70 лет со дня рождения Иосифа Бродского

24 мая поэту, эссеисту, драматургу, лауреату Нобелевской премии Иосифу Бродскому исполнилось бы 70 лет. В 72-м году власти вынудили поэта эмигрировать. Навсегда покидая родной Петербург, он задумал объехать другие города мира, тоже расположенные на Пулковском меридиане. Так в 85-м году Бродский посетил Стамбул и описал свое путешествие в прозе.

"Я прожил 32 года в Третьем Риме, примерно с год – в Первом. Следовало для коллекции добрать Второй". Иосиф Бродский "Путешествие в Стамбул".

"Существуют места, где история неизбежна, как дорожное происшествие. Места, чья география вызывает историю к жизни. Таков Стамбул, он же Константинополь, он же Византия". Иронично, но очень точно. Справедливость этих строк особенно сильно ощущается здесь – в храме Айя-София, Святой Софии.

Храму – полторы тысячи лет. Треть из них он был мечетью. Лики святых теперь расчищены и соседствуют с гигантскими щитами. На них – имена Аллаха и пророков – арабской вязью. В стиле Поллака или Кандинского, отмечает Бродский. Фотографий он не делал. И съязвил по поводу японских туристов с их известной страстью запечатлеть себя на фоне всего в этом мире вертикального. Как в мае 85-го, так и 2010-го. Христианку Софию обернули в ислам без особых усилий: возвели минареты с обеих сторон. Форма храма стала моделью для многих мечетей. Бродский назвал их застывшими каменными жабами. Хотя и добавил: на фоне заката эти инопланетные силуэты производят сильное впечатление. Даже Гранд-Базар с его расписными сводами Бродский сравнил со Святой Софией, в плоском варианте.

"Это и есть сердце, мозг и душа Стамбула. Это город в городе, это и выстроено на века. Этого ни на Запад, ни на Север, ни на Юг не перенести". Известные универмаги мира Бродский назвал детским лепетом по сравнению с этими торговыми катакомбами.

Этот базар странным образом напомнил поэту православную церковь. Благодаря горящим везде гирляндам желтых лампочек и бесконечной россыпи бронзы, бус, браслетов, серебра и золота под стеклом". Впрочем, в самом начале эссе Бродский оговорился, что не претендует на объективность. И просит относиться к его наблюдениям уж если не с полным недоверием, то с долей сарказма. За 25 лет на базаре ничего не изменилось, а, может, и за века. Разве что новый закон в Турции запретил зазывалам докучать покупателям. Но торговаться на Востоке не запретят никогда.

- Вот эта мне нравится!

- Эта стоит 30 лир, двойная цена по сравнению с другими, хорошая работа!

- Двойная цена? А как насчет двойной скидки?

- Двойной скидки? Да она стоит и того дороже! На выставках в Европе, США, Японии ее продают за 50 долларов!

- Ну как насчет хотя бы маленькой скидки?

- Ладно, 25 лир, но только для вас.

- Тогда я беру!

Стамбул происходит от греческого "стан полин", то есть "город". "Стан? Полин? Русское ухо? Кто здесь кого слышит? Здесь, где "бардак" значит стакан. Где "дурак" – значит остановка. А "дурак автобуса" – остановка автобуса". И разве что турецкий чай, он и по-русски чай. Его пьют повсюду – на улицах, и на официальных встречах".

"Чай в Турции лучше, чем кофе и, как почистить ботинки, ничего не стоит в переводе на любые известные нам деньги. Он крепок, цвета прозрачного кирпича, но не будоражит, ибо подается в таком вот стакане – он называется "бардак", ёмкостью граммов в пятьдесят, не больше". По словам Иосифа Бродского, чай – лучшее из того, что встречалось ему в Стамбуле.

А вот что почти бесило автора, так это вечная стамбульская пыль. Просто ли это грязь или земля пытается оторваться от самой себя? Спустя 25 лет – это уже не катастрофа для города. Но, как и прежде, в Стамбуле – масса чистильщиков обуви всех возрастов, с их восхитительными медью обитыми ящичками, с набором гуталина.

"Как все чистильщики сапог, эти люди – большие философы. А лучше сказать: все философы – суть чистильщики больших сапог".