Короли, святые и женщина с брошью: загадка уникального захоронения в Кентербери

Захоронение эпохи англосаксов в графстве Кент – не самое сенсационное открытие из всех возможных: в одном только Кенте останков этого периода найдено около двух тысяч, а во всей Великобритании, говоря научным языком, «и не сосчитаешь». И все же последняя находка британских археологов выделяется на фоне многочисленных предыдущих. Спойлер, два слова: место и время.

Место – знаменитый по многим причинам город Кентербери, еще точнее – кампус Кентерберийского университета церкви Христа. Это учебное заведение появилось лишь в ХХ веке и пока не представляет интереса для истории, зато университет бурно развивается и строится, а в Англии где строительство – там и археологи (мы часто рассказываем о находках, сделанных во время спасательных раскопок, однако для понимания общей картины и ее масштабов рекомендуем нашу статью «Внезапно: развитие британской экономики под угрозой из-за дефицита археологов»).

С 2018 года специалисты Археологического траста Кентербери работают на участке, выделенном под строительство новых зданий для технических и медицинских факультетов. Раскопки на территории университетского городка проводились и раньше, в 1990-е: тогда были обнаружены следы небогатого римского кладбища II-III веков.

Кентербери – очень древний город, и где бы археологи ни копнули, обязательно бы что-то нашли. К новым открытиям все были готовы, однако процесс раскопок ни романтичным, ни многообещающим не выглядел – с XIX века на этом участке располагалась городская тюрьма, строительство которой повредило или уничтожило более ранние культурные слои.

Зато с будущей стройплощадки открывается чудесный вид на исторический памятник мирового значения: аббатство св. Августина, основанное в самом конце VI века.

Место раскопок – на самой границе территории древнего аббатства – оказалось ключевым для понимания наиболее важной находки, сделанной археологами на этом участке: одиночной могилы с фрагментами костей некогда погребенного здесь человека.

«Из-за особенностей местной почвы останки очень плохо сохранились – в нашем распоряжении оказались лишь кости ног, небольшие фрагменты черепа и несколько зубов. Кости таза и лицевого отдела, необходимые для определения пола покойного, отсутствуют», – таково заключение Элли Уильямс (Ellie Williams), остеоархеолога и университетского преподавателя археологии.

Принадлежность останков установили иначе – не по костям, а по вещам: найденным в захоронении украшениям и предметам одежды.

«Помимо фрагментов определенно женской одежды, мы обнаружили великолепную позолоченную серебряную брошь с гранатами, а также ожерелье и медный браслет. Все эти артефакты однозначно ассоциируются с женщиной», – сообщил Эндрю Ричардсон (Andrew Richardson), представитель Археологического траста Кентербери.

Полный список предметов, найденных рядом с женщиной, приводит издание Kent Online: ожерелье из янтарных и стеклянных бусин, ремень с пряжкой из медного сплава, браслет из медного сплава, железный нож. И главная находка: позолоченная серебряная брошь, инкрустированная гранатами.

Она любопытна тем, что не уникальна – подобные артефакты уже находили в Кенте и других прибрежных графствах на юго-востоке Англии. Они даже получили отдельное название, «кентские дисковидные броши», по первому и основному месту их производства. Самая знаменитая из них – т.н. «брошь из Кингстона», найденная в 1771 году, однако с тех пор кентских брошей откопали так много, что некоторые экземпляры, обнаруженные современными кладоискателями, музеи после экспертной оценки не выкупают, а возвращают нашедшему – как случилось, например, с находкой 2002 года, очень похожей на брошь из Кентербери.

Соответственно, этот тип украшений хорошо изучен и датируется конкретным периодом: мода на дисковидные броши пришла в Англию с континента в середине V века и держалась до конца VI века, во многом благодаря кентским мастерам.

Основываясь на результатах исследований предыдущих находок, археологи Кентербери уже сейчас могут сделать обоснованное предположение о происхождении гранатов, украшающих брошь: эти камни, скорее всего, были привезены со Шри-Ланки. На этом острове в Индийском океане с древнейших времен добывают лучшие по качеству альмандины – самую распространенную разновидность красных и красно-фиолетовых гранатов.

Использование заморских альмандинов и элементов техники клуазонне (cloisonné, от французского cloison, «перегородка»), при которой тонкие пластины камня и слои эмали помещаются в разделенные перегородками отсеки, многое говорит специалистам. На континенте эту ювелирную технику применяли мастера эпохи Меровингов на том же отрезке времени – с середины V до конца VI века. В этот период и на континенте, и в Англии практически все гранаты, использованные для создания драгоценных артефактов, относятся к альмандинам, привезенным из Индии или со Шри-Ланки.

В VII веке ситуация резко меняется: франкские мастера внезапно перестают использовать альмандины, гранатовые вставки становятся редкостью, а если гранаты и попадаются в украшениях, то относятся уже к другому типу – пиропам, которые добывали в Богемии (современная Чехия). В Англии использование альмандинов так же резко прерывается в начале VII века, к тому же мода на все виды брошей практически исчезает на целое столетие, до VIII века, а дисковидные «кентские» броши и вовсе уходят в прошлое, без возврата.

Эти детали говорят не только о тесных связях Англии с континентом, но и указывают конкретные временные рамки: найденная в захоронении брошь с альмандинами не могла быть изготовлена позже 600 года. Историкам также известно, что подобные броши с заморскими гранатами создавались по заказу королевской династии Кента – англосаксонские правители дарили их приближенным особам в знак расположения или за какие-то заслуги. Носить такие броши полагалось под горлом.

Наличие в могиле столь дорогого подарка подсказывает, что молодая женщина (ей было чуть за 20 на момент смерти, возраст установили по степени изношенности зубов) была лично знакома с одним из королей Кента. Но каким?

Анализ всех находок в совокупности помог значительно сузить временные рамки захоронения: два последних десятилетия VI века, 580-600 годы. Таким образом, женщина была современницей короля Этельберта I и его супруги Берты, дочери франкского короля Хариберта I из династии Меровингов. Эти кентские правители оказали сыграли такую роль в истории Англии, что здесь же, неподалеку от места раскопок, можно увидеть установленные им современные памятники.

Итак, «женщина с брошью» не только жила в одно время и в одном городе с королевской четой Кента, она знала кого-то из них лично – либо короля, либо королеву, либо обоих. Археологи добавили еще одну деталь, которая в полной мере раскрывает значимость открытия: возможно, эта приближенная ко двору особа была свидетельницей ключевого события в истории англосаксов: 597 год, прибытие в Кентербери из Рима знаменитой Григорианской миссии во главе с Августином, позже причисленным к лику святых.

Об этом событии и его главных участниках – святом Этельберте, святой Берте и святом Августине – есть достаточно информации на русском языке, поэтому здесь перескажем лишь самое основное, необходимое для понимания интриги.

Король Этельберт был англосаксом и, соответственно, язычником. Королева Берта – франкской принцессой и христианкой в четвертом поколении (ее прабабкой была св. Клотильда). Берта, по условиям брачного договора, пользовалась «свободой вероисповедания», и Этельберт ей не только не препятствовал, но даже восстановил для супруги заброшенную церковь, построенную в Кентербери, вероятно, еще при римлянах в IV веке. Эта частная капелла королевы, которую Берта после «реновации» посвятила св. Мартину Турскому, существует и поныне – она официально признана древнейшим действующим храмом Великобритании.

Сама Берта, впрочем, не оставляла попыток крестить своего язычника-мужа, а вместе с ним – и всех англосаксов. Вероятно, именно она вызвала из Рима в Кентербери целое христианское посольство во главе с Августином. Миссионеры прибыли в 597 году и сразу взялись за дело: Этельберт через пару лет принял крещение, став первым в Англии христианским королем, а вскоре рядом с капеллой св. Мартина появился первый монастырь (с конца Х века известный как аббатство св. Августина) и вырос первый Кентерберийский собор – главный храм всея Великобритании. Здесь находится кафедра архиепископа Кентерберийского, духовного главы Церкви Англии, а первым человеком на этом ответственном посту был, как можно догадаться, сам Августин – его также называют «апостолом англичан».

Поскольку именно англосаксы в V веке прервали первую волну христианизации Британии, крещение англосаксонского короля и создание крупного миссионерского «плацдарма» в Кенте выглядит символично, папа Григорий остался доволен результатами миссии. Все ключевые участники процесса (Августин, Берта и Этельберт) были погребены на территории основанного Августином монастыря и позже канонизированы, а следы их деятельности – духовные и материальные – сохранились по сей день.

Аббатство св. Августина, ныне превратившееся в живописные руины, стало местом последнего пристанища королей Кента и их семей, а также первых архиепископов Кентерберийских – все они были соратниками Августина в составе Григорианской миссии и все были причислены к лику святых после смерти.

Короли и святые – интересная компания для «женщины с брошью», которая, если помните (время и место!), упокоилась здесь первой. Временные рамки захоронения – 580-600 годы, событийные – бракосочетание христианки Берты и язычника Этельберта (580 год), прибытие миссионеров из Рима (597 год) и начало строительства первого монастыря святых Петра и Павла (переименованного в аббатство св. Августина намного позже, в 978 году).

Напомним также, что могилу обнаружили в непосредственной близости от границ аббатства, на расстоянии 10-20 метров, но все же за его пределами. С учетом двух главных известных параметров захоронения – времени и места – можно сделать вывод, что на момент погребения «женщины с брошью» аббатства еще не существовало, она умерла до начала сооружения первой монастырской церкви, построенной в самом начале VII века.

Зато, как упоминалось выше, в 1990-х на этом участке были найдены следы римского (вернее, романо-бриттского) кладбища II-III веков. Весь монастырский район расположен непосредственно за римской/средневековой городской стеной (сейчас на ее месте – широкая улица между Кентерберийским собором и аббатством, см. карту).

Подобную локацию археологи трактуют однозначно: Этельберт выделил под строительство монастыря земли, которые использовали для погребений еще со времен римлян и по римским законам (строго за пределами поселений), причем изначально предполагалось, что в дальнейшем при монастыре будут располагаться гробницы королей Кента и архиепископов Кентерберийских.

«Обнаруженное нами женское погребение имеет огромную ценность, поскольку указывает на то, что особа довольно высокого статуса была похоронена на этой земле всего за несколько лет до основания аббатства. Аббатства, которое служило местом погребения Августина Кентерберийского и его соратников, архиепископов и представителей королевской династии Кента. Эта находка говорит о том, что статусный некрополь возник не на пустом месте – существовала преемственность, традиция захоронений на этом участке. Новая информация поможет нам лучше понять историю памятника, входящего в список Всемирного наследия ЮНЕСКО», – говорит Эндрю Ричардсон, представитель Археологического траста Кентербери.

В заголовке мы назвали это захоронение уникальным, то есть единственным в своем роде. Действительно – при всем богатстве местной истории это первое погребение VI века, найденное в районе аббатства. Строительство, реставрация, снос, новое строительство – те или иные работы в этом районе велись на протяжении 1400 лет, вплоть до сегодняшнего дня. Современный облик кентерберийских святынь – наследие XI века (нормандцы, новые властители Англии после 1066 года, немало способствовали развитию Кентербери и культа св. Августина), основные потери произошли в XVI веке (Реформация и упразднение монастырей Генрихом VIII, снос и перестройка зданий аббатства под королевский дворец для Анны Клевской) и в XIX веке – строительство административного квартала без проведения археологических работ.

«На территории аббатства и университетского городка неоднократно проводились раскопки, однако до сих пор нам не попадалось ничего из VI века. Ради таких открытий я и стал археологом», – заметил Эндрю Ричардсон. Специалисты уверены, что найденное захоронение – не одиночное, однако границы стройплощадки не позволяют исследовать более обширный участок.

Кем была эта женщина «довольно высокого статуса» – ученым еще предстоит выяснить, благо зубы и длинные кости ног, необходимые для проведения генетических и изотопных исследований, сохранились. Позолоченная кентская брошь – единственный драгоценный предмет, найденный в захоронении. Остальные артефакты, включая ожерелье из стекла и янтаря, говорят скорее о принадлежности женщины к «среднему классу», чем к знатному сословию.

Возможно, она была франкской христианкой, прибывшей с континента вместе с Бертой в 580 году, или язычницей, уроженкой Кента, дочерью одного из королевских придворных. Различия между языческими и христианскими захоронениями той эпохи минимальны: в могилах находят предметы и личные вещи, которые прежде всего отражали прижизненный статус покойного. О сдвигах в традиции погребения мы подробно рассказывали в статье «Смерть при Меровингах и Каролингах: в пригороде Парижа нашли крупнейший некрополь средневековой Франции».

Как бы то ни было, археологи получили первый и, возможно, единственный шанс «познакомиться» с современницей людей и событий, изменивших историю Англии.