы могли бы влегкую "бахнуть" Шекспира.

Мы сочиняем эту историю на ходу – может быть, поэтому она нашла такой отклик у людей. Мы вместе это все лепим. Сначала нам пишут сценаристы, потом мы приходим на площадку и – абсолютно разные люди, с разными темпераментами – начинаем выруливать судьбы своих героев.

- Со сценаристами из-за реплик Нарочинской спорите?

- Мы иногда так спорим! Особенно когда получаю новые серии и недовольна тем, что вкладывают в уста моей героини. Я говорю: это – не модель поведения женщины с такой профессией, с таким образованием и так далее. А мне в ответ: да нет, все бабы одинаковые, в любом случае она в этот момент не врач, не нейрохирург – она женщина. А я опять: дело не в этом, она же не дура... И вот так все время… Я "выскабливаю" себе правильные реакции, чтобы женщина выглядела достойно, не глупо, не по-дурацки, но при этом чтобы была правда. Мы не приглаживаем, что вот я очень умная, очень классная, принимаю правильные решения, а наоборот: страшно, когда умные, классные люди принимают ошибочные решения... Я понимаю, что это звучит как шизофрения, но ведь я с этим персонажем сколько лет уже? Восьмой год!

- Как к вам относятся зрители, видят ли в вас Марину?

- Относятся с большим доверием – как к любому доктору. Я всегда чувствую какое-то тепло, ни разу я в свой адрес не слышала какой-то гадости, и в Интернете тоже очень редко попадаю на какой-то ужас-ужас, когда я категорически кому-то не нравлюсь. Мне все говорят: тебе сейчас хорошо, ты сейчас в маске, никто тебя не видит. Но меня даже в маске узнают. Как только я раскрываю рот, все сразу: ой, что-то знакомое. Я много летаю и по стране, и за границу, и даже в любом маленьком, крошечном аэропорту все равно кто-то обязательно вскрикнет: ой, "Склифосовский"!

- А совета спрашивают?

- Да нет. Смеются больше. Особенно друзья подкалывают: ну у нас же Куликова – нейрохирург, давай подскажи, что там? Я говорю: простуда и порез на пальце – это не мой профиль. Но в принципе, конечно, какой-то опыт появляется, потому что мы с консультантами очень плотно работаем и задаем им массу тупых вопросов. Я всегда шутила, что нашим экспертам нужен уже отдельный кабинет, потому что вся съемочная группа вереницей идет к ним с поклоном: а у меня вот это, а у меня у тещи это, а у меня у сына вот это... И они терпеливо дают нам какие-то рекомендации, телефоны. Это, конечно, безумно полезная история – иметь таких прекрасных друзей-врачей.

- Насколько реальны медицинские случаи в сериале?

- Я сама увлекаюсь очень медицинской литературой и прочитала книгу воспоминаний Генри Марша – это блестящий английский нейрохирург. Он работал и ординатором, и патологоанатомом, и потом добрался до вершины хирургии – нейрохирургии. И там такие есть невероятные истории, которые я читаю и думаю: если бы мы сняли кино, никто бы не поверил. Жизнь – гораздо более крутой сценарист, чем те ребята, которые сидят за столом. Поэтому когда они берут из жизни, иногда это кажется в кадре фантастическим, но это – абсолютная правда.

- Зрители уже поженили вас с Авериным. Вы правда близки?

- Да, уже... Мы с Максом – большие друзья с 1994 года, еще с Щукинского училища: он учился курсом старше. Я познакомилась с ним, когда он был не нынешней звездой, а просто голодным студентом, видела его первые шаги на сцене. И когда вы взрослеете и приобретаете опыт параллельно, то это на другом уровне общение и партнерство – доверие абсолютное. Мне иногда присылают фотографии, трогательные очень видео, а недавно прислали наше с ним… свидетельство о браке. Ну классно же? Это тоже залог успеха, когда ты переживаешь не просто за медицинский случай, но и за персонажей. Мне самой в любых картинах интересно наблюдать за человеческими отношениями. Наверное, мы нашли вот эту золотую середину, когда нам поверили.

- А за пределы площадки дружба актеров "Склифа" выходит?

- Да. У нас замечательный художник по гриму Аня, у нее очень уютный, гостеприимный дом, и мы неоднократно там собирались – просто на тусовки когда холодно, и на шашлык-машлык когда тепло. Я часто Ваню на съемки привожу, и многие приезжают с детьми, а ребенка, вы же понимаете, абы на какую площадку не потащишь. Детям разрешается и в рацию что-то сказать, и "Мотор, начали!" – это кайф, все действительно очень сплотились! Многие девятый год работают вместе, это даже круче, чем годы института. Кто-то вместе ездит отдыхать, кто-то вместе играет спектакль, как я вот я с Костей Юшкевичем – мы ездим на гастроли по всему миру. Вот такая вязь, вот такой клубок. Так что "Склифосовский" – это, конечно, прям очень большой кусок жизни.

- Чего нам ждать от девятого сезона?

- Можно ли что-то говорить? Безусловно, это будет очень тяжелый период, но ни я, ни Макс, ни режиссер пока не знаем, чем это закончится. Я очень надеюсь, что мы вырулим как-то с Максимом Викторовичем нашу линию любви, но пока все в плачевном состоянии. Я бы сказала – "руины", и нужно каким-то образом понять, куда пойдут герои – восстанавливать эти руины или просто, если говорить гипотетически, переедут в другой город. Посмотрим. Но это всегда интересно. Неинтересно смотреть про благополучную жизнь, ведь правда? Но мы только-только начали снимать. Буквально меньше месяца, если по съемочным дням пробежаться...