Сергей Аверинцев. Чтец, философ, мыслитель

Есть такая профессия – мыслить. Не станет в этом сомневаться тот, кто хотя бы слегка прикоснулся к плодам деятельности философа, филолога Сергея Аверинцева. Сегодня исполнилось 80 лет со дня его рождения.

Он любил книги, не очень любил театр, активно не любил кино. Его жена, филолог Наталья Петровна Аверинцева, говорила, что театральных спектаклей он видел очень немного, а фильмов и того меньше, штук пять шесть: пару картин Бергмана, пару лент Тарковского и немой фильм «Жанна д’Арк». 

Стихи читал и писал, прозу не очень жаловал. И все же читал. Он бесконечно занимался самообразованием. Грустно сознавать, что сейчас имя этого выдающегося ученого за рубежом, где его активно издают, известно явно больше, чем в России.

Необычайно артистичный лектор, хоть и с дефектом речи. Подбирающий нужные цитаты на разных - живых и мертвых - языках. Сергей Аверинцев словно «перестраивал мозги» своих современников. Например, учил думать не о том, нравится ли нам, сегодняшним, Вергилий, а нравимся ли мы ему.

«Это делалось очень тепло, по-человечески, он обращался к каждому из нас. Одна из его форм - "Вы, наверное, знаете, что …". И вот это вот поднимало человека, Сергей Сергеевич поднимал нас к себе», -вспоминал доктор исторических наук Евгений Рашковский.

Труды древних Сергей Аверинцев изучал с детства. Был болезненным ребенком. Школьные экзамены сдавал экстерном. В МГУ в близоруком и долговязом юноше разглядели большого ученого. Решили дать ему премию Ленинского комсомола – своеобразную индульгенцию – чтобы мог заниматься любимым делом, изучать христианское средневековье, немецкий романтизм, русский символизм.

«Он умел соединять несоединимое в культурах. Это был самого высокого полета переводчиком. Не только литературным. Он умел переводить смыслы. Показывать, что вот этот литературный термин никак непереводим на русский язык. Но примерно он означает то и то. И мы страдаем, что этого термина у нас нет нигде. Он знал язык и культуру изнутри», - заметил религиовед Алексей Юдин.

От вавилонской литературы – к Пушкину и Гете, от надписей на Софии Киевской – к Честертону. Кабинетный отшельник дотошно и систематично исследовал эпохи и смыслы. На его лекциях бывало до тысячи человек! На закате «шестидесятничества» это было глотком свободы.

«На его лекции люди сходились, как на концерты. Я помню, как целые переулки были заполнены. Его лекции были на очень специфические темы.Например, какой-нибудь второстепенный византийский поэт. Люди вообще не знали ничего ни о каких византийских поэтах, но шли почему-то его слушать», - сказала кандидат филологических наук Ольга Седакова.

Крамольных речей в адрес властей, кажется, и не было, но вот несоответствие режиму - налицо. И читать лекции в МГУ запретили. У Аверинцева никогда не было ни своего курса, ни своих семинаров. И лишь в 90-е, когда возглавил отдел христианской культуры в Институте мировой культуры МГУ, он получил возможность разговаривать со слушателем на одном языке.

«Он хотел увидеть вокруг профессионалов. И он говорил, увидев большой круг пришедших, кто не принес с собой «Новый завет» на греческом языке, дальше не ходите. Потому что мы будем всерьез разбирать этот текст», - добавила Ольга Седакова. 

Аверинцев никогда не боялся оказаться в меньшинстве. К примеру, был одним из двух депутатов, не вставших со своих мест, когда весь зал Верховного совета захлопывал выступление Андрея Сахарова, протестовавшего против ввода Советских войск в Афганистан.

Последние годы Сергей Аверинцев провел в Вене. Преподавал русскую литературу и переводил Евангелие. Завещал, чтобы на его могиле было написано: «Сергей Аверинцев, чтец».

Новости культуры