Почему графиня бегала к пруду. Реплика Андрея Светенко
Сегодня исполняется 165 лет со дня рождения - в 1844 году - Софьи Андреевны Толстой, жены Льва Толстого. "Графиня изменившемся лицом бежит пруду", - эта смешная фраза, известная теперь благодаря Ильфу и Петрову, на самом деле была цитатой. Из газетного репортажа 1910 года. Графиня - Софья Андреевна Толстая, пруд - в Ясной поляне. А изменившееся лицо - результат размолвки, из-за которой Толстой ушел из дома...
Между прочим, эта семейная драма одна из первых в истории, что освещалась, как говорится, в прямом эфире. Папарацци дежурили на станции Астапово, где великому писателю суждено было провести последние дни своей жизни. Назойливо приставали к родственникам.
Каково быть близким родственником великого человека? Купаться в лучах славы, это только посторонним завистникам кажется, что купаться, а на самом деле - захлебываться.
Дочь известного московского врача Софья Берс вышла замуж за Льва Толстого, когда ей было всего 18. А ему - 34. Он - на целый возраст старше. Первые годы были самые счастливые. А чувства - самые нежные и трогательные. Кстати, сцену признания в любви Софье Андреевне писатель потом детально описал в романе "Анна Каренина". Это сцена объяснения с мелком в руках на биллиардном столе Левина и Кити Щербацкой.
Мудрый человек, Софья Андреевна понимала, что впереди будет не пастораль. а ураганы и моря сердитого шума. И не только потому, что для Толстого и частная жизнь семьи, друзей - была сюжетом для небольшого рассказа.
Впрочем, главное не в этом. Предчувствия Софьи Андреевны сбылись, потому что - цитирую: "Он ждал от меня духовного единения, которое было невозможно при моей материальной жизни и заботах о детях, о доме. Только на словах разделить его духовную жизнь я не могла, а сломить ее, волоча за собой большую семью, было немыслимо и непосильно".
Действительно, не будем забывать, что Толстой стремился отказаться от собственности, опроститься, заниматься физическим трудо, жить аскетом не только на словах, он это все претворял в жизнь. А как же семья, дети?
Тут, конечно, и Софье Андреевне упреки можно предъявить. Похоже, она всерьез считала, что от всего на свете есть рецепты. Само собой, от болезней, но от чувств и стремлений - тоже. Не хочется множить эти упреки. Она прекрасно понимала нравственную и человеческую высоту Льва Толстого. Всю жизнь помогала ему в его творчестве. Была и редактором, и секретарем, и переводчиком, и даже переписчицей рукописей. И мучительно переживала его уход.
Не меньшая планка нравственной высоты, которую взяла сама Софья Андреевна - это публикация ее собственной переписки с мужем. Без изъятий. С морем сердитого шума.
Зная о том, что ее роль в жизни Льва Толстого воспринимается с подозрением и даже иронией, она в конце жизни написала так: "Пусть люди снисходительно отнесутся к той, которой непосильно было с юных лет нести на своих плечах высокое назначение - быть женой гения и великого человека".
