Опасная профессия. Специальный репортаж А.Сладкова
Ежедневно вокруг нас море информации. Если что-то происходит, то мы всё сообщаем друг другу по телефону. Интернет, Twitter, блоги и всё прочее. Зачем же нам тогда газеты, радио и телевидение? Подождите. Слухи от правды, порой не отличить. Поэтому рано еще списывать журналистов. Они – профессиональные охотники за новостями. Знают где их искать и как их объективно подать.
У каждого журналиста свой фронт работы. Спорт, культура, политика. Есть такие, что работают на войне. Говорят, там интереснее всего. Не надо искать эмоций. Их и так полно. Правда, корреспондента, как и солдата, могут ранить или убить. Но военная тема – конфликты, спецоперации – это, порой, затягивает человека на всю жизнь. Репортёры просят своих редакторов отправлять их на такие события вновь и вновь.
Николай Мамулашвили – политический обозреватель "Радио России". Работал в Чечне. Знает цену словам, произносимым в эфир в тех условиях.
У Николая своя история. В девяносто седьмом году Мамулашвили, Николай Загнойко из ИТАР-ТАСС, Лёва Зельцер, оператор связи Радио России и корреспондент Юрий Архипов попали в плен к боевикам.
"За несколько часов до нашего захвата, я брал интервью у тогдашнего министра внутренних дел Чечни Казбека Махашева. Речь касалась захвата людей, похищения людей и как МВД Ичкерии тогдашней боролось с такими проявлениями, как мы говорили тогда проявлениями киднепинга", – рассказывает Николай Мамулашвили, политический обозреватель "Радио России".
В масхадовской Чечне каждый был сам за себя. Настоящая власть принадлежала полевым командирам. Они-то и стояли за всеми захватами и похищениями людей.
"Нас заблокировали две белые шестерки – одна спереди, другая сзади, такой классический вариант. Естественно мы остановились, из этих машин выскочили люди, в камуфляже, в масках, кто-то был в маске, кто-то без маски, но все с автоматами. Они стали бегать вокруг нашей машины и палили в воздух из автоматов. Одни из этих бандитов, которые выскочили из машины, бегая и стреляя кричали, они кричали о том, что проверка документов, а другие кричали: "Это захват! Это захват!", – рассказывает Николай Мамулашвили.
Если даже кто-то и видел захват журналистов, вряд ли кому-то заявил. Бесполезно. В так называемой Ичкерии было непросто выжить и самим чеченцам.
"Они везли нас минут сорок, и привезли в небольшой лесок, в небольшой лесок. Как мы потом сами для себя определили, это был такой отстойник, так называемый, где они стали дожидаться наступления темноты", – продолжает Мамулашвили.
Оставим ненадолго войну чеченскую, чтоб рассказать о войне балканской. Заместитель директора "Радио России" Игорь Горяев. У него была своя миссия в Югославии.
"Вовсе не планировал оказаться на войне, но так сложилось, что в 1991 году пропал, а как потом выяснилось, погиб, мой очень хороший приятель, коллега по работе, Виктор Ногин, он был собственным корреспондентом Гостелерадио в Югославии, в Белграде", – говорит Игорь Горяев, заместитель директора "Радио России".
Балканы. Распад Югославии. Едва закончился Афганистан и для советских журналистов, вернее уже российских – новая война. Первая большая кровь в благополучной Европе со времён Второй мировой. Сотни тысяч изломанных судеб и смертей. Убитые, пропавшие без вести. Среди них Виктор Ногин.
"Его, видимо, сербы приняли за хорвата, за некого лазутчика, который пробирается на машине с противоположной стороны, открыли огонь и ранили, а когда узнали, кто попал к ним в руки, видимо, желая избежать какого- то международного скандала, может быть даже. Они расстреляли пассажиров, то есть Куренного и Ногина, машину сожгли. Тела исчезли", – рассказывает Игорь Горяев.
Я участвовал в той командировке и видел сам, как Игорь Горяев шёл по следам группы Ногина-Куренного. Из Москвы в Любляну, потом в Белград и, наконец, в Хорватию. Горяеву удалось узнать всю историю до конца. Он разыскал свидетелей трагедии, которые показали фрагменты машины российского корпункта. По некоторой информации останки наших журналистов до сих пор хранятся в полиции в Белграде. Мы поставили свечу на месте гибели наших товарищей.
"Сейчас ведь исчезновение, гибель журналиста, это настолько стало обыденным, к сожалению, и не только на войне, вы это прекрасно знаете, это очень опасная профессия, и люди, занимающиеся журналистикой, особенно такой журналистикой, экстремальной, должны отдавать себе отчет, в том, что это может случиться", – говорит Игорь Горяев.
В Югославии тележурналисты снимали ужасы войны, распространяли свою информацию по миру. Убивали и репортёров, но похищений представителей прессы не случалось. В 1997 году, в Чечне, группа российских радийщиков попала в плен одной из первых. Их обыскали, стали прослушивать кассеты.
"И вот они все стояли, ну человек 30 их было, стояли и слушали как МВД Чечни борется с проявлениями киднепинга, что все бандиты будут наказаны, что им не избежать шариатских судов. Кому-то дадут пожизненное заключение, кто-то будет расстрелян на месте и так далее, и вот они слушали и смеялись", – рассказывает Николай Мамулашвили.
Четверым захваченным журналистам повезло. Их не убили. Мытарили, пока не кинули в тесный подвал. Отопления не было. Бетонный пол с толстым слоем пыли. Каменные стены. Было трудно дышать.
"В день нам давали армейский кирпич хлеба, очень плохого, очень плохой выпечки, как пластилин, и одну консерву – кильки в томатном соусе, эту консерву они открывали. Ну, эти обычные 150 граммов на четверых", – говорит Мамулашвили.
Всякий пленный, оказавшийся в застенках боевиков, тогда, после первой чеченской компании, прежде всего это был товаром. Деньги, вот, что интересовало тогда похитителей в первую очередь. Большие деньги. Но, огромный выкуп, который требовали боевики, не означал трепетного отношения к товару, то есть к самим людям.
"Чтобы ускорить переговорный процесс, сказали боевики, мы, наверное, сделаем так, если процесс не пойдет дальше, если не будет развиваться, то, наверное, одного из вас, мы убьем. Сказали они. Сказали как-то просто. Так, между делом", – продолжает Мамулашвили. – "И еще они сказали, а отрезанную голову будем подбрасывать к зданию МВД Чечни, может Казбек Махашев, говорят, зачешется после этого".
Это первые часы свободы. Позади – 94 дня плена. Всё, что могли, сделали руководители Всероссийской гостелерадиокомпании, сделали родственники, особенно Галя Архипова, супруга пленника Юрия Архипова. Она была активнее других. Успели спасти. А ведь могли расстрелять в любой момент.
"После 94 дней заскрипела дверь, заходят в помещение, и ты не знаешь, зачем они пришли, они пришли, что бы вынести парашу, что бы вынести пустое ведро из-под воды или пришли, чтобы накормить тебя или вывести на расстрел или вывести на свободу. Вот это неведение это, наверное, самое страшное – отсутствие информации", – говорит Мамулашвили.
Репортёры из горячих точек – известные люди. Их узнают на улице, приглашают к себе президенты, дают награды. Но, всё-таки, для настоящих профессионалов это – не самоцель. Главное – то, что впереди. Новые поездки, новые приключения. Репортажи о том, что происходит в местах, где обычный человек, оказаться просто не сможет.
