Как живет "крабовый король" России

Автор: Дмитрий Киселёв

Оптовая цена на красную рыбу — лосось — в России упала почти вдвое. Таков результат рекордного улова в этом сезоне. Самого большого за всю историю наблюдений. Значительно подешевела и красная икра. В целом же наш промышленный улов этого года (всей рыбы) — более 5 миллионов тонн, что очень хорошо. Однако это не значит, что в целом в рыбной отрасли у нас все идеально. Она ждет перемен.

Новый министр сельского хозяйства Дмитрий Патрушев, проработавший в должности пока лишь чуть более полугода, так понимает задачу: "Мы должны накормить рыбой собственное население. Никогда не будем принимать решений в ущерб нашим гражданам, здесь никаких сомнений быть не должно. Мы будем поддерживать рыбную отрасль, будем оставлять добавленную стоимость за счет переработки рыбы на своей территории, а экспортировать уже готовую продукцию".

Этой задаче и отвечает новая система распределения квот на вылов рыбы. До сих пор они распределялись, что называется, исторически. Сейчас все больший акцент будет делаться на аукционы, что позволит лучше собирать налоги и больше инвестировать в саму отрасль, сделать всю систему прозрачнее, избавить от криминала. Почему перемены столь актуальны?

Автор: Эдуард Петров

Более 10 лет на Дальнем Востоке идет война за квоты между конкурирующими структурами, которые работают в рыбной отрасли. Нынешние монополисты этого теневого рынка трудятся только на свой карман. Из 12 крупных рыбопромышленников восемь постоянно проживают за границей. Их суда ходят в море под флагами чужих стран. Рыбу и ценные морепродукты сбывают в иностранных портах. Квота — это ширма для выхода на охоту за российскими биоресурсами. Браконьерский флот по-варварски истребляет лососевые породы, камчатского краба, морского ежа, гребешка и трепанга.

"Документы оформляются на иностранные флаги, чтобы создать видимость легальной деятельности. Все эти государства, которые дают возможность у себя их регистрировать, продают это право частной корейской фирме. То есть там все за деньги делается, а за деньги тебе там зарегистрируют что хочешь", — рассказал Сергей Кощенко, начальник отдела Пограничного управления ФСБ России по Сахалинской области.

В Южной Корее и Японии давно созданы все условия для скупки наших морепродуктов. После перегруза добычи в море с российского судна на иностранное краб и рыба формально становятся корейским или японским товаром. Легализованный товар спокойно принимают в портах этих стран. Оплата – наличными.

На сеульском рыбном рынке можно купить камчатского краба. Конечно же, контрабандного. Посмотрим, сколько он весит и стоит. 2,5 килограмма – это 120 тысяч корейских вон, что значит примерно 100 долларов. Что касается Москвы, такого краба можно купить в любом рыбном ресторанчике и заплатить примерно 400 долларов США.

На маленьких корейских рынках браконьерские морепродукты из России пользуются большим спросом. Никто не интересуется документами на товар. Главное – чтобы продукция была живой. В честь краба здесь проводят шумные фестивали.

Живого камчатского краба тоннами скупают корейские бизнесмены. Местный рынок и рыбные рестораны завалены морепродуктами сомнительного происхождения. Большая часть коммерческих сделок, связанных с крабом, совершается тайно. Это выгодно и нашим представителям организованных преступных группировок, и жителям Тонхэ.

Удивительно, но российские браконьерские суда охотно принимают в японском порту города Саппоро. Здесь тоже платят наличными.

Добыча красной икры на Камчатке, Сахалине и в Приморье тоже находится в серой зоне. Деликатес, который оказывается в центральной части России, имеет нелегальное происхождение.

А в северных морях суда с иностранными флагами, но с русскими экипажами вылавливают сельдь, треску, пикшу, камбалу и палтус и везут не в Мурманск, а в Норвегию. Так наша рыба и морепродукты становятся не нашими.

А на полках российских магазинов, если и появляется морской товар, то низкого качества и по высокой цене. По данным нашего источника, сегодня в Дальневосточном бассейне работают около 100 компаний по добыче краба и рыбы.

Проверить, кто и сколько выловил морепродуктов, на самом деле невозможно. Этим и пользуются воротилы теневого рынка. Жизнь простых членов экипажей рыболовецких судов и краболовов для них ничего не стоит. Владельцы компаний руководят бизнесом из своих заграничных офисов. Их не интересует безопасность моряков и то, в каком состоянии находятся суда.

Яркий пример безразличного отношения к судьбам членов экипажей — гибель судна "Восток". Его последний рейс был из южнокорейского Пусана в Невельск. Моряки продали партию краба, владелец получил деньги. А судно с людьми исчезло бесследно 25 января 2018 года в Охотском море. Жизнь человека в этом криминальном бизнесе и войнах за квоты ничего не стоит.

Александр Каранкевич работал на судне "Восток" наживщиком. Ему было 30 лет. На берегу матроса ждала мама Ирина Шаврина. "Вообще не давали звонить родственникам ни по спутниковой связи, ни по какой. Только он мне мог звонить, когда, допустим, приходил в Корею и подключал роуминг. Тогда мы с ним разговаривали. А с парохода узнать, как у него дела, как здоровье и как работа, вообще нельзя было. Он сказал, что не разрешают звонить", — вспоминает женщина.

Родственники членов экипажа знали, что "Восток" занимается браконьерством. Моряки нередко рисковали жизнью — выходили на промысел в плохую погоду, прятались от пограничников во льдах с незаконно добытым морепродуктом.

На кадрах видно, как обледенелое судно "Восток" с трудом преодолевает волны. За тот рейс рыбаки добыли 40 тонн краба. Груз нужно тайно сдать в Южную Корею. Там российский деликатес любят и всегда ждут. Принимают по 32 доллара за килограмм. Опасный рейс — и полтора миллиона долларов в кармане. Но если бы хоть часть этих денег шла на ремонт корабля!

"Судно очень старое. С 1985 года его латали, оно постоянно стояло в Южной Корее на ремонте", — рассказала Ирина Зеслер, мать старшего тралмастера судна "Восток" Виктора Зеслера.

Согласно документам, судно "Восток" принадлежало компании бизнесмена Алексея Яна. Как говорят родственники погибших моряков, Ян является близким партнером Олега Кана, у которого в подчинении 22 фирмы.

Аэропорт Южно-Сахалинска. Июнь 2018 года. Из Японии на родину прилетел Олег Кан — миллионер и крупный рыбопромышленник. Также его считают теневым покровителем крабового бизнеса. Нам хотелось задать несколько вопросов господину Кану, но разговор не получился. Охрана авторитетного предпринимателя отсекла нашу съемочную группу. Нам посоветовали не попадаться на глаза.

Но угрозы нас не испугали, и мы нашли секретную базу отдыха владельца "крабовой империи". До нее можно добраться на вертолете, потом на вездеходе, а затем на лодке. Этот объект расположен в Сахалинской области. Он — под круглосуточной охраной.

Побывала наша съемочная группа и в Японии. В укромном местечке у Кана построен любимый домик. На берегу маленькой речки он проводит совещания.

Олег Кан приезжает отдыхать в загородный дом, который находится недалеко от города Саппоро, в живописном районе на берегу речки. Выглядит похожим на русскую постройку. Это деревянный особняк из круглого бруса, он очень сильно отличается от типичных японских домов.

В южнокорейском Пусане у Олега Кана есть несколько офисов. Все они расположены в небоскребах. Говорят, что свои деньги авторитетный крабопромышленник прячет здесь и в Японии.

В 2000-х годах воротилой теневого рыбного бизнеса являлся Василий Наумов по прозвищу Якут. У него был целый флот браконьерских судов. Конфликт с сахалинскими пограничниками закончился покушением на генерала Виталия Гамова и его семью. Квартиру пограничника закидали бутылками с зажигательной смесью. Сын и супруга выжили, а Гамов скончался в больнице.

А через некоторое время конкуренты расправились с самим Якутом. Он был убит в южнокорейском городе Пусан, после чего вся "крабовая империя" Василия Нумова перешла под контроль других криминальных структур.

По словам надежного источника, на Дальнем Востоке появился новый крупный рыбопромышленник — Олег Кан. За это время он успел сколотить крупный капитал и обзавестись офисами в Южной Корее и Японии. Сейчас Кан — главный игрок на рынке морепродуктов. От него зависит, кто и где будет добывать краба, гребешка, морского ежа и трепанга.

"Официальная прибыль достигает десятков миллиардов рублей ежегодно. Фактически Кан продолжает осуществлять действия по монополизации дальневосточного рыбопромышленного комплекса, используя противоправные методы", — отметил один из оперативных сотрудников правоохранительных органов Сахалинской области.

Так сложилось, что на Дальнем Востоке в основном трудятся русские экипажи на кораблях с флагами других стран. Сделано это для того, чтобы не платить в России никаких налогов и не отчитываться за вылов морепродуктов в наших территориальных водах. Владельцы судов проживают за границей. И вся прибыль от продажи нашего валютного товара — краба и рыбы — оседает на их зарубежных счетах. Об этой теневой схеме известно представителям силовых структур региона.

"Краба воруют в России, а сдают за границей. У них же там нет таких объемов, как у нас. И им прекрасно это понятно. Если этого краба украли у нас в России, их-то это особо не трогает. Это не их окружающая среда подвергается какой-то опасности. Это воровство процветает не у них в водах, а у нас. А когда в порт судно заходит, там на него предъявляют документы о якобы законности происхождения. Они эти документы пропускают", — сказал Сергей Кощенко.

Возможно, очень скоро в отрасли наведут порядок, и распределение квот будет проходить на открытых аукционах. Преимущество получат компании, которые вкладывают деньги в свой регион, строят флот, рыбоперерабатывающие заводы и создают рабочие места. Не исключено, что корабли с нашими моряками, которые ходят под флагами других государств, уйдут в прошлое. А значит, рыбы и морепродуктов в России станет больше, и они будут стоить дешевле.