949 неизвестных инфекций: "охотники за вирусами" нашли источники новых пандемий

В феврале 2018 года в штаб-квартире ВОЗ в Женеве прошли консультации с участием лучших вирусологов, микологов, микробиологов. Главной задачей было определить перечень заболеваний, которые в ближайшие годы могут привести к чрезвычайных ситуациям в сфере здравоохранения.

В итоговый шорт-лист вошли: конго-крымская геморрагическая лихорадка, геморрагическая лихорадка Эбола, вирус Марбург, лихорадка Ласса, вирусы Нипах, SARS и MERS, лихорадка Рифт-Валли, вирус Зика. Последней значится таинственная "болезнь X". И вот, как ее описывали в The New York Times: "Болезнь X, скорее всего, будет проявлением вируса, происходящего от животных, и возникнет на нашей планете там, где экономическое развитие тесно связывает людей и животный мир. В начале вспышки она, вероятно, будет ошибочно принята за другие заболевание и станет распространяться быстро и незаметно. Распространяясь вместе с передвижением людей и торговлей, она достигнет многих стран, и это помешает ее сдерживанию. Смертность от болезни Х будет выше, чем от сезонного гриппа, но она будет распространяться так же легко, как грипп. Потрясения на финансовых рынках произойдут еще до того, как болезни будет присвоен статус пандемии".

Теперь мы понимаем, что COVID-19, видимо, и есть та самая болезнь X. Человечество обязательно сделает выводы из этой ситуации. Нужен контроль, особенно за животными инфекциями. Но как его обеспечить и сколько еще зоонозных вирусов способны вызвать пандемию?

Только вирусов животные и птицы переносят более полутора миллионов, и по меньшей мере 650 тысяч из них умеют заражать людей.

Угроза новых инфекций стала очевидной еще во второй половине прошлого века: более 300 вспышек с 1940 года. Причем, доля зоонозных заболеваний с каждым десятилетием только росла. А вот доля препаратов, которые могли с ними справиться, напротив, уменьшалась.

В XXI веке по сути ничего не изменилось, даже стало хуже. SARS, MERS, Зика, Эбола, тот же COVID-19 — все пришли из дикой природы. На сегодня известно, что 60 процентов патогенов имеют животное происхождение, однако до сих пор проблеме уделяли недостаточно внимания, считают ученые.

"XXI век — это время больших эпидемиологических перемен, связанных с перенаселенностью. Изменения проявятся как на пандемическом, так и на эпидемическом уровне. Риски возрастают. И мы не готовы к этому", — считает Дэннис Кэррол, руководитель глобального проекта Virome.

Опасность возникает, когда человек вторгается на "запретную территорию". Обычно это связано с промышленным и сельскохозяйственным освоением новых земель, расширением транспортных маршрутов.

Наглядный пример — вирус Нипах. Первая вспышка случилась в Малайзии в 1999-м. Заболели фермеры-свиноводы, которые слишком далеко углубились в джунгли. От летучих лисиц инфекция передалась свиньям, а от свиней — людям. В настоящий момент болезнь распространилась также на Индию и Бангладеш. Смертность составляет до 75 процентов, причем, каждый пятый выживший дальше обречен страдать: непрекращающиеся конвульсии, паралич, изменения личности — так природа мстит тем, кто шагнул за черту. А сколько еще страшных патогенов пока не заявили о себе?

Ответ на этот вопрос сейчас ищут сразу несколько исследовательских групп. Международный проект Virom ставит целью описать большинство зоонозных вирусов: где на планете находится их природный резервуар, насколько тесно с переносчиками инфекции контактируют люди, какие домашние животные рискуют заразиться.

Это поможет лучше оценить уровень опасности. Параллельно партнерская программа "Предикт" занимается поиском неизвестных патогенов. За 10 лет по всему миру таких обнаружено 949.

"Программа "Предикт" ищет вирусы, которые вот-вот могут перейти от животных к человеку. То есть мы пытаемся идентифицировать вирусы еще до того, как они вызовут эпидемии среди людей. Это самое главное. Представьте, если бы с этим коронавирусом мы бы заранее знали геномную последовательность, тогда мы были бы готовы к созданию вакцины", — отметил Пранав Пандит, научный сотрудник Института здоровья и ветеринарной медицины Калифорнийского университета в Дейвисе.

Впрочем, сам по себе атлас зоонозов ни от чего не защитит. Необходимо изучать возможности, повадки каждой болезни.

В 2012-м в ходе экспериментов на хорьках было доказано, что вирус птичьего гриппа А/H5N1 способен передаваться воздушно-капельным путем между млекопитающими, и для этого ему достаточно всего лишь 5 аминокислотных замен.

А недавно в пещерах Мьянмы нашли два новых коронавируса. Теперь исследователи должны установить их пандемический потенциал и дать рекомендации правительству, как действовать. Работа тяжелая, требует колоссальных вложений. И все же это дешевле, чем бороться с эпидемиями.

Ученые приводят такие расчеты : оценка всех оставшихся вирусных угроз обойдется миру не дороже масштабной вспышки лихорадки Эбола где-нибудь в западной Африке.

"Есть модели, которые доказывают экономическую эффективность таких исследований. Все вирусы можно условно разделить на две большие группы — это ДНК- и РНК-вирусы. В РНК-вирусах происходит гораздо больше мутаций, и иногда это приводит к инфицированию человека. Среди них есть особо опасные, например, филовирусы. Самое интересное, что проект "Предикт" в сентябре 2019 года закрыли из-за проблем с финансированием. И мы уже готовились сворачивать работу, когда случилась вспышка коронавируса. Теперь проект продлили на полгода. Но я думаю проект "Предикт" и дальше будет продолжаться", — сказал Пранав Пандит.

Кстати, пандемия COVID-19 высветила еще одну серьезную проблему. Речь о контрабанде редких животных. Есть гипотеза, что промежуточным носителем коронавируса был панголин, нелегально ввезенный на территорию Поднебесной. Эти причудливые создания — самый ходовой товар на черных рынках Азии и не только. А теперь представим, что было бы, если бы вспышка новой инфекции случилась не в Китае, где сразу выявили заболевание и поставили в известность ВОЗ, а в какой-нибудь другой стране, откуда патоген стал бы распространяться незаметно?

Возможно, к настоящему моменту никакие меры уже не позволили бы его сдержать. И это вновь возвращает нас к необходимости адекватной оценки вирусных угроз.