Истинная энергетическая независимость связана не с нефтью

Американская энергетическая независимость была главной темой еще в конце 2019 года. Однако потом грянула пандемия коронавируса. Более того, ценовая война на рынке нефти привела к неожиданным последствиям.

Сегодня любой скажет, что США вот-вот станут — или уже стали — чистым экспортером нефти. Это энергетическая утопия, которую так любили повторять все современные президенты, от Никсона до Трампа.

Даже те, кто мало интересуется политической демагогией, согласятся, что Америка должна уменьшить зависимость от импортируемой нефти.

Конечно, страна достигла статуса чистого экспортера благодаря второму сланцевому буму, из-за которого добыча нефти в США выросла вдвое менее чем за 10 лет. Но ближе ли сегодня Америка к истинной энергетической независимости, чем во времена Никсона? Или это очередной фарс, замаскированный под энергетическую стратегию?

Много лет США были лидером на мировом энергетическом рынке стоимостью $6 трлн и в настоящее время они являются крупнейшим в мире производителем нефти, на долю которого приходится около 18% мировых поставок нефти. Но они также являются ведущим импортером энергоносителей, поскольку иностранные рынки обеспечивают 20% его потребностей.

Однако в 2019 году США впервые за 75 лет стали чистым экспортером нефти. По данным министерства энергетики США, по состоянию на ноябрь 2019 года три месяца подряд страна экспортировала примерно на 750 тыс. баррелей в день больше, чем импортировала. Однако импорт нефти в США в среднем составлял 5,8 млн баррелей в сутки в ноябре, экспорт 3 млн баррелей в сутки. Причем побережье Мексиканского залива США — единственный регион, который экспортирует больше нефти, чем импортирует.

Действительно, импорт нефти в США был устойчиво высоким даже во время сланцевого бума, отчасти благодаря хорошему внутреннему спросу. С начала сланцевого бума объем добычи нефти в США вырос на 160%, до 13 млн баррелей в сутки. Между тем, внутренний спрос остался на прежнем уровне, хотя он и очень высок — 19-21 млн баррелей в день.

В 2019 году страна все еще импортировала 9,1 млн баррелей в сутки нефти и других жидкостей, 6,8 млн баррелей в сутки из которых приходились на нефть. Это обусловлено региональным дисбалансом спроса и предложения, инфраструктурными проблемами и другими факторами. Кроме того, многие нефтеперерабатывающие заводы в США оптимизированы под переработку более тяжелых сортов нефти из Канады, Венесуэлы и Мексики вместо более легкой, более сладкой нефти из собственных сланцевых месторождений.

Основным утешением здесь служит то, что большая часть импорта нефти приходится на северного союзника, а импорт нефти из Канады составил 134 млн баррелей в 2019 году по сравнению с 76 млн в 2008 году. Как предсказывал Буш, США не так сильно зависят от нефти ОПЕК, картель обеспечивает менее 30% импорта.

Миф об энергетической независимости

Однако истинная энергетическая независимость не укладывается в рамки простого уравнения спроса и предложения.

Истинная энергетическая независимость означает, что США должны не только обеспечивать все свои потребности в нефти, но и их нефтяные рынки должны быть защищены от сбоев из-за событий на иностранных рынках. Другими словами, министерство обороны и американский потребитель не должны зависеть от ОПЕК+ и колебаний цен на энергоносители.

В реальности же все по-другому. Печальная правда становится очевидной во время крупных шоков спроса и предложения, таких как саудовские атаки на беспилотники, эпическое падение цен на нефть из-за ценовых войн и COVID-19.

Можно с уверенностью утверждать, что сланцевый бум ослабил влияние ОПЕК, однако вряд ли США отделились от мировой энергетической арены.

Цены на нефть выросли на 20% после атак и оставались на 10% выше несколько недель, несмотря на то, что у Саудовской Аравии достаточно резервов на последние несколько недель. Если бы эта атака случилась 10 лет назад, до роста сланцевого сектора США, нефть взлетела бы, что потрясло бы мировую экономику. Тем не менее, это было серьезное напоминание о том, что источники энергии, такие как нефть, уголь и природный газ, не могут оставаться в стороне от глобальных колебаний.

Ценовая война и COVID-19 была гораздо более разрушительными явлениями, в первую очередь потому, что они происходят на мировой арене и ведут к резкому снижению спроса.

Часть проблемы — взаимозаменяемость. Пока сохраняются препятствия для свободной торговли по всему миру — от тарифов и санкций до проблем цен и инфраструктуры, потребители ископаемого топлива могут получить доступ к ним от производителей со всего мира. США добывают 18% мирового объема нефти, поэтому у них есть определенное влияние на мировые рынки. Но это только один из многих факторов, которые влияют на оставшиеся 82% мировых поставок нефти.

Возникает вопрос, почему США все еще приходится импортировать так много нефти.

Можно переложить большую часть вины на устаревший Закон о торговом морском судоходстве 1920 года, который требует, чтобы суда, осуществляющие перевозки между двумя портами США, были построены в США, принадлежали США и управлялись США.

Однако нефтеперерабатывающие заводы, находящиеся в эпицентре сланцевого бума, расположены на Среднем Западе и на побережье Мексиканского залива, где многие перешли на переработку тяжелой нефти из Канады, Венесуэлы и Мексики. Очевидно, что пунктом назначения для легкой нефти становятся нефтеперерабатывающие заводы на восточном побережье США.

К сожалению, доставка нефти из Техаса на нефтеперерабатывающие заводы на восточном побережье США втрое дороже, чем доставка нефти на нефтеперерабатывающие заводы в Канаде, благодаря вышеупомянутому закону. Просто не хватает судов для транспортировки нефти из Техаса на восточное побережье США. Поэтому она должна быть отправлена ​​за границу. И для северо-восточных нефтеперерабатывающих заводов в США транспортировка нефти из Техаса обходится втрое дороже, чем поставки из Западной Африки или Саудовской Аравии.

Панацея: переход на зеленую энергетику

В конечном счете, настоящая энергетическая независимость не более чем иллюзия в эпоху глобализации, потому что гипервзаимосвязанность рынка делает ее невозможной.

Единственный способ сохранять настоящую независимость от этих рисков — переходить на зеленую энергетику.

Согласно EIA, нефть — крупнейший основной источник энергии, потребляемой в США, на ее долю приходится 36% общего потребления энергии в 2018 году. В транспортном секторе используется более двух третей готовых нефтепродуктов, потребляемых в США.

Но простое указание людям отказаться от своих автомобилей и купить электромобили не избавит страну от чрезмерного доверия к ископаемому топливу. Нынешние электромобили заряжаются от энергосистемы, то есть они более или менее зависят от ископаемого топлива как от источника энергии. Производителям электромобилей нужен быстрый запуск зарядных устройств на солнечных батареях.

Конечной целью, конечно, является переход на возобновляемые источники энергии.

У возобновляемых источников энергии, таких как солнечная энергия, есть свои ограничения, так как им нужны специальные элементы и металлы, которые часто приходится импортировать или добывать внутри страны с определенными последствиями для окружающей среды.

В конечном итоге разговоры об «энергетической независимости» и «энергетическом доминировании» направлены на то, чтобы стать хозяевами собственной судьбы. Это то, чего явно трудно достичь, полагаясь на ископаемое топливо в большей части энергетического сектора. И для того, чтобы обрести настоящую энергетическую независимость, надо перейти к зеленым источникам энергии.