"ГМО-близнецы": китайский ученый расколол научный мир

Поистине вселенский скандал, когда вопросы возникают не к одному человеку, а в отношении рода человеческого. Итак, ученый из Китая Хэ Цзянькуй объявил, что этой осенью на свет появились первые в мире дети не просто из пробирки, а из генетически отредактированных эмбрионов — девочки Лулу и Нана.

В ходе научной конференции китаец объяснил, что из-за риска наследственного ВИЧ-инфицирования родители согласились, чтобы еще на стадии эмбрионов малышкам удалили ген, отвечающий за передачу вируса. Аналогичные работы по технологии CRISPR-Cas много где проводились, но до беременности и родов их никогда не доводили.

Понятно, что вопросов возникло множество. В данном случае родителям помогли не зачать, а создать детей, которых не могло бы получиться от них самих. Уместно ли этих малышек, если, конечно, они действительно существуют, называть по аналогии с известным выражением "ГМО-продукты" "ГМО-детьми"?

"Половина населения Земли — это тоже ГМО-продукты, потому что в них проникают вирусы. Вирус папилломы, цитомегаловирус, вирус герпеса. И все мы становимся генетически модифицированными. Поэтому применять это только к этим девочкам, пожалуй, несправедливо", — считает Сергей Киселев, заведующий лабораторией эпигенетики Института общей генетики имени Н. И. Вавилова РАН, доктор биологических наук.

Итак, допустим, все мы — немного мутанты. Но недаром ведь операция китайского ученого Хэ вызвала раскол и в научном мире. В качестве примера — то, что накануне мы услышали в московском "Сколтехе". Операцию китайского коллеги там обсуждали в кулуарах защиты диссертации молодого ученого по теме, связанной с той самой технологией. Его научный руководитель — российско-американский профессор Константин Северинов.

"Ситуация очень похожа на ту, что было в 70-х годах, когда ввели искусственное оплодотворение, дети в пробирке. Была тогда масса людей, которые говорили: "Ах, какой ужас! Как будет все плохо". А в итоге есть миллионы людей, которые существуют только благодаря этому. Так вот технология редактирования генома — может быть, не сейчас, может быть, не с этим конкретным ученым, не с этими конкретными детишками, это уже неважно — в ближайшее, безусловно, приведет к такой же революции", — уверен Константин Северинов, профессор Сколковского института науки и технологи, профессор Ратгерского университета (Нью-Джерси, США).

На ту же защиту специально из США прилетел профессор факультета биохимии и молекулярной биологии Университета Джорджии Майкл Тернс. Но его позиция жестче.

"Я возмущен тем, что это было сделано тайно, до проведения необходимых тестов, которые предписаны ведущими лабораториями по всему миру. На мой взгляд, это преждевременно, неэтично и вообще не нужно. Ген, который был изменен, предположительно, сможет уберечь девочек от ВИЧ. Но зачем было делать это, если существуют проверенные методы предотвращения? Это нельзя назвать прорывом. Мы уже знали, что способны на такое. Мы проводили операции на мышах и обезьянах, а значит, могли сделать их и на людях", — отметил Тернс.

В Новосибирске исследования проводят в Институте цитологии и генетики Сибирского отделения РАН.

"Сейчас речь идет о полезной стороне дела. Это исправление наследственных дефектов, то есть мутаций, которыми вообще человечество насыщено прилично. И вовремя устранить их — это, конечно, большая задача. И прогресс в медицине был бы очень велик. Для многих случаев в онкологии известны эти мутации, которые, конечно, желательно устранять. За этим будущее", — сказал Олег Серов, завотделом молекулярных механизмов онтогенеза Института цитологии и генетики СО РАН, доктор биологических наук, профессор.

"Никто не сказал, что эти дети вообще заболели бы СПИДом, даже если бы родились обычным способом. И никто не сказал, что та конкретная мутация, которая введена, спасет их от СПИДа, если вдруг они им заболеют. Нужно, чтобы они прожили лучше не 50, а 80 лет. Мы сейчас долго живем. Лучше, чтобы они родили своих детей, а те дети — своих, и только тогда, через много лет мы можем сказать, был этот опыт хорош или нет. Этика очень важна, но, возможно, на какой-то стадии она может подвинуться", — рассуждает Константин Северинов.

По словам Майкла Тернса, "польза от этого до конца не ясна". "Мы пока не уверены в надежности метода, а вот риски очевидны. Мы даже предположить не можем, какие неспрогнозированные последствия могут преподнести измененные гены, учитывая, что всего в ДНК под 3 миллиарда генов. Я считаю, что мы вообще не должны вмешиваться в линию жизни еще не рожденного человека. Но мы обязаны развивать технологию лечения взрослых людей, но локально, чтобы такое вмешательство не повлияло на их будущих детей", — отметил Тернс.

Мы не собираемся навязывать какое-либо мнение. Тут есть над чем подумать каждому.

"У всех, в общем-то, цель благая. И у Резерфорда была благая цель, и у Ферми была благая цель, когда сначала теоретически предсказывался ядерный распад, потом практически он реализовывался. Важно, кто и как будет использовать технологию. Это все диктуется не даже теми, кто первый реализовал эту технологию, а теми, кто потом ее купил, как ее реализуют и для чего", — полагает Сергей Киселев.